Роберт Джордан - Нож сновидений

Изобразив улыбку, она заставила свой голос звучать весело. «Мы теряем наемников. Для чего еще нужны наемники, как не для того, чтобы умирать вместо наших людей?» – Она подняла свой кубок, и тощий мужчина поспешно наполнил его вином. Настолько поспешно, что пролил каплю ей на руку. Ее сердитый взгляд заставил его выхватить из кармана носовой платок и промокнуть каплю прежде, чем она успела отдернуть руку. Его носовой платок! Один Свет знает, где побывала эта грязная вещица, а он прикоснулся ею к ней! Его рот опасливо скривился. Он попятился, кланяясь и бормоча извинения. Надо позволить ему подавать еду. После этого его можно будет уволить. – «Нам понадобятся все наши воины, когда я выступлю против Приграничников. Ты не согласна, Ниан?»

Ниан вздрогнула, словно от укола булавкой. Бледная и стройная женщина в желтом шелковом платье, украшенном тремя серебряными Ключами Араунов на груди, в последнее время она выглядела измученной, ее глаза казались ввалившимися и утомленными. Вся ее надменность исчезла. – «Согласна, Аримилла», – смиренно сказала она и осушила свой кубок. Хорошо. Они с Эленией были определенно приручены, однако Аримилле нравилось время от времени это проверять, чтобы быть уверенной, что ни одна из них не отбилась от рук.

«Если Луан и остальные не поддержат вас, что хорошего выйдет из взятия Кэймлина?» – Салвейс, внучка и наследница Насина, заговаривала настолько редко, что ее вопрос потряс всех. Крепкая и не слишком хорошенькая, она обычно смотрела по сторонам скучным взглядом, однако сейчас ее голубые глаза казались весьма жесткими. Все уставились на нее. Это, казалось, ничуть ее не обеспокоило. Она вертела в руках кубок с вином, однако Аримилла не успела задуматься над этим дольше, чем на мгновение. – «Если мы должны сразиться с Пограничниками, почему бы не принять предложение Луана о перемирии, чтобы Андор смог выступить полными силами, безо всяких разногласий?»

Аримилла улыбнулась. Ей хотелось ударить глупую женщину. Впрочем, это возмутило бы Насина. Он хотел, чтобы она оставалась в качестве «гостьи» Аримиллы, чтобы не допустить своего смещения с места Верховной Опоры. Какая-то часть его осознавала, что его разум слабеет, остальное в нем намеревалось оставаться Верховной Опорой до самой смерти, и, тем не менее, он любил ее. – «Эллориен и некоторые другие еще присоединятся ко мне, дитя», – мягко произнесла она. Мягкость потребовала некоторого усилия. Кем, спрашивается, считала ее эта крошка? – «Эймлин, Арателле, Пэливар. Они затаили обиду на Траканд». Конечно, они присоединились бы к ней, если убрать с дороги Илэйн и Дайлин. Эти двое не выживут при падении Кэймлина. – «Как только я получу город, они будут моими в любом случае. Трое из сторонников Илэйн – дети, а Конэйл Нортан лишь чуть старше. Я уверена, что достаточно легко смогу убедить их поддержать меня». – А если не сможет? Мастер Лоуно наверняка сможет. Жаль, если детей придется отдать ему с его веревками. – «Я стану королевой еще до заката того дня, когда Кэймлин склонится предо мной. Или я не права, папочка?»

Насин засмеялся, от чего остатки полупережеванного мяса разлетелись на всю ширину стола. – «Да, да», – сказал он, поглаживая руку Аримиллы, – «слушай свою тетушку, Салвейс. Делай то, что она тебе говорит. Скоро она станет Королевой Андора». – Его смех стих, и в его голосе появилась странная нотка. Казалось, словно он ее о чем-то…умоляет. – «Помни, после моей смерти ты станешь Верховной Опорой Дома Кирен. После моей смерти. Ты будешь Верховной Опорой».

«Как скажешь, дедушка», – пробормотала Салвейс, быстро склонив голову. Когда она выпрямилась, ее взгляд был скучным, как обычно. Жесткость в нем, должно быть, была игрой света. Конечно.

Насин крякнул и с радостью вновь набросился на мясо. – «Самое лучшее из всего, что я ел на днях. Думаю, что попрошу еще одну тарелку. Еще вина, парень. Не видишь что ли, мой кубок пуст?»

Молчание за столом болезненно затягивалось. Этому способствовали старческие выходки Насина.

«А я говорю», – наконец начал Лир, но осекся, когда коренастый солдат с четырьмя Серебряными Лунами Дома Марне на груди вошел в шатер.

Почтительно поклонившись, он пробрался вокруг стола и согнулся, что-то нашептывая на ухо Аримилле.

Все присутствующие, кроме Насина и его внучки, прикинулись полностью сосредоточенными на вине, конечно же, не пытаясь подслушивать. Он налегал на еду. Она с вежливым лицом наблюдала за Аримиллой. Та жесткость во взгляде должна была быть игрой света.

«Я вернусь через несколько минут», – поднимаясь, произнесла Аримилла. Она махнула рукой, указывая на еду и вино. – «Наслаждайтесь, пока я не вернусь. Наслаждайтесь». – Лир потребовал еще вина.

Выйдя наружу, она не стала утруждать себя, приподнимая юбки, чтобы не выпачкать их в грязи. Арлен все равно будет чистить их, разве имеет значение, сколько на них будет грязи? Свет виднелся в некоторых палатках, однако практически весь лагерь был погружен во мрак под неполной луной. Джейкоб Хернвил в скромном кафтане, ее секретарь, ожидал чуть в стороне от шатра, удерживая фонарь, отбрасывавший вокруг него желтоватую лужицу света. Он был низким и тощим мужчиной, словно из него вытопили весь жир. Осторожность была присуща ему от рождения, и она не сомневалась в его преданности, уплачивая ему достаточно денег для того, чтобы его могли заинтересовать только огромные взятки, гораздо большие, чем могут предложить обычному писцу.

«Простите меня, что прерываю вашу трапезу, миледи», – поклонившись, сказал он, – «однако я был уверен, вы захотите услышать это немедленно». – Каждый раз было удивительно слышать столь глубокий голос от столь крошечного мужчины. – «Они согласились. Однако, сперва они просят уплатить золотом всю сумму целиком».

Услышав про согласие, ее губы сжались. Всю сумму. Она надеялась договориться об уплате только задатка. В конце концов, кто бы осмелился настаивать на уплате остального, когда она станет королевой? – «Составь письмо Госпоже Эндскейл. Я подпишу и запечатаю его прямо с утра». – Перевод такого количества золота требует времени. И как долго придется держать солдат в готовности? Она никогда по-настоящему не интересовалась такими вещами. Лир мог рассказать ей, однако она испытывала крайне неприятное чувство, проявляя свою неосведомленность. – «Скажем, через неделю, считая с завтрашнего дня». Этого должно хватить. Через неделю Кэймлин станет ее. Трон станет ее. Аримилла милостью Света Королева Андора, Защитник Королевства, Покровитель народа, Верховная Опора Дома Марне. Улыбаясь, она вернулась внутрь, чтобы поделиться с остальными замечательными новостями.