Роберт Джордан - Нож сновидений

Позади, среди деревьев нетерпеливо толклись всадники. Сотня доманийцев, пришедшая с ним вела себя максимально тихо, стараясь случайно не выдать себя даже скрипом седла от неловкого движения, но он чувствовал, насколько они напряжены. Ему было жаль, что у него нет вдвое больше таких людей. В пять раз больше. Поначалу казалось, что решение отправиться во главе отряда, состоявшего главным образом из тарабонцев, было удачной мыслью. Сегодня он уже не был уверен, что это было хорошим решением. Но теперь уже слишком поздно для взаимных обвинений.

Деревенька Серана была зажата в пологой долине между поросших деревьями холмов на полпути между Элморой и границей с Амадицией. По обе стороны от него, по крайней мере, на милю в даль простирался лес, а впереди между ним и деревней располагалось небольшое, поросшее бахромой тростника озеро, подпитываемое парой широких ручьев. Не слишком впечатляющее местечко при свете дня. И до прихода Шончан оно имело важное значение, так как служило стоянкой для торговых караванов, идущих на восток. Здесь было около дюжины постоялых дворов и почти столько же улиц. Сельчане уже высыпали на улицы, разбредаясь по своим делам. Одни женщины, поставив корзины себе на голову, скользили вниз по деревенским улочкам, другие разводили огонь в очагах на заднем дворе, подвесив закопченные чайники, а мужчины направлялись на работу, порой останавливаясь, чтобы обменяться парой слов. Обычное утро, с обычными бегающими детьми, которые уже занялись своими играми: в обруч, салки и, собравшись толпой, играли в бобы. Послышался нарастающий лязг из кузницы, немного глухой из-за расстояния. Из труб домов потянулся дым от очагов, на которых готовился завтрак.

Насколько он видел, никто в Серане не обращал внимания на три пары всадников с яркими полосами на нагрудниках, патрулирующих верхами местность на расстоянии четверти мили от города. С четвертой стороны деревню надежно прикрывало озеро, которое было заметно шире деревни. Похоже, что патруль для деревни был обычным повседневным делом, как и лагерь шончан, из-за которого Серана раздалась вширь вдвое больше прежних размеров.

Итуралде слегка покачал головой. Сам он бы не стал размещать лагерь бок о бок с деревней. Крыши в Серане были крыты красной, зеленой и синей черепицей, однако дома были сплошь деревянные. Даже небольшой пожар мог слишком быстро перекинуться на лагерь, в котором число брезентовых складских палаток размером с крупное здание намного превосходило численность обычных спальных, а стеллажей из бочек, ящиков и корзин, было вдвое больше, чем всех палаток вместе взятых. Слишком привлекательный куш для не слишком чистых на руку сельских жителей. В каждой деревне есть пара галок, подбирающих то, что плохо лежит, и при этом воображающих, что могут избежать любых неприятностей, но подобная доступность была огромным соблазном даже для более честных граждан. Подобное расположение могло быть продиктовано кратчайшим расстоянием для перемещения груза до озера и назад, а также сокращением пути для солдат за парой кружечек эля или вина после службы, однако с другой стороны это указывало на командира, у которого в отряде была низкая дисциплина.

Если не заострять внимание на дисциплине, то в лагере тоже уже не спали. По сравнению с жизнью в солдатском лагере крестьянское утро казалось размеренным отдыхом. Солдаты осматривали лошадей в длинных коновязях, сотники проводили поверку построенных солдат, сотни рабочих разгружали и загружали фургоны, конюхи запрягали лошадей. Каждый день по дороге с востока и запада в лагерь входили и выходили длинные караваны фургонов. Он восхищался, насколько эффективно действовали Шончан, контролируя наличие у солдат всего, что им нужно, когда нужно и где нужно. Тарабонцы – Принявшие Дракона – самые угрюмые парни на свете, если верят, что Шончан разбили их мечты, но при этом продолжающие только болтать о непостижимых для них вещах, вместо того чтобы присоединиться к нему и делать общее дело. На этой базе хранилось все, что только можно представить: от сапог и мечей, до стрел, подков и фляг; в достаточном количестве, чтобы снарядить с нуля небольшую армию из нескольких тысяч человек. Это будет означать для них существенный урон.

Он опустил трубу, чтобы отогнать назойливую зеленую муху от лица. Вместо одной тут же появилось две. В Тарабоне оказалось полно мух. Они всегда здесь появляются так рано? Когда он вернется в Арад Доман, дома они только начнут появляться. Если вернется. Нет! Прочь мрачные мысли. Вернется! Иначе Тамсин очень рассердится, а так далеко заходить было не очень мудро.

Большинство мужчин внизу было рабочими, а не солдатами, и только сотня из них были Шончан. Однако, в полдень днем раньше в лагерь прибыл отряд в составе трехсот тарабонцев в покрытых полосами нагрудниках, что увеличило численность гарнизона более чем в двое, что потребовало внести изменение в его план. На закате в лагерь прибыл второй отряд тарабонцев столь же крупный, успевший поужинать и расположиться на ночлег там, где успели найти место. Свечи и лампадное масло не по карману для обычных солдат. В лагере обнаружилась и одна из этих женщин в ошейниках – дамани. Хотелось бы дождаться, пока она не уберется восвояси. Должно быть, они притащили ее откуда-то еще. Какой прок от дамани на складе? Но сегодня был день, назначенный для общего начала действий, и он не мог себе позволить дольше сдерживать тарабонцев. Кое-кто воспользовался бы любым предлогом, чтобы сбежать. Он знал, что они не пойдут за ним дальше, но ему нужно было удержать их столько, сколько можно – хотя бы еще пару-тройку дней.

Повернувшись на запад, он уже не стал поднимать подзорную трубу.

«Сейчас», – прошептал он, и словно по команде, из леса галопом выкатились две сотни воинов в кольчужных вуалях на лицах. И немедленно остановились, сбившись в кучу, правдами и неправдами стараясь занять место получше, размахивая при этом окованными сталью копьями. В это время их предводитель, отчаянно жестикулируя, метался вперед-назад перед толпой, очевидно пытаясь придать им видимость строя.

С этого расстояния Итуралде не смог бы разобрать его лица даже с помощью подзорной трубы, но он мог представить, насколько взбешен Торней Ланасиет, разыгрывающий это представление. Принявший Дракона коротышка весь дымился от желания схватиться с Шончан. Все равно с кем из Шончан. Было трудно удержать его от нападения в первый же день после пересечения границы. Вчера он был безмерно рад сорвать ненавистные полосы с нагрудника, указывающие на его лояльность Шончан. Это не важно. Пока он повинуется его распоряжениям.

Ближайший к Ланасиету патруль развернул своих лошадей по направлению к деревне и лагерю Шончан, и Итуралде перенес свое внимание туда, и снова поднял трубу. Предупреждение от патруля вышло бы запоздавшим. Движение в лагере прекратилось. Кое-кто показывал на группу всадников на другом краю деревни, остальные просто наблюдали. И солдаты и рабочие. Видимо, подобный рейд ожидался в последнюю очередь. Невзирая на набеги Айил, Шончан считали Тарабон своей собственностью, и абсолютно безопасной. Быстро переместив взгляд на деревню, он увидел стоящих на улицах людей, наблюдающих за странными всадниками. Они тоже не ожидали атаки. Он решил, что полностью солидарен с Шончан, но поделится этим своим выводом с тарабонцами в ближайшее время.