Роберт Джордан - Грядущая буря

Мэр побледнел:

- Некоторые хотели… ну, чтоб вы остались. Они думали, раз Айз Седай окажутся привязаны к этому месту, они найдут способ нас спасти. Мы не пришли к согласию. В любом случае, это наша проблема. Пожалуйста, просто… Просто уезжайте.

- Хорошо, - Мэт выпрямился и взял копье. - Но сперва скажи, откуда взялось это.

Он вытащил из кармана листовку со своим портретом.

Барлден взглянул: - Их можно найти по всем окрестным деревням, - ответил он. - Вас кто-то ищет. Как я объяснил прошлой ночью Ледрону, я не собираюсь продавать своих гостей. Я не собирался вас похищать, рискуя задержать на ночь за какое-то вознаграждение.

- Кто меня ищет? - повторил Мэт.

- Где-то лигах в двадцати к северо-востоку отсюда есть небольшой городок под названием Трустейр. По слухам, если хочешь подзаработать, нужно туда передать новости про человека, похожего на этот портрет или на другой. Зайдите в Трустейре в таверну «Трясущийся кулак» и найдете того, кто вас ищет.

- Другой портрет? - переспросил Мэт, нахмурясь.

- Да. Крупный парень с бородой. В пометке на картинке значилось, что у него золотые глаза.

Мэт посмотрел на Тома, который выгнул косматую бровь.

- Кровь и проклятый пепел, - пробормотал Мэт и натянул шляпу. Кто же ищет их с Перрином, и чего они хотят? - Полагаю, нам пора, - сказал он и взглянул на Барлдена. Бедняга. Ведь это творится со всем городом. Но что Мэт может с этим поделать? Есть то, с чем можно справиться, и то, что нужно оставить на кого-то другого.

- Ваше золото на улице в фургоне, - сказал мэр. - Мы ничего не взяли из вашего выигрыша. Еда там же, - он взглянул Мэту в глаза. - Мы держим слово. Все остальное мы контролировать не в состоянии, особенно для тех, кто не прислушивается к нашим правилам. Но мы не собираемся никого грабить просто потому, что он чужестранец.

- Вы очень снисходительны, - спокойно сказал Мэт, отворяя дверь. - Хорошего вам дня, и, когда настанет ночь, постарайтесь не убивать никого, кого не стал бы убивать я. Том, ты идешь?

Том последовал за ним, слегка прихрамывая из-за старой раны. Мэт оглянулся на Барлдена, стоявшего посреди гостиной с закатанными рукавами, уставившись в чашку. Казалось, что он желал бы обнаружить в ней нечто покрепче.

- Бедолага, - сказал Мэт, выходя на свет следом за Томом, и захлопнул дверь.

- Полагаю, дальше мы займемся тем, что поищем того, кто распространяет твои портреты? - спросил Том.

- Точно, как Свет. Так и поступим, - ответил Мэт, привязывая ашандарей к седлу Типуна. - Все равно это по дороге к Четырем Королям. Я поведу твою лошадь, если ты справишься с фургоном.

Том кивнул. Он разглядывал дом мэра.

- Ну, что? - спросил Мэт.

- Ничего, парень, - ответил менестрель. - Просто… получается печальная история. Что-то не так в этом мире. В Узоре появилась прореха. Ночью город распускается, и каждое утро мир переделывает всё заново, пытаясь привести его в порядок.

- Что ж, им следовало бы быть пооткровенней, - сказал Мэт. Пока они беседовали с мэром, горожане подогнали фургон с едой. В него были впряжены две поджарые лошади рыжего цвета с широкими копытами.

- Пооткровенней? - спросил Том. - И как? Мэр прав. Они действительно нас предупреждали.

Мэт хмыкнул и направился к сундуку проверить золото. Все было на месте, как и обещал мэр.

- Не знаю, - ответил он. - Может им нужно повесить предупреждение или что-то еще. Привет. Добро пожаловать в Хиндерстап. Мы убьем вас ночью и сожрем ваше треклятое лицо, если посмеете остаться после заката. Попробуйте наши пирожки. Марта Бейли печет их каждый день.

Том даже не улыбнулся: - Дурной вкус, парень. В этом месте слишком много несчастья, чтобы над этим шутить.

- Забавно, - сказал Мэт. Он отсчитал приблизительно столько золота, сколько бы стоила еда вместе с фургоном и лошадьми. Потом, спустя миг, он добавил сверху десять серебряных крон. Он оставил деньги в кошельке на крыльце мэра и захлопнул сундук. - Чем печальнее идут дела, тем больше мне хочется смеяться.

- Ты в самом деле хочешь забрать этот фургон?

- Нам нужна еда, - ответил Мэт, привязывая сундук позади фургона. Рядом с бочонками эля многообещающе лежали несколько огромных головок сыра и полдюжины бараньих ног. Еда пахла нормально, и его желудок заурчал. - Я все это честно выиграл.

Он оглянулся на идущих по улице горожан. Когда он впервые увидел их вчера, он решил, что их вялые движения соответствуют ленивой натуре жителей гор. Теперь он понял, что все иначе.

Он вернулся к проверке лошадиной упряжи:

- И мне нисколько не жаль забирать у них фургон с лошадьми. Сомневаюсь, что эти ребята в будущем собираются путешествовать …

«Морейн Дамодред, погибшая из-за моей слабости».

Проезжая через массивные городские ворота Бандар Эбана, Ранд замедлил шаг Тай’дайшара. Его свита следовала позади, а Айил рядами шли впереди. Согласно рассказам, на воротах была выгравирована городская печать, но распахнутые створки не позволили Ранду ее рассмотреть.

«Безымянная Приспешница Темного, обезглавленная мной в мурандийских холмах. Я не помню лиц ее спутников, но мне не забыть ее лица».

Список прокручивался в его голове. Едва ли не ежедневный ритуал - имя каждой женщины, погибшей от его рук или по его вине. Земляные улицы города были исчерчены колеями от колес, которые скрещивались на перекрестках. Местная почва была светлее любой, виденной им ранее.

«Колавир Сайган, умершая, потому что я обрек ее на нищету».

Он проезжал мимо рядов доманийцев - женщин в полупрозрачных платьях и мужчин с тонкими усами, одетых в яркие кафтаны. Дощатые тротуары по бокам дорог были заполнены зеваками. Ранд слышал, как хлопают на ветру знамена и флаги. Казалось, они заполонили весь город.

Список всегда начинался с Морейн. Это имя больше всех причиняло боль - ведь он мог бы ее спасти. Должен был. Он ненавидел себя за то, что позволил ей принести себя в жертву ради него.

Какой-то ребенок спустился с тротуара, намереваясь выбежать на дорогу, но отец ухватил его за руку и утащил вглубь толпы. Кто-то тихонько покашливал, кто-то вполголоса переговаривался, но большинство хранило молчание. В сравнении с этим звуки шагающего по утоптанной земле отряда Ранда казались громом.

Ожила ли Ланфир? Если Ишамаэлю удалось вернуться, то почему бы не суметь и ей? Если так, то смерть Морейн была напрасной, а его собственное малодушие еще более удручающим. Это не должно повториться. Список имен останется, но его слабость никогда больше не помешает сделать то, что должно быть сделано.

Собравшиеся на тротуарах люди никак его не приветствовали. Что ж, он пришел сюда не освобождать. Он пришел исполнить то, что должно было быть исполнено. Может быть, он отыщет здесь Грендаль. Асмодиан говорил, что она где-то в этих местах, но это было давным-давно. Если удастся ее отыскать, то, возможно, это уменьшит муки его совести из-за этого вторжения.