Владислав Гусев - Судьба по контракту

Следом шел высокий и худой, как щепка мастер-дознаватель. С этим человеком Ильм несколько раз имел честь работать, так сказать, плечом к плечу. Дознаватель имел острый ум и холодное как лед сердце, свойства, несомненно, очень полезные для его должности. Если ситуация требовала получить от обвиняемого совершенно определенные показания, он был несгибаем и непреклонен на пути к своей цели. Кстати и про него тоже разные сплетни ходили среди стражников. Кажется Матью что-то такое говорил… Да, точно Матью. Вроде бы в молодые годы нынешний мастер-дознаватель попался на чем-то очень горячем и был приговорен к повешению. И лежать ему сейчас в земле, если бы не гнилая веревка. Само собой по второму разу вешать его не стали. Выгнали из армии и забыли. Дальше случилась война. В боях изгой и отщепенец проявил себя в высшей степени храбро, был восстановлен в офицерском чине, смыв собственной кровью все прежние прегрешения и снова упрямо полез вверх по карьерной лестнице. Скорее всего это были самые низкопробные байки. Смущало Ильма лишь одно — мастер-дознаватель никогда не расставался с шейным платком…

Замыкал процессию старший штаб-писарь. Он двигался, как всегда, немного боком, отчего очень напоминал большого краба. Под мышкой у него торчали бумажные свитки. В руке подрагивала чернильница с торчащим из нее гусиным пером. Этот человек для Ильма до сих пор оставалось тайной за семью печатями. Владыка бумажной братии был лицом не приметным, предпочитавшим тишину собственного кабинета шуму и толкотне гарнизонной канцелярии.

Ильм совершил еще одну попытку удобно умоститься на жестком седалище, и в очередной раз не преуспел. М-да… Если бы он был в постоянном штате, то все это представление вылилось бы в полный войсковой сбор на главном плацу с обязательным присутствием самого полковника Ульриха. Ну а поскольку он всего лишь наемник по контракту то столь масштабные мероприятия не про его честь. Для нужд таких, как он существует малый офицерский суд. Вариант дешевый, быстрый и практичный. Собрались небольшой компанией, кого надо осудили и так также быстро разошлись с чувством исполненного долга. Сейчас почтенные мэтры свои места займут и пустят его в расход…

Долго ждать не пришлось. Мастер-обвинитель уселся в сторонке на скромном деревянном табурете, всем своим видом давая понять, что пока будет только слушать. Штаб-писарь отдуваясь разложил на столе писчие принадлежности, сел и достал перо. Мастер-дознаватель пристально наблюдавший за его действиями благосклонно кивнул, подошел к столу, взял в руку молоток и громко стукнул им по столешнице.

В каземате повисла тишина. Стражники подобрали животы и живыми статуями застыли вдоль стен.

Мастер — дознаватель вышел на середину небольшого помоста, как раз меж двумя своими коллегами и посмотрел на Ильма.

Некромант, решивший не обострять и так, в общем, совершенно безвыходную ситуацию опустил голову и встал.

— Малый офицерский суд гарнизона вольного города Туров объявляю открытым. Огласке подлежит дело об убийстве виконта Кейта сына Каша, действительного лейтенанта гарнизона, командира северного городского сектора. Обвиняемый готов давать разъяснения по делу?

— Да, — Ильм поднял голову, — готов.

— Что ж, — дознаватель заложил руки за спину, — тогда начнем. Твое полное имя.

— Ильм сын Нотара.

— Год рождения?

— Одна тысяча триста второй от первого явления Единого.

— Сословие?

— Вольный горожанин.

— Гильдия?

— Объединенный королевский магический орден.

— Цех?

— Ковен некромантов.

— Степень посвящения?

— Костяной мастер четвертого класса.

— Где обучался?

— Высшая королевская магическая школа город Туров.

— Где родился?

— Графство Моров.

— Конкретнее, — мастер-дознаватель позволил себе поморщиться, — конкретнее.

— Лесничество при замке барона Ружа.

— Родители живы?

— Сирота с пяти зим.

— Кто воспитывал?

— Добрые люди. Селение Гнилуха на Западной границе.

— Воевал?

— Нет. Был подмастерьем кузнеца.

— Как оказался в Высшей школе?

— По рекомендации действительного магистра.

— Ты же у кузнеца в обучении был, — чуть сузил глаза дознаватель.

Ильм устало закрыл глаза. Сколько, скажите, раз эта история не будет давать покоя совершенно посторонним людям?

— После уничтожения Гнилухи я долго бродяжничал. Магистр меня подобрал на дороге и к делу пристроил. Так и пошло. Потом выяснилось, что у меня есть дар.

— Хорошо. Расскажи нам все про сегодняшнее утро.

— Вас интересует моя встреча с Кейтом?

— Разумеется.

— Извольте. Лейтенант Кейт пришел к Северной башне почти ко времени смены стражи. Принял рапорты у сержанта Санти, покидающего службу до вечера и у Виле Быка заступающего на день, а так же выслушал мой полный доклад о состоянии дел. Потом я пошел домой. Кейту было со мной по пути, и он предложил часть дороги проделать вместе. Расстались мы у Печного переулка.

— Это все?

— Все.

— Может, ты найдешь в себе мужество, и расскажешь правду? — мастер-дознаватель посмотрел Ильму прямо в глаза, — это не изменит твоей участи, но ты проявишь себя как мужчина.

— Мне нечего добавить, — равнодушно пожал плечами некромант, — и я не понимаю, на основании чего вы считаете меня убийцей.

— В каких вы были отношениях с убитым?

— В приятельских, не более того. Поздоровались, перекинулись парой ни к чему не обязывающих фраз, попрощались. Вот и все отношения.

— Что это такое? — мастер-дознаватель развернул тряпицу и достал офицерский значок.

— Офицерский знак.

— Верно. А знаешь, чей на нем выбит номер?

— Понятия не имею.

— Имеешь, имеешь, — дознаватель с ласковой улыбкой развернул значок обратной стороной, — твой номер здесь. Твой. И самое любопытное даже не в этом. Самое любопытное в том, что значок этот нашли в руке убитого виконта. Этому есть многочисленные свидетели.

Сердце Ильма пару раз глухо ударилось о ребра и провалилось куда-то вниз. Вот это удар. Значит, песенка его спета. Уж не тот ли это знак, что пропал с его куртки еще до снега? Впрочем, теперь все равно. Или попытаться еще побарахтаться?

— У меня один пропал по осени. Не знаю куда.

— Ты правила знаешь, — дознаватель подкинул значок на ладони, — о потере офицерского знака незамедлительно следует доложить в канцелярию.

— Я докладывал, — ни с того ни сего соврал Ильм и тут же прикусил глупый язык.

— Ложь, — бодро встрял в допрос штаб-писарь, — я этими пропажами ведаю и лично с каждым офицером разговариваю. Вынужден доложить, капитан, что за всю осень и начало зимы подобных обращений ко мне не было.

— Я ничего другого и не ожидал. Благодарю мастер-писарь за точные сведения. Кстати здесь и крепеж изогнут, словно его силой отдирали.