Олег Шелонин - Царский сплетник и шемаханская царица

— Со сверхсекретной антитеррористической операции, проведенной агентами только что созданной по приказу царя-батюшки службы, — отчеканил Виталик.

— Отпусти меня!

— А ты драться больше не будешь?

— Сейчас эту собаку страхомордую с котом убью и больше не буду, — пообещала Янка.

— А вот этого делать никак нельзя, — сказал Виталик, отнимая у хозяйки подворья ухват.

— Это еще почему? — воинственно спросила девушка.

— У меня, главы этой самой службы, на них большие виды есть.

— Вот и целуйся с этими уродами!

— Не, с ними не буду. Мне тебя целовать приятней.

Однако чмокнуть ее царскому сплетнику не удалось. Янка сумела вырваться, отскочила назад и, запнувшись о самый большой сундук, вынуждена была сесть на него, чтобы не брякнуться на землю.

— Это что? — сердито спросила она, треснув кулачком по крышке сундука.

— Денежки. Гордон подкинул мне немножко.

— Полно заливать! Чтоб Гордон по собственной воле…

— У твоей тетки воля посильнее будет.

— Ах, Васили-иса… И на что тебе денежки подкинули? — продолжила допрос девица.

— На бедность. — Виталик любовался рассерженной девицей. В ее присутствии он почему-то не мог говорить серьезно.

— И сколько он тебе отвалил на бедность?

— Не считал, но должно быть тысяч двадцать.

— Золотых? — ахнул Васька.

— Может, и больше. Я выбирал самый полный сундук.

— Яночка, это же все надо пересчитать! — взвыл Жучок.

— И оприходовать, — страстно выдохнул Васька.

Пушистые обормоты, забыв, что их только что чуть не благословили ухватом за эти сундучки, уже терлись около Янки. Девушка кинула подозрительный взгляд на Виталика, поднялась и откинула крышку.

— Действительно золото, — удивленно пробормотала она.

Жучок, не удержавшись, запустил в сверкающую груду лапы.

— О, да тут и в слитках есть, — удивленно пробормотал оборотень, нащупав что-то внутри.

Жучок с натугой выудил из сундука тяжелый прямоугольный брусок серого цвета. Виталик одним прыжком оказался рядом с ним, вырвал брусок из лап оборотня.

— Свинец… Ну царь-батюшка! Ну прохиндей!

Янка радостно захихикала.

— Вот теперь верю, что сундучок от Гордона.

Царский сплетник смел в сторону верхний слой монет и уставился на аккуратный ряд серых брусков, скрывавшихся под ними.

— Н-да-с, горбатого могила исправит, — изрек Виталик, захлопывая сундук. — Хорошо хоть свинец подложил, а не что-нибудь другое. Левше его теперь покупать не придется. Однако на газетный бизнес и этого хватит. У меня еще на эти цели церковные денежки есть. А вот на ЦРУ… Кстати, Левша сюда сегодня должен завернуть. Если меня в этот момент дома не будет, пятьдесят пять золотых ему выдайте.

— Широко живешь, — хмыкнула Янка, отбирая обратно у Виталика ухват.

Виталик позволил ей это сделать, так как выглядела она уже не так агрессивно.

— Лучше б на сиротские приюты да дома престарелых чего пожертвовал, — укорила сплетника Янка.

— На это дело я из монастырских денег возьму. Сэкономлю как-нибудь. А пятьдесят пять золотых — это производственные расходы. На Ванькином подворье мы типографию ставить будем.

— А этот сундук откуда? — кивнула девушка на второй сундучок.

— А это первые проценты с газетного бизнеса пошли, — почесал затылок юноша. — Но вот там внутри свинца точно нет. Вряд ли немецкий посол на такой дешевый развод пойдет. У него на это просто ума не хватит.

— Какой бизнес? — нахмурилась Янка. — Ты же еще здесь ничего толком не организовал. За что деньги?

— Наверняка за продажу родины, — шмыгнул носом Васька.

— Янка, дай ему по хребтине! — обиделся царский сплетник. — Я его, паразита, от твоего ухвата спасал, а он…

Пока они препирались, нетерпеливый Жучок открыл второй сундук. В нем тоже было золото, а сверху лежало письмо.

— Ну-ка, дай сюда, — заинтересовался сплетник.

— Сейчас мы выясним: за что тебе немчура такую денежку отвалила, — обрадовался вредный кот.

— Сейчас выясним, — кивнул Виталик, распечатывая письмо. Однако его ждало разочарование. Письмо было написано на немецком языке. — Ну и как я это читать буду? — расстроился царский сплетник.

Васька запрыгнул на сундук, сунул свою усатую морду в бумагу.

— Чего тут читать? Тут и так все ясно.

— Ты по-немецки умеешь? — удивился Виталик.

— Я — существо магическое. На всех языках и говорить, и читать умею, — хвастливо заявил кот.

— Тогда переводи, что здесь написано, — распорядился сплетник.

Кот выхватил из его рук бумагу, встал на задние лапы, принял позу вдохновленного поэта и с высоты сундука начал читать:

— «Спасибо, херр царский сплетник…»

— Герр, а не херр, — одернула его Янка. — Переводи нормально.

— Ничего не знаю, — уперся вредный котяра, — здесь написано «херр»!

— Пусть его, Янка, — нетерпеливо сказал Виталик. — Мы с ним потом сочтемся. Дальше, дальше давай. Что там Вилли пишет.

— «Спасибо, херр царский сплетник, — с удовольствием повторил так понравившуюся ему фразу кот, — за то, что открыли мне глаза. Я тщательно проанализировал нашу последнюю беседу, но, признаюсь честно, не сразу понял ваш тонкий намек. И лишь когда мне сообщили о неудачном покушении на вашего царя, я сообразил, о чем шла речь, немедленно сделал нужное вложение капитала, и буквально вчера оно принесло фантастическую прибыль. Вы гениальный стратег, херр царский сплетник, — со смаком выделил нужное слово кот, — с вами приятно работать. В этом сундуке пять тысяч золотых. Это ваша доля с продажи книжного магазина…»

— Чего? — ахнул Виталик. — А ну еще раз!

— «…ваша доля с продажи книжного магазина дона Хуана де Аморалиса», — повторил Васька. — Тут еще и подпись есть: «Вилли Шварцкопф».

— С ума сойти… — Янка тоже была впечатлена названной суммой. — Да за такие деньги палаты царские купить можно. Тебе попы на более серьезные дела всего три тысячи отстегнули, а тут за магазин пять… да что я говорю?.. Десять! Вилли, небось, себя тоже не обделил. Что в этом магазине такого ценного могло находиться?

— Может, фолиант какой-нибудь древний внутри завалялся, — пожал плечами царский сплетник. — Да и вообще, рукописные книги, пока я типографский бизнес не наладил, еще в цене, а их там много.

— Ты мне зубы не заговаривай! Что такого немцу в прошлый раз наплел? — начала тормошить юношу Янка.

— Янка, клянусь тебе, — в упор не знаю! Откровенно говоря, просто дурью маялся, лепил ему горбатого…

— Это ты умеешь, — согласилась девица.

— А он какие-то выводы сделал. Знаешь, я после разговора с Гордоном его сегодня утром встретил. Так он меня в посольскую слободу приглашал. Не терпится ему о чем-то со мной договориться. Так я пойду. Самому интересно, какому дураку ему удалось магазин за такую бешеную сумму впарить.