Танит Ли - Одержимый Шон

Тень в конце помещения обрела форму.

— Дирн, — прошипел Шон, — посмотри на это!

Но Дирн лишь стонал. У Шона не было времени, чтобы позаботиться о нем. Сеть остановилась, ее убрали и толкнули их вперед в розовый свет перед…

… Кем?

Если это был он, то он был трех метров высотой и каменный.

Это была статуя из черного мрамора — мужчина, но мужчина с вороньими крыльями, перья которых можно было разглядеть каждое в отдельности, и без рук; согнутыми когтями хищной птицы он упирался в пол. У него была зловещая голова ворона с клювом и двумя круглыми глазами, тлеющими, как угли — и они двигались.

Шон сбросил с себя сеть и встал. Он пошел навстречу чудовищу, точнее, навстречу глазу, который был ближе к нему.

Крей уставился на него и сказал глухим бестелесным голосом:

— Тяжело ждать вас, дети мои. Эти двое герои. До сих пор никто не проникал в наш город. Однако здесь двое смертных людей, которые совершили это. Чествуйте их!

Но голос насмехался над ними. Каким-то образом, несмотря на его безжизненность, слышалась насмешка. Шон повернулся и громко сказал тем троим, которые их притащили:

— Вы слышали короля Крея. Чествуйте нас!

Трое молодых людей (мертвых) отвесили Шону придворные поклоны, которые они явно прежде отрепетировали. Да, его и Дирна здесь ожидали. Звездные шары в лесу, которые светились, подражали голосу и могли вызывать племя Крея, были, наверное, разбросаны для того, чтобы передать весть, что в лесу двое, которые уже были здесь прежде. И Крей послал троих своих людей, чтобы нагнать на обоих страху и заставить их сбежать оттуда. Но вместо этого двое отобрали у троих летучую лошадь. Потом, возможно, Трясины Крея достигла вторая весть: приближаются непрошенные гости. Да, их ждали.

Шон выбросил вперед руки. Он схватил две склоненные головы и резко стукнул их друг о друга. Когда оба с воем упали, он нанес удар в третий подбородок, который затрещал под его кулаком — придворный также очутился на полу, где и остался лежать. Шон мог даже посмеяться над произведенной паникой. Оказалось, мертвым, вопреки здравому смыслу, действительно можно было сделать больно.

Ни звука не было слышно в розовом зале, пока статуя снова не заговорила.

— Легче, — пробормотала она Шону, — легче!

По хребту Шона пробежала холодная дрожь.

— Я прошу прощения, король Крей, — сказал он, — но грубость заразительна.

И Крей, король Смерти, не нашел что на это ответить.

Трое барахтались на полу и стонали. Дирн, наоборот, пришел в себя, хотя был еще бледен; с отсутствующим лицом он тер кривую ногу.

Шон подошел к нему и встал возле него. Он был готов к любой битве, которая могла разразиться. Он казался таким же непроницаемым и неподвижным, как статуя Крея. Холодной, застывшей голубизной своих глаз, похожих на драгоценные камни, встречал он взгляды таких разных глаз в розовом зале.

Племя Крея подходило все ближе. Их улыбки были чуть ли не примирительными, а руки касались игриво и почти дружески.

— Пойдем, тебе с нами будет хорошо, герой!

— Мы должны чествовать тебя. Так велел наш король.

— Мы будем заботиться о тебе. Ты будешь счастливее, чем мог бы быть в своих снах.

И, наконец, то, что все время сковывало его, сломалось. Он думал, что находится среди мертвых, что сам умер, наверное, и забыл об этом. Шон перестал дрожать лишь тогда, когда Дирн с большим трудом поднялся и положил ему руку на плечо, чтобы опереться.

Шон проснулся и решил, что он в лесу. Утро капало на него сверху, капля за каплей, сквозь зеленые метелки папоротников. Однако пахло не так, как в лесу, или в степи, или в холмах над Еловой Рощей. Вскоре он по кусочкам восстановил в памяти башню во дворце Смерти. Крыша была единственным окном со стеклянными ставнями, которые были открыты. В последнюю ночь он видел звезды. Теперь внутрь лился дневной свет. А метелки папоротника? Это были сверкающие зеленые ленты, переброшенные от одной стены к другой, и в них были вплетены живые цветы.

Это были вечные волшебные цветы. Придворные Крея рассказывали ему об этом. Странный парадокс: бессмертные цветы в Королевстве Смерти. Но, конечно, смысла в этом не было. Странно было тут искать в чем-либо смысл.

Вспомнить хотя бы вчерашний вечер, прежде чем он провалился в сон на этой гигантской качающейся софе.

Сперва племя Крея угощало его, усадив за хрустальный стол. Мощные хрустальные колонны шли от стола к полу, и, стоило постучать по столешнице, в колоннах начиналось движение. В то время, как Шона и Дирна потчевали разными незнакомыми винами, столешница разделилась на части и раскрылась.

В деревне пища была простой. Более того, ясно было, откуда она берется, если ты сам убиваешь дичь или смотришь на женщин, когда они пекут хлеб или варят овсяную кашу. Но здесь еда была необычной, она появлялась по волшебству и сама казалась волшебством. Мясные блюда были приготовлены совершенно не известным им способом и выглядели они не как мясо, поскольку были приправлены соусами и незнакомыми вещами. Хлеб был не хлеб; он имел… сладкий вкус, но не как мед. Здесь были замысловатые дворцы из… ? И фрукты, которые были не фрукты, а… ? И засахаренные розы? Пикантности и пряности, и кушанья, вкус которых был так тонок, что казалось, его и вовсе нет.

Между тем они пили вино, от которого некоторые стали прозрачными, другие розовыми, а третьи — бледно-лиловыми. И праздник казался естественным. Или правдоподобным. Вина они выпили столько, что Шон вдруг увидел, что хрустальные колонны тянутся глубоко под землю и достигают подвалов, полных льда, который почему-то не тает. Там сами собой резали ножи, зажигался огонь, все смешивалось, и появлялись кушанья, сами передвигавшиеся.

Это было настолько необычно, что он громко спросил, откуда, собственно, появляется еда. Придворные Крея окружали его и предлагали и то, и это, следя за тем, чтобы он попробовал все и проглотил каждый кусок. Они были восхищены его вопросом. Однако толком на него не ответили. «Крей — наш король», говорили они. «В Трясине Крея все предметы сами действуют» — «Но как?» — «С помощью нашего гения и гения Крея» Он видел по их улыбающимся лицам, что они, возможно, все скрывают, хотя одновременно казалось, что они хвастаются.

Очевидно, дух, который поселился в Шоне, был их тайной; отсюда видение магической пещеры со льдом и кухонных чудес. Было странно иметь такой случайный доступ к тайному знанию.

Тем не менее Дирн и Шон играли свои роли невинных посетителей и старались получить как можно больше сведений. За едой они обменивались многозначительными взглядами, но из осторожности не произносили ни слова.

После трапезы они осмотрели королевские покои. Их провели по многочисленным помещениям, а затем вверх по широким стеклянным ступеням винтовой лестницы.