Дмитрий Колодан - Новые мифы мегаполиса

— Здоров, Евгений!

— И вам не хворать, Георгий Валентинович!

Передо мной гостеприимно распахивается передняя дверь глубоко-черного «рэнджровера», где на водительском месте я вижу своего давнего приятеля Георгия Чёрного.

— Сколько же мы не виделись, мил человек? — Г.В. растягивает губы в приветливой улыбке. — Лет сто, не иначе!

Я забираюсь в просторный салон и откидываюсь в кресле из пепельно-светлой кожи.

— Не оторвал от дел, Георгий Валентинович?

Г.В. лихо разворачивается на узкой дороге и резко набирает скорость.

— Какие дела, слушай? Ко мне же лучший друг выбрался. Раз за сто лет. Так что лично у меня сегодня праздник.

Конечно, Г.В. несколько преувеличивает и свою радость, и масштаб нашей дружбы. Он старше на одиннадцать лет, и мы живем с ним в разных временных координатах. Но поправлять Г.В. я не стану, разумеется. Многолетнее общение многие искренне принимают за дружбу. Главное, что мы никогда не доставляли друг другу хлопот. И даже когда работали вместе. Компания, где Г.В. был единственным учредителем, замутила лет десять назад большую тему по информационной безопасности, и я подрядился поучаствовать в разработке уникальной системы кодировки для сверхбольших баз данных, которой Г.В. дал название «Черный Квадрат». И результатами своих трудов я остался в принципе доволен. Примечательная получилась у нас штуковина, хотя склепали мы ее за неимением времени почти наспех. Однако до сих пор никто не может переплюнуть «Черный Квадрат». Другие разработчики лишь тупо копируют этот «движок»…

Г.В. с нескрываемой гордостью распахивает створки ворот.

— Ты же здесь у меня впервые. Вот и не торопись. Мы сейчас откушаем, потом экскурсию устроим по латифундии, а затем всенепременно в баньку заглянем. Банька у меня отменная. С прямой поставкой пара из Финляндии. Ты как относишься к легкому пару, Евгений?

— Отрицательно, — морщусь я. — Разлюбил мокрые развлечения…

Мне удается сократить в нашей программе и торжественный ужин. В итоге мы ограничиваемся тарелкой бутербродов и бутылкой «Джека Дэниелса» на открытой веранде.

— Вижу, время ты даром не терял, Георгий Валентинович.

Г.В. довольно смеется и щедро разливает виски.

— Я так тебе скажу: финансовый кризис — это фуфло! Не нужно было жульничать и жрать в три горла. Когда все честно работают, тогда и кризиса нет. Вот мы, например, немного в прайсах поджались и опять вышли на прежние объемы. Если бы не эфэсбэшники, так и совсем было бы хорошо…

— А что эфэсбэшники? — как можно небрежнее интересуюсь я. От спецслужб я стараюсь держаться в сторонке.

— Наехали они на нас, Евгений. — Г.В. огорченно вздыхает. — Видать, конкуренцию почувствовали. А я на принцип пошел. Надоело, понимаешь, постоянно прогибаться. Короче, они нас промурыжили несколько месяцев с лицензией, а мы их судебными исками забросали по поводу упущенной выгоды и все такое. Теперь вот судимся. Уже, считай, второй год пошел…

Воспользовавшись паузой, сворачиваю на главную тему, ради которой и приехал.

— А как мой багаж? Не затерялся при переезде?

— Обижаешь! — Г.В. фыркает. — «Объект номер один» после переезда сразу же был спрятан в надежном месте. Хочешь взглянуть? Заметь, я даже не интересуюсь содержимым твоего чемодана…

Мы заходим в дом, спускаемся на цокольный этаж и довольно долго плутаем в темноте. Г.В. несколько раз останавливается, шарит рукой по стенкам, чертыхается, и мы опять движемся дальше. Наконец в одном из углов Г.В. находит фальшивую стенку. За ней — небольшой стеллаж. Сверху — ряды винных бутылок, внизу — разный хлам. Свой упакованный в мягкую ткань и обмотанный скотчем чемодан я узнаю мгновенно и вздыхаю с облегчением.

— Отлично. Прямо сейчас и заберу!

— Нет проблем, — подмигивает Г.В. и обводит широким жестом помещение подвала. — Хоть все здесь выноси. Даже святых. Тебе можно. Но ты признайся: ведь было там что-то незаконное, да?

Я продолжаю улыбаться.

— Абсолютно ничего незаконного, Георгий Валентинович. Всего-то пара килограммов пластита, ампулы со спорами сибирской язвы, флакончик боевого отравляющего вещества — аналога зарина, а еще небольшой арсенал огнестрельного оружия…

Добродушное выражение с лица Г.В. исчезает.

— Не шути так, Евгений…

И хотя я потом долго заверяю Г.В. в своей лояльности официальным властям, обещаю, что больше таких глупых шуток не допущу, и мы даже выпиваем еще по сто граммов «Джека Дэниелса», но механизм уютной встречи старых друзей уже дает сбои. Г.В. становится задумчив, неразговорчив, часто погружается в себя и на мои расспросы реагирует вяло. Мне даже кажется, что он чувствует облегчение, когда вызванное к его дому такси увозит меня в сторону заката. Да я и сам не особо огорчаюсь от того, что уютные мужские посиделки вышли скомканными. Надеюсь, Г.В. меня простит. Всю эту коллекцию редкостной дряни, что хранится в чемодане на «болванках» домашней нарезки, я собираюсь завтра уничтожить. Там много чего есть. И даже существенно худшего, чем тротил, гексаген и боевые отравляющие вещества, которых так опасается старый мир. У нового мира — новые опасности.

Из всего содержимого чемодана я оставлю себе только один гаджет — «Глок 17». Магазин у него на семнадцать патронов калибра девять миллиметров, и такого боезапаса вполне достаточно, чтобы выпутаться из любых неприятностей. Еще я люблю свой «глок» за неприхотливость. Он действительно не боится ни воды, ни мороза. Причем мне удалось в свое время найти изделие из ограниченной серии, которое на девяносто процентов состоит из сверхпрочного карбонового монокока. Полимер снижает вес изделия в разы и при всей своей несерьезности выдерживает температуру нагрева до двухсот градусов. Карбоновый «глок» легко разбирается на тридцать две составные части и прячется в багаже, после чего не привлекает внимания даже служб авиационной безопасности…

Таксист по моей просьбе тормозит у супермаркета, где я нагружаю корзинку апельсинами, яблоками, киви и бананами. Сверху набрасываю сыра и ветчины. С полок снимаю наудачу две бутылки незнакомого белого вина. На тот случай, если у Вероники будет вечером нормальное настроение. Но у кассы почему-то теряюсь, начинаю перекладывать пакеты из рук в руки, путаюсь в руках и бутылках, а в довершение хватаю рукой без перчатки стопку тысячных купюр. И тут же получаю хороший урок. Через меня проходит сигнал такой силы, что от боли я на некоторое время теряю сознание.

Человек с небольшим порогом чувствительности даже такого сигнала скорее всего не заметит. Максимум почешет в затылке и только на следующий день истратит некоторое количество своих накоплений на очередную ненужную ему вещицу. Человек с нормальным порогом чувствительности потратит все доступные ему наличные в тот же вечер. А у меня разворачивается перед глазами масштабная космическая панорама с миллиардом звезд. Я лечу к этим звездам, раздвигая пространство и время. Я не чувствую себя среди этих звезд совершенно лишним. Я почти такой же, как они. Я тоже наполнен изнутри ярким светом. Я тоже излучаю вокруг себя свет, который виден на миллионы километров вокруг…