Дмитрий Колодан - Новые мифы мегаполиса

От деревьев на склоне спустились в низину к ручью. Тут можно идти открыто. Голосов овраг тянется строго с запада на восток и отделяет цивилизованную часть Коломенского от дикой. Сюда охрана ни по ночам, ни в сумерки не заглядывает. Гоняет непрошеных гостей на дальних подступах. Почему так? Наследственная неприязнь к «нечистому месту», почитай, с тысяча шестьсот двадцать первого года.

Тогда у ворот государева дворца невесть откуда появился потрёпанный отрядишко татарских всадников. Стрельцы не растерялись и повязали лихоимцев. Те плели околесицу, дескать, мы — воины великого хана Давлет-Гирея. Бред! Хан-то помер давным-давно. Воевода князь Воротынский знатно навернул беспокойному бахчисарайцу под Серпуховом почти полсотни лет назад, а опосля тот и не долго прожил. В общем, дело политическое, царь Михаил Фёдорович велел учинить розыск с дознанием. Басурмане как один клялись: хан вёл нас на Москву, не заладился набег, ночью драпанули от Лопасни, спустились в овраг, низом шли всего несколько минут. Почему полвека скакали? Не знаем, дьяк-батюшка, шибкий туман был, зеленоватый такой. Пришлось поверить. Под пытками обычно врут не в унисон, а разноголосицей. Да и оружие с амуницией у крымчаков оказалось шестнадцатого столетия.

Скажете — сказки. Хорошо, а как насчёт архивов полицейского управления Московской губернии? Поройтесь в документах по Коломенской волости, люди исчезали в районе аномалии и в девятнадцатом, и в двадцатом веке. И дела эти расследовались как положено. Один раз даже переусердствовали.

В тысяча восемьсот десятом году мужички из деревни Садовники, Архип Кузьмин и Иван Бочкарев, возвращались домой под градусом. Решили срезать дорогу и свернули в овраг. Срезали. На двадцать один год. Постаревшие родственники признали пропавших мужей-отцов, когда те заявились в деревню. Полиция озадачилась, что делать: по всему выходит — беглые, но к барину-то вернулись. В своё оправдание твердят: шли прямо, попали в туман зелёный, заблудились, дорогу к деревне нам черти волосатые показали. Почему задержка вышла, не можем знать. Складно врут. Для острастки решили устроить следственный эксперимент, а там уж и вывести прохиндеев на чистую воду. При свидетелях привели мужиков в овраг и заставили одного из них снова войти в туман. Больше его никто не видел. Другой же, потеряв товарища, закручинился, запил и вскоре повесился. «Московские ведомости» раструбили о случае на весь мир, и полиции потом долго икалось.

Кстати о волосатых чертях. В тысяча девятьсот двадцать шестом году у оврага милиционер столкнулся нос к носу со здоровенным покрытым шерстью гуманоидом. С перепуга начал палить в него из нагана, разрядил весь барабан. Без толку, чудище растворилось в тумане. Милиционер доложил о происшествии. Дело, естественно, постарались замять, но пошли слухи. Появилась статья Рязанцева «Пионеры ловят лешего», и понеслось.

В общем, у правоохранителей выработалась стойкая неприязнь к аномалии.

Пока шли вдоль ручья, изрядно посветлело. Алексей дорогой размышлял об этимологии названия оврага. То ли оно ведёт начало от искажённого имени божества (Велес, к слову, был гиперволосат) или всё же от призрачных голосов и звуков, которые здесь частенько слышали. Сам он склонялся к последней версии. Да и Неупокоев любил повторять: за любой мистической завесой скрывается неизученная форма взаимодействия материи и энергии. Вот, к примеру, вода в ручье не замерзает даже в сильнейшие морозы, летом и зимой имеет постоянную температуру в четыре градуса. Исследователи видят причину феномена в уникальных физико-химических условиях комплекса аномалии, а народ утверждает: в овраге Георгий Победоносец со Змеем бился, родники, что ручей питают, суть следы от копыт коня святого.

Парень так увлёкся рассуждениями, что и не заметил, как дошли до места. Неупокоев резко остановился, и Алексей налетел на его спину. Можно считать — единственное приключение по дороге. Не понадобились гаечки, и туман в овраге обычный. Утренний, серо-молочный.

— Решайте, коллега, — невозмутимо объявил шеф. — Какой вам?

Камни. Доисторические, многотонные, вросшие в землю. Наружу торчат только верхушки. Тот, что рядом и с виду вполне обыденный, если не считать начертанных знаков невыясненного происхождения, — Гусь. Над ним на склоне оврага лежит Девичий — рельефно пластинчатый, словно черепаший панцирь. Вот и выбирай.

В принципе с Гусем работать сложнее. Артефакт почти пассивен, хотя кое-кто и считает: валун усиливает и восстанавливает мужскую потенцию. Снять показания со второго — его ещё называют Перунов — куда проще. Проще и спровоцировать скрытую в камне силу. Да, задал шеф дилемму.

Неупокоев заметил замешательство напарника и предложил:

— Давайте так. Вы идёте наверх. Делаете предварительные замеры и намечаете места под аппаратуру. Я к вам присоединюсь, как только тут закончу. Годится?

Алексей кивнул и начал взбираться по тропке. Достал и загодя включил магнитометр. Ого, даже здесь средняя напряжённость поля раз в шесть превышала стандартную, и сигнатура — дёрганая. Парень притормозил и счёл долгом предупредить шефа:

— Валерий Митрофанович, Гусь пульсирует.

— Спасибо, уже вижу, — откликнулся тот. — Работаем.

Алексей добрался до первой хворостины, унизанной разноцветными лентами.

Культ древнего бога? Да нет, всё куда сложней и деликатней. Если потеряла надежду, иди в Коломенское, повяжи ленту, посиди на камне, и он заберёт бабьи хвори, дарует тебе счастье родить.

На подходе прибор фиксировал постоянно растущую активность, а здесь — провал. Пару шагов в сторону, и показания восстановились. Та же картина повторилась и у следующего символа веры. Алексей осторожно прошёл полукругом и тщательно записал результаты. Для верности продублировал обход со счётчиком Гейгера. Без сюрпризов — норма, если можно считать нормальным полное отсутствие естественного радиационного фона. Ладно.

Прежде чем, снимать показания непосредственно с артефакта, парень расстелил на земле кусок брезента и выложил поверх аппаратуру, что до поры оставалась в рюкзачке. Затем прикинул удобные места для закладок, достал из чехла на поясе сапёрную лопатку и принялся аккуратно подрезать дёрн.

Обычно спокойный Гусь вёл себя более чем странно. Поначалу электромагнитное поле пульсировало короткими рваными пиками, затем генерация упорядочилась и пошла по нарастающей. Похоже, артефакт вошёл в резонанс.

Неожиданно раздался сухой треск, искра статического разряда сбила какое-то насекомое, неосторожно пролетавшее над камнем. Неупокоев невольно попятился: Тревожно запищал индикатор лептонов, и человек почувствовал острый прилив холода к ногам. Опустил взгляд. Оказалось, он по щиколотку стоит в густеющем зеленоватом тумане. Та же субстанция волнами переваливала через невысокий каменный парапет ручья, словно жидкий азот из открытого сосуда Дьюара, и тянулась к валуну.