Калашников - Муж амазонки

***

Начал с исследования уже готовых стёкол. Быстро убедился, что все три образца после расплавления и остывания ведут себя одинаково и свойства их улучшаются по мере увеличения времени остывания. Он отливал палочки одинакового сечения и ломал их, опрев концами, и подвесив на середину ящичек, в который добавлял песку. Когда образец ломался - взвешивал груз и записывал цифру рядом со временем, в течение которого температура снижалась от плавления до затвердения - нужные риски на шкале термометра он поставил после нескольких экспериментов. Ещё оценивал твёрдость по тому, что оставляет на них царапины.

Картина получилась понятная и, главное, результаты проверок надёжно повторялись. Аналогичные опыты провёл с обычным стеклом - тут от скорости остывания варки прочность зависела слабо, скорее неуловимо, хотя какие-то отличия на грани точности экспериментов всё-таки отмечались.

И, наконец, после месяцев напряженного труда пришло время решающего эксперимента. Базиль тщательно отмерил компоненты шихты и подмешал туда четверть комочка, полученного соскабливанием отражающего слоя с осколков зеркала. Это смявшиеся обрывки тончайшего сусального золота - вот, что это такое.

Испытания образцов показали, что он на перспективном пути - получилось не оконное стекло, а то, которое плохо резалось. Только было оно лучше, прочнее. Один из вариантов со средним временем остывания так и не сломался, а согнувшись дугой, соскользнул с опор, позволив грузику достичь пола. Конечно, свойства этой варки отличались от того, что когда-то вышло у него случайно - он ведь не знает, какое количество недосчищенного с разбитого зеркала золота попало туда на осколках. Зато теперь, сварив эту же рецептуру с добавкой к ней ещё одной четвертушки соскоба, получил материал с новыми свойствами, а потом ещё и ещё.

Затем, наоборот, разбавил варку чистым стеклом и выяснил, что полученные данные прекрасно ложатся на те же самые графики зависимости прочности от количества присадки и скорости остывания.

Тем временем благополучно завершилось лето, на плантациях под руководством агронома собрали обильный урожай всего, что было посажено. Кладовые и амбары полны. В их подземном доме стало уютней, потому что солнечный свет проникает в помещения и ощущение мрачноватости пропало. Да и чистые ровные деревянные полы сделали его по-настоящему тёплым. Какой-то парень, школьный друг Тимохи, приехавший по его приглашению, не увлёкся, однако, двигателем, дела с которым по-прежнему не ладились, а подключился к работам со стеклом. Дозорные из секретов не приметили ничего тревожного - только коробейники изредка проходили вдоль западного берега топей, курсируя с товарами из Комина в Заболотье. В Болоцк они обычно приносили сливочного маслица в плетёных коробах на собственных спинах. Лошадей, даже под вьюками на этом маршруте они использовать опасались из-за той самой речки с топкими берегами, на переправе через которую когда-то задержались похитившие амазонку степняки.

Плоская дубинка, изготовленная из одного варианта нового стекла, перерубила деревянную. Перелили её в топор, и оказалось, что свойства инструмента изменились кардинально. Он не раскалывался, как обычный каменный, если ударить им сильнее, чем положено. Медленнее тупился, зато легче затачивался.

А Базиль размышлял над тем, какие чудеса сулит этот удивительный мир человеку наблюдательному и думающему. И вспоминал о том, что всего два металла, встречаются в мире - золото и платина. Добавка одного из них привела к удивительному результату. А не попробовать ли с другим? Всего-то делов, выписать из их Большого Королевства лабораторный тигелёк - чай не поскупится папенька на затеи сыночка!

***

Завершение творческого запоя совпало с началом осенних дождей. Базиль, словно проснувшись после долгого сна, смотрел на произошедшие вокруг изменения. Удобные мастерские с большими запасами сырья и материалов, Завершённые ворота крепости, новые кораблики на глади болот. Они теперь сшиты из пропитанной коры и имеют не два корпуса, а три. Средний подлиннее и пошире, а по бокам вытянутые поплавки, как раз в длину надстройки. Вместо ластохода на них у самой кормы установлены два гребных колеса с педальным приводом. Гребец, расположенный над ними, смотрит вперёд через крышу рубки и подруливает простым незамысловатым румпелем.

На случай ненастной погоды в его распоряжении имеется прекрасный непромокаемый плащ с капюшоном, так что тот факт, что расположен он не внутри защищённой надстройки, не вызывает слишком сильных переживаний о комфорте. Зато обзор лучше, нет скованности в движениях, да и воспользоваться веслом или шестом рулевому значительно проще - на болотах постоянно приходится крутиться в теснотах и узостях. Так что вот такая концепция основного корабля топей сложилась после опробования нескольких вариантов.

Старые катамараны служат по-прежнему, на близких маршрутах, в основном, или в качестве стационеров в секретах. Тримараны оказались куда как ходче. То ли благодаря более гладкой обшивке, то ли из-за более эффективного привода. Но все в один голос утверждают, что бегают они шустрее и меньше утомляют экипаж.

А вот брошенная затея с двигателем на земляном масле Базиля огорчила. Жалко, что не совладал с ней Тимоха. Ну, это ничего. Пока у Его Высочества сильно чувство крыльев за спиной - это после работы со стёклами, которые словно открыли перед его внутренним взором новые горизонты. Так вот, пока в наличии имеется приподнятое настроение и зуд в руках соорудить нечто необычное - этим стоит воспользоваться.

***

После подробного допроса своего старого школьного товарища, Базиль выяснил, что ничего систематического в проведённых им работах не просматривается. Неудивительно - так они и действовали, ещё когда трудились вместе. Озарение - проверка. Новое озарение - новая проверка. Ни капельки не похоже на его осторожные шажки по исследованию стёкол. Не надо бы так. В вопросах, связных с новинками спешить следует не торопясь.

Долго колдовали с горелкой. Тут, кроме выбора оптимальных форм сопла и диффузора, надо было ещё разобраться с собственно горением, которое, в зависимости от скорости подачи воздуха и топлива давало разные результаты. Так что сначала справились с регулировкой интенсивности дутья, а потом и с поступлением горючего поколдовали. И вот тут-то подгруженный камнем мех, позволяющий разгладить толчки от поршневого насоса в ровный поток, Базиль и вспомнил. Потом - сообразили, как этот поток уменьшать или увеличивать краником, потому что регулировать мощность частотой качков уже не получалось, а потом и на топливной трубке приладили тоже самое.