Роберт Джордан - Башни полуночи

Попутно поглядывая в окна, Бергитте быстрым шагом прошла по коридору. С неба моросило всё сильнее. Очень мрачное зрелище. Гайдалу бы такая погода понравилась. Ему всегда нравился дождь. Как-то она даже пошутила, что дождь очень идёт к его лицу – меньше шансов напугать детишек. Свет, как же ей его не хватает.

Самый короткий путь к Сливовым Вратам вёл через подсобные помещения дворца. В большинстве богатых домов это означало бы, что придётся пройти через тусклые помещения для челяди. Но этот дворец был построен Огир, а у них был особый взгляд на вещи. Мраморная кладка, отделанная красно-белой мозаикой, здесь была столь же прекрасной, как и повсюду во дворце.

Комнаты хотя и были маловаты по королевским стандартам, но могли легко вместить целое семейство. Сама Бергитте предпочитала обедать здесь – в большом общем обеденном зале для слуг. Для защиты от ужасной ночи здесь горели все четыре огромных камина. Слуги и гвардейцы, свободные от службы, развлекались и болтали. Говорят, о монархе можно судить по тому, как он обращается со своими слугами. И если это правда, то андорский дворец создан для того, чтобы воспитывать в своих королевах лучшие качества.

Бергитте равнодушно прошла мимо манящих запахов еды, и смело вышла под ледяной летний ливень. Холод не был пронизывающим, просто неприятным. Она натянула на голову капюшон и прошла по скользкой мостовой к Сливовым Вратам. Караулка озарялась оранжевым светом. Постовые гвардейцы в мокрых плащах стояли снаружи, прижимая к бокам свои алебарды.

Бергитте направилась прямиком к караулке. Вода уже начала капать с края капюшона. Она постучала в дубовую дверь. Та открылась. В её проеме появилась усатая лысая голова дежурного сержанта Ренальда Мейсира. У коренастого мужчины были широкие ладони и кроткий характер. Ей всегда казалось, что ему больше подходит работа в сапожной лавке, но в Гвардию принимали всех подряд, и чаще надёжность куда важнее, чем искусство владения мечом.

– Капитан-Генерал! – воскликнул он. – Что вы тут делаете?

– Мокну под дождём, – рявкнула она в ответ.

– Ох, ёлки! – Он отступил назад, пропуская её в караулку. Помещение состояло из единственной набитой народом комнаты. Была так называемая дождевая вахта, что означало двойное, по отношению к обычному, число солдат у ворот, и они должны были сменяться на внешнем посту каждый час теми, кто согрелся в караулке.

Трое гвардейцев сидели за столом, бросая кости в специальную коробку. В стоявшей рядом железной печке с открытой дверцей горели дрова, и на ней грелся чайник. Пятым игроком, помимо четырёх солдат, был худой мужчина с замотанной чёрным шарфом нижней половиной лица. Одежда на нём была потрёпанной, намокшие каштановые волосы на голове торчали в разные стороны. Карие глаза сверкнули поверх шарфа в сторону Бергитте, и мужчина слегка сполз со стула под стол.

Бергитте сняла плащ и стряхнула воду.

– Думаю, это и есть тот самый нарушитель?

– Ага, он, – ответил сержант. – Откуда вы узнали?

Она оглядела нарушителя.

– Он пытался проникнуть на территорию дворца, а вы с ним в кости играете?

Сержант с солдатами приняли виноватый вид.

– Ну, миледи…

– Я не леди, – по крайней мере, не в этот раз. – Я сама зарабатываю себе на жизнь.

– Э, да, – продолжил Мейсер. – Что ж, меч он отдал добровольно, и опасным не выглядел. Просто ещё один бродяга, желающий получить объедки с кухни. Вполне милый парень. Вот мы и решили дать ему согреться перед тем, как снова выгнать его в непогоду.

– Бродяга? С мечом? – переспросила она.

Сержант Мейсер почесал затылок.

– Да, полагаю, это необычно.

– Ты можешь очаровать даже шлем на голове генерала посреди поля боя, верно, Мэт? – спросила она.

– Мэт? – переспросил знакомый голос. – Не знаю, о ком вы говорите, добрая женщина. Меня зовут Джарард, и я простой бродяга с интересным прошлым, если у вас есть время послушать…

Она строго на него посмотрела.

– Ох, треклятый пепел, Бергитте, – сдёргивая шарф, обиженным голосом заявил он. – Я всего лишь хотел немного согреться.

– И выиграть деньги у моих людей.

– Дружеская игра ещё никому не вредила, – ответил Мэт.

– Если только в ней не участвуешь ты. Послушай-ка, почему ты решил тайком пробраться во дворец?

– В прошлый раз это стоило мне слишком много треклятой работы, – ответил Мэт, откидываясь на спинку стула. – Решил для разнообразия обойтись без неё.

Сержант Мейсер посмотрел на Бергитте.

– Вы его знаете?

– К сожалению, – ответила она. – Можете его выпустить, сержант. Я сама прослежу, чтобы о мастере Коутоне позаботились.

– О мастере Коутоне? – переспросил один из солдат. – Вы имеете ввиду Принца Воронов?

– О, какого треклятого… – начал Мэт, поднимаясь на ноги и забирая свой дорожный посох. – Ну, спасибо тебе, – сухо бросил он Бергитте, натягивая кафтан.

Она снова надела плащ, потом отворила дверь, а один из гвардейцев отдал Мэту его меч с перевязью. С каких это пор Мэт стал таскать меч? Возможно, это для отвода глаз от его посоха.

Они вышли под дождь. Мэт застегнул перевязь с мечом.

– Принц Воронов? – спросила она.

– Не желаю это обсуждать.

– С какой стати?

– Потому что в ущерб себе становлюсь треклято знаменитым. Вот почему!

– Погоди, пока слава не нагонит тебя спустя несколько поколений, – ответила она, поднимая взгляд к небу и моргнув от случайно попавшей в глаз капли.

– Да ладно, пойдём выпьем, – предложил Мэт, направляясь к воротам.

– Погоди, – ответила она. – Ты разве не собирался повидать Илэйн?

– Илэйн? – переспросил Мэт. – Кровь и проклятый пепел, Бергитте. Я явился, чтобы поболтать с тобой. Почему, ты думаешь, я позволил тем гвардейцам себя поймать? Так ты хочешь выпить или нет?

Она остановилась в нерешительности. Оставив Кайлу за старшую, Бергитте официально ушла на перерыв. И она знала одну вполне приличную таверну всего в двух улицах от дворца.

– Ну ладно, – ответила она Мэту, махнула гвардейцам и повела Мэта по дождливой улице. – Но вместо эля мне придётся пить молоко или чай. Мы не знаем, скажется ли как-то выпитое Стражем на детях. – Она улыбнулась, представив, как пьяная Илэйн после спектакля будет разговаривать со своими союзниками. – Хотя, если она слегка захмелеет, то это будет отличной местью за то, что она как-то проделала со мной.

– Даже не знаю, почему ты позволила ей связать себя узами, – заявил Мэт. Улица вокруг была почти пустынной, хотя находившаяся впереди таверна выглядела гостеприимно. На улицу из её окон лился жёлтый свет.

– Меня никто не спрашивал, – ответила она. – Однако я не жалею. Ты и вправду прокрался во дворец, чтобы поболтать со мной?

Мэт пожал плечами.