Роберт Джордан - Башни полуночи

Но ей и прежде приходилось терпеть боль, она смеялась под побоями. Ей и прежде доводилось бывать в плену, даже в самой Белой Башне, и это её не остановило.

«Но теперь всё иначе! – большая часть её была в ужасе. – Это же ай’дам! Я не смогу это выдержать!»

«Айз Седай должна выдержать, – ответила ей спокойная часть сознания. – Айз Седай способны выдержать всё на свете, только после этого они могут считаться истинными слугами сущего».

– Итак, – продолжила Месана. – Расскажи, куда ты спрятала устройство.

Эгвейн смогла подчинить свой страх. Это оказалось непросто. Свет, это было тяжело! Но она справилась. Её лицо стало спокойным. Она сопротивлялась ай’даму, отказываясь давать ему над собой власть.

Месана заколебалась, нахмурившись. Она дёрнула поводок, и Эгвейн затопила волна боли.

Она заставила боль исчезнуть.

– Мне кажется, Месана, – произнесла она спокойным тоном, – что Могидин допустила ошибку. Она смирилась с ай’дамом.

– Что ты…

– В этом месте ай’дам столь же бесполезен, как и плетения, которые он запрещает использовать, – продолжила Эгвейн. – Это всего лишь бесполезный кусочек металла. И он способен остановить тебя только в том случае, если ты разрешаешь ему. – Ай’дам раскрылся и упал с её шеи.

Месана проследила за ним взглядом, пока он не упал на пол с металлическим звоном. Её лицо стало спокойным, а затем и вовсе охладело, когда она подняла взгляд на Эгвейн. Поразительно, но Месана не запаниковала. Она скрестила руки на груди, смерив её безразличным взглядом.

– Значит, ты здесь упражнялась.

Эгвейн встретила её взгляд.

– Ты ещё ребёнок, – продолжила Месана. – Считаешь, что можешь со мной справиться? Я навещаю Тел’аран’риод дольше, чем ты можешь себе представить. А сколько тебе, всего двадцать лет?

– Я – Амерлин, – ответила Эгвейн.

– Амерлин детишек.

– Амерлин Башни, которая простояла тысячи лет, – возразила Эгвейн. – Тысячи лет беспокойства и хаоса. Ты же большую часть жизни прожила в довольстве и мире. Забавно, как ты можешь считать себя такой сильной, если большую часть жизни прожила так легко.

– Легко? – переспросила Месана. – Ты ничего не знаешь.

Они не сводили друг с друга глаз. Эгвейн почувствовала, как на неё, как случалось и раньше, начало что-то давить извне. Это была воля Месаны, требовавшая ей подчиниться и умолять о пощаде. Она пыталась использовать Тел’аран’риод, чтобы изменить сами мысли Эгвейн.

Месана была сильным противником. Но в этом месте сила была вопросом восприятия. Воля Месаны давила, но Эгвейн справилась с ай’дамом – справится и с этим.

– Ты подчинишься, – тихо произнесла Месана.

– Ты заблуждаешься, – напряжённым голосом ответила Эгвейн. – Я не такая. Эгвейн ал’Вир просто дитя, но Амерлин – нет. Может я и молода, но Престол очень древний.

Никто из них не отвёл взгляда. Эгвейн начала давить навстречу, требуя, чтобы Месана склонилась перед нею, перед Амерлин. Воздух вокруг них стал тяжёлым, и когда Эгвейн вдыхала, он каким-то образом казался гуще.

– Возраст несущественен, – продолжила Эгвейн. – И если уж на то пошло, то и опыт тоже. В этом месте важно одно – кто ты как личность. Амерлин – это Белая Башня, а она не склоняется ни перед кем. Башня презирает тебя, Месана, и твою ложь.

Две женщины. Скрещённые взгляды. Эгвейн перестала дышать. Это ей было не нужно. Она целиком сосредоточилась на Месане. По вискам тёк пот, каждый мускул в теле был напряжён, пока она отталкивала волю Месаны.

Эгвейн знала, что эта женщина, эта тварь была мелкой букашкой, пытавшейся столкнуть огромную гору. Гора не сдвинется с места. Наоборот, ударься о гору посильнее, и…

Что-то тихо щёлкнуло в комнате.

Эгвейн жадно втянула ставший нормальным воздух. Месана рухнула, словно тряпичная кукла. Она упала с открытыми глазами, и из уголка её рта вытекла струйка слюны.

Эгвейн села на пол, потрясённая, жадно глотая воздух. Она посмотрела в сторону, куда упал раскрытый ай’дам. Он исчез. Потом перевела взгляд обратно на лежавшую кучей тряпья Месану. Грудь женщины по-прежнему поднималась и опускалась в такт дыханию, но её взгляд оставался безразличным.

Эгвейн ещё немного полежала, приходя в себя, потом поднялась на ноги и обняла Источник. Она сплела потоки Воздуха, подняла ими неподвижное тело Отрёкшейся и переместилась вместе с ним на верхние этажи Башни.

Оказавшиеся там женщины, вздрогнув, повернулись к ней. Коридор был завален обломками, но все, кого Эгвейн увидела перед собой, были её сторонницами: обернувшиеся к ней Хранительницы Мудрости, Найнив, пробиравшаяся через руины, Суан с Лиане – у последней было несколько тёмных порезов на лице, но она выглядела по-прежнему сильной.

– Мать, – с облегчением произнесла Суан. – Мы уже боялись…

– Кто это? – спросила Мелэйн, подходя к безвольно висящей в потоках Воздуха и уставившейся в пол Месане. Заметив кусочек горящего гобелена, поверженная противница внезапно что-то залопотала, словно несмышленый ребёнок.

– Это она, – устало ответила Эгвейн. – Месана.

Мелэйн обернулась к Эгвейн с широко распахнутыми от удивления глазами.

– Свет! – воскликнула Лиане. – Что ты с ней сделала?

– Мне уже приходилось видеть такое раньше, – ответила Бэйр, разглядывая тело. – В годы моей юности – у Самманы, одной Хранительницы Мудрости и Сновидицы. Она столкнулась с чем-то в Мире Снов, что повредило её рассудок. – Бэйр помедлила. – Всю оставшуюся жизнь она провела, пуская слюни и ходя под себя. Она больше никогда не разговаривала – не больше, чем ребёнок, который едва научился ходить.

– Похоже, настал час перестать думать о тебе как об ученице, Эгвейн ал’Вир, – произнесла Эмис.

Найнив застыла, уперев руки в бока, находясь под впечатлением и всё ещё цепляясь за Источник. Здесь, во сне, её коса снова была привычной длины.

– Остальные сбежали, – сказала она наконец.

– Месана приказала им отступить, – ответила Эгвейн.

– Они не могли уйти далеко, – сказала Суан. – Этот купол всё ещё на месте.

– Да, – подтвердила Бэйр. – Но настало время прекратить этот бой. Враг разбит. Мы побеседуем вновь, Эгвейн ал’Вир.

Эгвейн кивнула.

– Согласна с обоими замечаниями. Бэйр, Эмис, Мелэйн. Спасибо вам за вашу неоценимую помощь. Вы заслужили много джи, и я в большом долгу.

Мелэйн разглядывала Отрёкшуюся, когда Эгвейн заставила себя проснуться:

– Думаю, это мы и весь мир в большом долгу перед тобой, Эгвейн ал’Вир.

Остальные кивнули, и, исчезая из Тел’аран’риода, Эгвейн услышала, как Бэйр пробормотала:

– Как жаль, что она не вернулась к нам.

* * *

Перрин мчался по горящему городу сквозь толпу испуганных людей. Это был Тар Валон и он горел! Под тёмно-красным небом пылали даже камни. Земля содрогалась, словно брыкающийся раненый олень под клыками впившегося ему в шею леопарда. Перед ним разверзлась земля, вверх взвилось пламя, опаляя волосы на руках, и Перрин упал на землю.