Philo - Яблоня

— Да, отец говорил, что этот… как его там… почти отсосал Снейпу в рабочем кабинете — при зрителях, — ухмыльнулся Драко. Невилл захлебнулся чаем, забрызгал весь стол, а лицо Гарри приняло свекольный оттенок. — Папа предложил им отдельную спальню, но они просто ушли домой. А жаль. Он наверняка поместил бы их в ту, где встроено двустороннее зеркало.

— Чего?! — пискнул Гарри.

— А что такого, Поттер, ты же у нас тоже голубой? Не собираешься ли читать мне морали о поведении?

— Неужели ты вызвался бы смотреть? — выдавил Гарри. Этого еще не хватало!

— Ну, Снейп, конечно, далеко не красавец, но фигура у него что надо… — шутливо задумался Драко.

— Я и не знал, что ты гей, — удивился Невилл.

— Нет, ничего такого, — избегая старательно подмигивающего ему Гарри, поторопился сказать Малфой. — Но ведь речь идет о Снейпе! Его вообще невозможно вообразить занимающимся сексом. Он такой натянутый и углубленный в себя…

Гарри задохнулся. Натянутый и углубленный? Он представил, как Северус, натянутый, будто струна, углубляет в него пальцы (а потом вынимает и снова углубляет), и едва не кончил на месте.

Щеки Невилла заметно порозовели.

— Вот уж не думал, что гриффиндорцы — такие чистоплюи, — язвительно заметил Драко. — Неужели вы оба до сих пор девственники?

— По-моему, пора поговорить о чем-то другом, — прохрипел Гарри. — А то я не понимаю, почему непременно нужно быть девственником, считая, что это очень странно, когда натуралы хотят подсматривать за геями, занимающимися сексом!

— Может, твой отец — гей? — выпалил Невилл, глядя на Драко, и снова покраснел. — Прости, я все время говорю глупости. Впрочем, ты этим тоже грешен.

— Вовсе он не гей! — возмутился блондин. — Как я, по-твоему, на свет появился?

Гарри предпочел промолчать, но Нев явно попался.

— Но ведь ты — единственный ребенок, не так ли? — принялся оправдываться он. — И это несмотря на то, что твоя мама похожа на сказочную фею!

— Что верно, то верно, — улыбнулся слизеринец. — Семье нужен всего один наследник. А маме нравится быть стройной и красивой. Зачем ей еще дети?

— Разве тебе хорошо без братьев и сестер? Их нет ни у меня, ни у Гарри. А я бы не отказался, — признал Невилл, переводя беседу на более спокойную, хотя и не менее спорную тему.

Драко не знал, что сказать. Малышом он играл с домовыми эльфами, а когда подрос, понял, что, невольно подражая отцу, обращается с ними отнюдь не так, как ведут себя с братьями и сестрами. Впрочем, примеров подобающего поведения вокруг было немного: Панси, Грег и Винс были единственными детьми. Блез, в отличие от них, рос в огромной и дружной семье, и знакомство с ней многое объяснило Драко. Сначала он злился — приходилось делиться и прислушиваться к мнению других, — но однажды вечером, устроившись в уютной спальне, которую мальчик нехотя делил с Блезом и его тремя братьями, шутя, балуясь и хохоча от души, он понял, как это замечательно. Тогда-то, зная, что самому ему ничего подобного не светит, Драко и решил впредь не тешиться ложными надеждами.

— Как-то не было повода об этом думать, — искренне ответил он.

Оба — и Малфой, и Невилл — поглядели на Гарри.

— А что я? — спросил тот. — До встречи с Уизли мне казалось, что все семьи похожи на Дурслей. Теоретически Дадли был для меня как брат. Так вот его одного мне хватило с лихвой.

— Вы не ладили? — поинтересовался Драко.

Гарри засмеялся.

— Это еще мягко сказано! Дурсли ненавидели меня и боялись магии. Им подбросили кошмарного ребенка и не дали возможности от него избавиться. Думаю, все вздохнули с облегчением, когда я уехал в Хогвартс.

— Почему же тогда ты так отстаиваешь права магглов? — не понял Драко.

— Ну, это все равно, что познакомиться с Волдемортом и решить, будто все маги — сволочи, — пояснил Гарри. — Скажем так: мой первый любовник был магглом, и я сделаю все, чтобы он мог жить в этом мире без страха. Он прекрасный человек.

— Ага! Значит, ты все-таки не девственник! — торжествующе вскричал Драко. — Все еще сохнешь по нему?

— Нет, мы хорошо расстались. Его новый парень — замечательный, я за них очень рад.

— Вы все еще видитесь?

— Да, я проводил с ними все праздники до последнего рождества, — сказал Гарри.

— И давно?

— Уже пару лет.

— Надо же! Но разве не странно смотреть, как они уходят в свою спальню? Видеть собственного любовника с другим?

Гарри улыбнулся, прикидывая, насколько шокируют Драко его следующие слова:

— Ну, в какой-то момент они оба были моими любовниками, так что время от времени наверняка позволяли бы мне снова к ним присоединиться, изъяви я такое желание.

— Чт… Погоди-ка… Снова? Ты… вы спали втроем? — прошептал Драко, почти ложась грудью на стол.

— Ага, — ухмыльнулся Гарри.

— Ни черта себе! Но… как это работает?

— Ты у меня пикантные подробности выспрашиваешь, Драко Малфой? — расхохотался юный волхв.

— Нет… Ну… я имею в виду… неужели никто никого не ревнует?

— Если все трое с самого начала за, такого не случается, — сказал Гарри. — Мы были за.

— И каково это?

— Очень даже неплохо, — хохотнул Гарри, — но есть на свете кое-что получше.

— В самом деле? — недоверчиво протянул Драко.

Гарри покосился на притихшего Невилла. Как он относится к беседам такого рода? С Невом никогда нельзя было сказать наверняка. Он сидел молча, глядя на сложенные поверх скатерти руки. Возможно, пришло время снова сменить тему разговора.

— Честное слово, — кивнул Гарри.

— Любовь-морковь, небось, всякая? — пошутил Драко.

В кого, интересно, влюблен Поттер? Малфой никогда не видел, чтобы молодой волхв с кем-нибудь встречался. Должно быть, очередной маггл. Но ведь Гарри говорил о том, как собирается защищать только своего первого любовника, а не кого-то еще!

— На этом я, пожалуй, пойду, — решил Гарри. — Ты со мной, Невилл?

— Пытаешься избежать ответа на мой вопрос? — подмигнул ему Драко.

— Да, — честно сказал Поттер.

Невилл потянулся за своим свитером, надел его, сверху набросил мантию. Драко тоже поднялся.

— Выходите первыми. За сегодняшний день меня уже достаточно повидали в обществе гриффиндорцев.

— Ты в порядке, Невилл? — обеспокоенно спросил Гарри, когда друзья миновали два лестничных пролета в полной тишине. — Я тебя не оскорбил? Извини…

— Оскорбил? Чем? Не говори глупостей.

— А почему тогда ты смолк?

— Думаю, — коротко ответил Невилл.

— Это полезно, — улыбнулся Гарри.

Минуту-другую спустя юный герболог тихо сказал:

— Могу я задать тебе вопрос? Не отвечай, если не хочешь.

— Если не смогу, не отвечу, но ты спрашивай.

— Тебе ведь нравилась Чо Чанг?

— Было, — согласился Гарри.

— Когда же ты переключился на парней? Что подтолкнуло тебя к этому? А женщины тебе до сих пор нравятся?