Елена Малиновская - Тени

— Никогда так больше не делай. — Шаная подхватила любимца за шкирку, поднесла его к лицу. — Слышишь? Ни-ког-да!

Дымок ответил ей невинным взором ярко-желтых глаз. Мол, о чем ты, хозяйка? Я ничего и не делал.

Но эта игра не могла обмануть девочку. Она ощущала сладковатый аромат страха и смертельного отчаяния, струящийся по усам щенка.

— Я не шучу. — Шаная легонько стукнула его по носу. — Не зли меня, Дымок. Иначе рискуешь навсегда заблудиться в сумеречных землях.

Пес неожиданно лизнул хозяйку в щеку, будто извиняясь за свой проступок. Шаная негромко хихикнула и положила его обратно.

— Я предупредила — ты услышал, — напоследок пригрозила она. — Второй раз повторять не стану, понятно?

Дымок завилял хвостом, преданно глядя на нее снизу вверх. Девочка покачала головой. Точно ведь продолжит проказничать. Впрочем, ладно. Если шалости зайдут слишком далеко, она всегда сумеет его остановить.

— Что ты там бормочешь? — сонно спросила Нинель, потягиваясь и зевая.

— День сегодня хороший, — громко произнесла Шаная, откидывая одеяло и вскакивая. — Не правда ли?

— Наверное, — с сомнением согласилась Нинель. Опустила ноги на пол и встала, с недоверчивым выражением лица прислушиваясь к внутренним ощущениям. Видимо, мази настоятельницы Серафии на самом деле творили чудеса, потому как женщина вдруг расплылась в широкой улыбке, почувствовав, что руки и ноги без проблем слушаются ее. Даже стреляющая боль в пояснице куда-то пропала.

— Красота! — с нескрываемым удивлением и радостью воскликнула она, одергивая длинную ночную рубаху. — Пожалуй, ради этого стоило претерпеть столько лишений. Я действительно чувствую себя молодой!

— Я рада, — лаконично ответила Шаная.

— А еще я очень голодна. — Нинель подошла к креслу, на спинке которого была развешана ее одежда, привычно переступив через Дымка, который перебрался с кровати на пол и сейчас охотился за солнечным зайчиком. — Одевайся, милая. Пришла пора осмотреть нашу новую обитель.

Шаная не заставила себя долго ждать. Она быстро натянула на себя первое попавшееся платье, выудив его из недр ближайшей сумки, сама заплела косу и принялась приплясывать около двери, ожидая, пока неторопливая Нинель закончит наряжаться.

— Ну вот, — наконец довольно проговорила воспитательница, убирая седые волосы в привычный тугой пучок. — Пойдем, дорогая.

Узкие темные коридоры монастыря в предполуденный час были непривычно пусты. Уже потом Шаная узнала строгий распорядок дня этого места. Подъем на рассвете, обязательная молитва, скудный завтрак — и хлопоты по хозяйству. Основная часть послушниц трудилась на огороде, убирая урожай, другие вышивали бесчисленные гобелены или же помогали в храмине. Лишь принцессе с ее воспитательницей сегодня была дана небольшая поблажка из-за только что завершившейся утомительной поездки.

Настоятельницу они нашли в ее кабинете, куда им указала путь случайно встреченная девочка, вытирающая пыль с разноцветных витражей.

— Рада вас приветствовать! — Серафия, одетая в этот раз в более практичное черное платье, порывисто встала со своего места, неловким движением разметав бумаги с письменного стола по полу. Всплеснула руками от искреннего огорчения: — Ох, какая я неуклюжая!

— Я уберу, — поспешила прийти к ней на помощь Шаная. Склонилась, подбирая разлетевшиеся по всей комнате пергаменты и записи, украдкой шикнув на Дымка, который, воспользовавшись случаем, принялся играть с ней, охотясь за пальцами.

— Спасибо, моя дорогая, — растроганно пробормотала Серафия, наблюдая за ней. — Ты меня очень выручила.

Шаная удивленно подняла голову. Она уже привыкла, что остальные всегда уважительно называли ее на «вы», несмотря на малый возраст. Только отец и Кирион относились к ней по-другому, но они были ей в некотором смысле ровней, даже больше — превосходили ее. И еще Нинель были позволены определенные поблажки, но лишь из-за доброго отношения к ней принцессы. Тогда почему настоятельница так разговаривает с нею? Или это обычная оговорка?

— Ты чем-то недовольна? — спросила Серафия, почувствовав затаенное раздражение девочки.

— Вообще-то да. — Шаная встала и с некоторым вызовом выпрямилась напротив нее. — Я предполагала, что вы должны относиться ко мне соответствующе моему положению.

— О чем ты? — Серафия сделала вид, будто не уловила откровенного намека девочки. — Милая моя, право слово, ты выражаешься слишком сложно для своего возраста. Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я привыкла к другому обращению, — откровенно произнесла Шаная после краткой заминки. — Не забывайте, что я дочь короля.

В комнате после заявления девочки возникла неловкая пауза. Нинель раскраснелась от возмущения, явно не ожидая подобной дерзости от своей воспитанницы, но молчала, не без оснований опасаясь, что Шаная не пощадит и ее. Серафия в свою очередь с нескрываемым интересом смотрела на принцессу, будто увидев в ней что-то, ранее ей недоступное.

— Девочка моя, — наконец ласково протянула настоятельница. — Ты, конечно, принцесса. Но не забывай, что в ближайшие пять лет, если не больше, ты находишься в моей полной власти. Я старше тебя, поэтому не жди от меня иного. Понятно?

Шаная уже жалела, что начала этот разговор. За свою недолгую жизнь она привыкла, что характер необходимо скрывать. Пусть люди лучше думают, что ты милая спокойная девочка, чем видят в тебе врага. В принципе какая разница, кто тебя и как называет? Лишь бы не оскорбляли в лицо.

— Простите меня. — Шаная присела в реверансе, пряча за пушистыми ресницами всполох недовольства. — Без сомнения, я ошибалась. Вы старше и имеете право приказывать. Просто… Я не привыкла к такому.

Серафия растерянно кашлянула. Она не ожидала, что принцесса так легко отступится. Напротив, думала, что с ней придется изрядно повозиться, показывая, что жизнь во дворце осталась далеко в прошлом и теперь она должна полностью подчиняться ее требованиям.

— Ну что ты, дитя. — Серафия подошла к ней, обняла за плечи и помогла встать. — Я нисколько не сержусь на тебя. Просто имей в виду: теперь ты моя воспитанница. Я отвечаю за тебя жизнью, поэтому имею право и требовать соответственно.

Шаная промолчала, лишь опустила голову, скрывая кривую ухмылку. Ну да, конечно, настоятельница может воображать себе все что угодно. Однако никто не имеет права приказывать ей. Только время покажет, кто победит в этом необъявленном противостоянии.

— Серафия, — вмешалась Нинель, не поняв сути разгоревшегося, как ей казалось, на пустом месте конфликта, — если честно, мы всего лишь хотели бы позавтракать. А потом уже можно обсудить дальнейшую судьбу Шанаи и ее будущее обучение.