Крис Эванс - Тьма, выкованная в огне

Из груди бывшего капрала вырвался стон. Ралли на миг обернулась, поцокала языком и зашагала дальше, лихорадочно строча в блокноте.

Висина бросила взгляд на страницу, но буквы оказались не имперские. Ей раньше такие вообще не попадались.

— Принц собирается взять ее себе. — Перо старухи безостановочно скользило по бумаге. — А от него Звезда достанется Ей.

Висина раздраженно пнула подвернувшуюся под ноги лиану и тут же в ужасе зажала рот ладонью. Неужели она могла так поступить?!

— Ей? В смысле, он отнесет Звезду королеве, чтобы она могла сложить ее к прочим награбленным сокровищам?

Ралли остановилась, с шумом захлопнув блокнот, тут же бесследно канувший в складках плаща.

— Нет, милая. Не королеве. Другой Владычице.

Она повернула обратно к поляне. В воздухе разнесся звук очередного удара.

Висина заспешила следом. Лоб ее покрылся каплями пота, а голова под густыми волосами просто раскалилась. Девушка бросила на Ралли завистливый взгляд: старуха жары как будто не замечала.

— Конова носит при себе частицу Ее горы! Я чувствую присутствие Темной Владычицы, и оно нарастает. Конове не следовало брать эту вещь. Это ловушка! — воскликнула Висина.

Заткнув перо за правое ухо, Ралли развела руками, словно обращаясь к обширной аудитории.

— Извините за высокопарное выражение, но над нами собираются темные тучи, и Она — око надвигающейся бури! — Старуха слегка наклонилась к девушке и продолжила более тихим голосом: — Ну да, это ловушка. Меня всегда удивляло, как разумные существа способны не замечать подобных вещей. Притом совершенно добровольно. Вы большая редкость, милочка. Подлинное дитя земли и таящейся в ней силы. Вы существуете в согласии со всем живым, что большинству недоступно, и видите то, чего многие предпочитают не замечать. Вы понимаете, что все состоит из противоположностей, вроде солнца и луны, лета и зимы, хищника и жертвы. Ну да, если есть Бог, есть и дьявол. Если есть Звезды, есть и Темная Владычица, которая стремится погасить их свет.

Снова просвистел кнут. Напряжение просто дрожало в воздухе. Висине казалось, будто следующий удар обрушится на ее спину.

— Так как же нам быть? — выдавила она наконец.

— Пока — выжидать. И сделать все, что в наших силах, чтобы уберечь этих ребят от беды. Им вскоре придется драться, причем отнюдь не с фаэраугами.

Они вернулись туда, откуда началась их неожиданная прогулка. Эльфиды-погонщики, точно околдованные, все так же неотрывно следили за ходом экзекуции. Сородичи Висины не привыкли к подобному преднамеренному, хладнокровному насилию.

Ралли снова коснулась руки девушки.

— Выше голову, дитя мое! Впереди долгий путь, и у меня, например, есть в запасе кое-какие хитрости. Но все-таки будьте осторожнее и не слушайте кого попало. Если звезда ослепительна, то отчасти именно потому, что ее окружает непроглядный мрак.

Ответить Висина не успела. Солдаты дружно ахнули, затем послышался глухой стук, точно мешок с мукой уронили на пол. Ралли снова поцокала языком.

— В обморок грохнулся, бедняжка! И двадцати ударов не выдержал!

Над ним навис дракон. Глаза щипало от вонючего сернистого дыхания. Он пытался отбиваться или бежать, но когтистые лапы надежно пришпилили его к земле. Неимоверная тяжесть навалилась на грудь, а хуже всего была вонь. Он открыл было рот, пытаясь закричать, однако чудовище плюнуло жидким пламенем ему прямо в глотку.

— Я же говорил, от этого он враз очухается!

Элвин неуклюже вскочил, сбив кого-то с ног. Фляжка с драконьим потом шлепнулась на землю. Ее содержимое, мерзко булькая, с шипением растеклось в пыли. Ощущения рядового явно соревновались за право считаться наиболее неприятными, но при одновременном воздействии они ухитрялись взаимно уничтожать друг друга. В конце концов им это даже удалось. Почти. Живот все равно крутило, глаза слезились, голова раскалывалась, ноги подкашивались, а правое плечо и рука нестерпимо болели.

Порка! Кто-то, словно услышав его мысли, схватил его за локоть и оттащил к толстой лиане. Элвин рухнул наземь, привалился спиной к стволу и свесил голову ниже колен.

— На твоем месте, Элли, я бы слегка одернулся, а то здесь как-никак дамы, — заметил Йимт.

— Ч-чего? — прохрипел Элвин, не узнав собственного голоса.

— Каэрну поправь! Причиндалы у тебя наружу!

Ренвар проморгался и увидел собственные голые ноги под задранным до самого пояса элементом почетной формы. Поспешно одернув подол, он поднял взгляд на маячившую перед ним расплывчатую фигуру гнома.

— Не могу я! Не могу я быть солдатом!

Голос казался совершенно чужим, но на этот раз Элвин точно знал, что говорит он сам, поскольку каждое слово произносил совершенно искренне.

Аркгорн, похоже, на секунду опешил, покачал головой и присел рядом с ним, тяжело опираясь на «костолом». Колени его громко хрустнули. Он протянул Ренвару очки и флягу.

— Это просто вода, — сказал Йимт, поднося горлышко к губам Элвина.

Вода оказалась теплая и мутная, но от нее полегчало.

— А теперь слушай сюда, Элли. Чтоб я от тебя больше таких разговоров не слышал, понятно? Из тебя выйдет отличный солдат. Просто порка и вправду пакостное дело, только и всего. Я тут раззвонил всем, что тебя жутко пронесло, отчего ты и скопытился.

— Это что же, весь полк теперь думает, будто у меня понос? — Элвин машинально одернул каэрну.

— А то! — кивнул Йимт, лучезарно улыбаясь. — Ребята и так знают, что ты у нас сложения деликатного. Пусть уж лучше думают, что ты животом слаб, чем…

Гном осекся и принялся теребить бороду, смущенно пряча глаза.

«Так он тоже считает, что я трус!» Волна тошноты накатила с новой силой, и Элвин опустил голову. В конце концов, что такое порка? Одна из тех вещей, которые ему следовало предвидеть с самого начала. А ведь эльф-сапожник знал, и Йимт тоже понял с самого начала: Ренвар слишком слаб, чтобы стать солдатом. Ему начинало казаться, будто он и впрямь привыкает к военной жизни. Все эти бесконечные переходы, крик, муштра, плохая кормежка, долгие часы на карауле. Но по сравнению с нынешним испытанием они оказались детскими играми! И вот каша заварена, а хлебать ее он не может. Элвин не сумел даже пару десятков раз огреть кнутом гнусного эльфа, которого всегда ненавидел и боялся. Это было совершенно невыносимо. Ренвар поднял голову, собираясь поделиться своими горестями с Йимтом, но вместо гнома обнаружил стоящего перед ним майора.

— Как вы себя чувствуете, рядовой?

Жалость к себе разом сгорела во вспышке гнева. Элвин вскочил на ноги и отдал честь, хотя плечо при малейшем движении словно пронзали сотни иголок.

— Рядовой чувствует себя отлично, сэр! Прикажете продолжать?