Елена Грушковская - Великий магистр

Я ползла по каменной лестнице вверх, к двери. И я её достигла.

А за ней была трава… Пожухшая, схваченная инеем. Потом ветки царапали мне лицо, и на них оставались пряди моих волос, а луна насмешливо смотрела на меня сверху. Я просто линяла на глазах… Запустив пальцы в шевелюру, я потянула, и в руке остался огромный клок. Волосы отделились от головы легко и безболезненно. Да… Похоже, я превратилась в воронье пугало.

Вдруг передо мной возникли чьи-то ноги. Всё, приползла. Поймали…

— Кто ты? Что с тобой? — Нет, это другой голос, незнакомый и не враждебный. В нём прозвучало искреннее беспокойство и желание помочь. Воистину, бальзам… Мой спаситель.

— Как твоё имя? — Сильные руки уже переворачивали меня лицом вверх.

Я собралась с силами, и из моего напряжённого горла послышались мертвенно глухие звуки…

— Эйне.

Это что, мой голос?.. Чудовищно… Кажется, мои связки начали разлагаться, не иначе. А незнакомец потрясённо воскликнул:

— Эйне! Ты пришла в себя! Какое счастье, что я тебя нашёл!

Не успела я моргнуть, как он уже держал меня на руках. Лица его я не могла рассмотреть, но голос был молодой и приятный.

— Меня послал Оскар, — сказал мой спаситель.

В груди разлилось блаженное тепло… Облегчение.

— Оскар? — переспросил этот чужой, мёртвый голос.

— Да. Теперь всё будет хорошо, не волнуйся!

Крылья подняли меня в небо. Не мои — мои сейчас не смогли бы и пером шевельнуть. Всё… Теперь расслабиться. Оскар всё уладит.

«Спи, малышка, баю-бай,

Поскорее засыпай…»

Часть 3

Вот она, моя проплешинка. Кусочек голой кожи среди шерсти. Хотите, чтобы я рассказала об этом? Хорошо, расскажу, пусть эти воспоминания для меня и всё ещё болезненны. Хотя нет, если это не трогать, то почти и не больно…

Та осень вообще принесла много боли — особенно Лёле. Тогда убили её отца, причём её же и обвинили в его смерти. Конечно, девочка никого не убивала, это были происки Октавиана. Но всё по порядку.

В тот вечер моё место на ветке клёна оказалось занятым: какая-то особа нахально заглядывала в окно. А там… Хоть комнату освещала скупо одна только настольная лампа, но в её глубине можно было рассмотреть Лёлину фигурку, обёрнутую большим махровым полотенцем. Это было вполне в её беспечном характере — отсвечивать нагишом, забыв закрыть занавески. Смотри, кто хочет — стриптиз на общественных началах! Вот эта особа и смотрела, пуская слюни до земли.

— Давай же, детка, ну! — глухо простонала она, вся в нетерпении.

И вот он, пикантный момент: полотенце соскользнуло вниз, и перед зрителем предстали прелестные обнажённые округлости Лёлиного тела, во всём своём беспечном бесстыдстве.

— Ооох, — гортанно выдохнула вуайеристка на ветке. — Малышка, ты чудо!..

Впрочем, долго смотреть бесплатный стриптиз ей было не суждено: налетев ястребом, я сшибла любительницу обнажёнки с ветки и прекратила это безобразие. Она хоть и не ожидала нападения, но в полёте успела сгруппироваться и приземлилась как кошка — на все конечности. Оскалившись, она злобно зашипела, прожигая меня ненавидящим взглядом глаз-угольков. Я узнала её: это была Дезидерата Альмарих, или Дези для краткости. Её нетрадиционная ориентация не была ни для кого секретом, и моё недоумение по поводу особы женского пола, подглядывавшей за раздевающейся девушкой, рассеялось, как только я её узнала. Я никогда ничего не имела против сексменьшинств, честное слово, и моя неприязнь к Дези не распространялась на всех остальных его представителей, просто так уж вышло, что она была озабоченной дрянью — вот и всё, что я могу о ней сказать. Надо же, вы её тоже помните! Да, это та самая провокаторша, за убийство которой Аврора угодила в Кэльдбеорг.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — спросила я как можно спокойнее.

— А тебе какое дело? — прошипела она. — Она что — твоя собственность?

— Не моя собственность, но и ты на неё пялиться не будешь, — ответила я.

— С чего это? — рыкнула Дези.

— А с того, что я этого не хочу, — был мой ответ.

При всём умении Дези прикидываться этакой сладкой девочкой, сейчас можно было увидеть её истинное лицо: миловидная мордочка превратилась в отталкивающую харю гаргульи с оскаленной пастью, в которой кровожадно торчали клыки. Дези вся дрожала, готовая броситься на меня и впиться в глотку, но и я не собиралась позволять ей безнаказанно глазеть на Лёлю — приняла боевую стойку и глухо зарычала. Она продемонстрировала мне во всей красе своё любимое оружие — перчатку с огромными острыми железными когтями, каждый из которых имел выпуклое ребро посередине, напоминая формой одну из половинок птичьего клюва. Да, такими коготками можно было не только красоту испортить, но и кишки выпустить.

— Где тебе такой отстойный маникюр сделали? Адресок салона не подскажешь, чтобы я знала, куда НЕ НАДО ходить? — хмыкнула я.

Дези, выставив вперёд руку с когтями, ринулась на меня, но я успела вовремя отпрыгнуть, и её опасный «маникюр» пропорол только воздух. Но расслабляться было некогда: коготки тут же снова пошли в ход.

— Рряууаууу! — рычала Дези.

— Ты чего воешь, как кошка, которой под хвостом горчицей помазали? — подзадоривала я, увёртываясь от её когтей.

Я схватила слегка зазевавшуюся хищницу за шкирку, и в следующее мгновение мы были уже на крыше дома в соседнем квартале. Я выпустила загривок Дези, и она, ошалело озираясь по сторонам, встряхнулась, приходя в себя после резкого перемещения. Не теряя времени, я крепко схватила её за горло и прижала к крыше, другой рукой всаживая ей в живот удар за ударом, так что её кишки хлюпали. Боль она испытывала жуткую — это было видно по её страдальчески перекошенной физиономии, — но всё же умудрилась полоснуть меня когтями по лицу. От залившей глаза крови я ослепла, и меня тут же отбросили — ощущение было, будто меня скинул с себя бык на родео. Я покатилась по шиферу, всё завертелось, а потом крыша внезапно кончилась.

От падения меня спасли крылья, разумеется. Кровь заливала глаза, я не успевала их вытирать, а уже нужно было отражать атаку Дези. Драка продолжилась в воздухе — только перья летели. Ох и исполосовала же эта дрянь меня своим «маникюром», прежде чем я наконец хорошенько приложила её башкой о крышу! Подхватив бесчувственную Дези, я оттащила её подальше от города и бросила в какое-то озерцо. Очухается, наверно, ну да чёрт с ней. Зато будет теперь знать, что не за всеми девушками можно подсматривать.

Через час я сидела в роскошной ванной Оскара, и он обрабатывал мне раны.

— Вот всегда ты так, — ворчал он. — Вляпываешься в какую-нибудь историю, потом вытаскивай тебя… Ищешь себе приключений на пятую точку…

Санузел в квартире Оскара, надо сказать, был размером с небольшую гостиную. Вот спрашивается, на что ему понадобилась такая большущая ванная, если он жил один? Впрочем, привычку к роскоши трудно искоренить… Он мог себе это позволить, вот и всё. И эта квартира была не единственной его резиденцией. Как минимум, ещё парочка квартир у него имелась, а также он владел огромным старым особняком.