Ли Дэн - С небес об землю

Хедин и Ракот переглянулись и Хедин молча взмахнул рукой, метнув в спину Модесту ледяную стрелу. Стрела, метнувшись по прихожей, зависла в миллиметре от спины и с тихим звоном осыпалась на пол крошечными кристалликами, которые тут же растаяли. Ракот метнул в Модеста поток первородного пламени. Пламя раскрылось слепящим огненным цветком и бессильно погасло. К ним присоединился Завулон. По прихожей метались убийственной мощности заклинания, способные испарять моря и раскалывать планеты. Потоки огня сменялись клубами ядовитого дыма и ледяными струями. Реяли в воздухе вызванные Ракотом порождения Тьмы, полчищами бросаясь на лоснящуюся спину. Наконец Хедин бросил самое убийственное заклинание и по прихожей поползли волны Хаоса, обычно с легкостью пожиравшие всю материю.

Модест деловито позвякивал ключами, открывая и снимая замки, а вся творимая волшба не была способна сделать что-либо не только с Модестом, или с помещением, но даже открыть входную дверь, чтобы можно было покинуть это место, куда их забросила неведомая сила.

Ракот, не выдержав, выхватил свой знаменитый черный меч и широко размахнувшись со всей силой рубанул поперек лоснящейся спины.

Модест аккуратно опустил накладной засов на пол, завел руку за спину и большим пальцем почесал под лопаткой.

— Заходите, — сказал он, открывая дверь.

Обескураженные Ракот, Хедин и Завулон вошли в помещение, забитое различными предметами, чучелами, скелетами, муляжами, на каждом из которых была прикреплена бирка с инвентарным номером. Стены были густо покрыты плакатами, схемами, диаграммами и таблицами, каждая из которых была также снабжена инвентарной биркой.

— Сейчас оформим, — сказал Модест, снимая с полки толстенную потрепанную книгу большого формата, на обложке которой была приклеена пожелтевшая от времени этикетка с синей надписью печатными буквами: «Книга временного учета материальных средств». — Пока я вас сюда зарегистрирую, а как сопроводительная придет, тогда уж перенесем в книгу постоянного учета, — пояснил он. — Вот в таком аксепте.

Раскрыв книгу примерно в середине он взял ручку.

— Так, сказал он, — заполняя свободную строчку, — номер 76593. Значит, в порядке алфавита — Завулон, из Дневного Дозора. — Заполнив строчку, он поставил витиеватую подпись. — Далее, номер 76594, Ракот, Новый Бог, и номер 76595, Хедин, Новый Бог. Все правильно? — он обернулся к безмолвно стоящей троице.

Хедин молча кивнул. Модест взял инвентарные бирки, продел в них веревки, на глаз прикинув нужную длину и связывая концы каждой веревки. Подойдя к Завулону, он выбрал бирку с нужным номером и надел веревку с биркой ему на шею. Затем то же самое он проделал с Ракотом и Хединым. Ракот поднял руку, собираясь сорвать бирку, но рука, едва коснувшись ее, отдернулась и бессильно упала. Ракот поморщился.

— Хуже, чем было в заточении там под Нижними Мирами, брат, — прошептал он.

Модест нагнулся и вынул из-под стола пятилитровую бутыль темно-зеленого стекла.

— Контейнер один остался, — сказал он, — так что придется вам потесниться. Новую партию заказали, но производитель отгрузит только на следующей неделе. Ну да ничего. В тесноте, как говорится, не в обиде. Зато не скучно. Поговорить есть с кем.

Он взял картонную бирку и написал, немного отступив от верхнего края, «Опись», а ниже в столбик:

1. Завулон, Дневной Дозор, 1 экз.

2. Ракот, Новый Бог, 1 экз.

3. Хедин, Новый Бог, 1 экз.

— Ну, что стоим, — сказал он, — залезайте в алфавитном порядке

— Вы думаете, мы там поместимся? — ершисто спросил Ракот.

— Я же говорю, тесновато будет. Ну, где я вам сейчас каждому персональный контейнер возьму. Недельку потерпите. Согласно инструкции о временном хранении допускается. Ну, полезайте, полезайте. Некогда мне с вами. Я лицо материально ответственное. И всюду догляд требуется.

Он взял бирку и, почитав «Завулон», — поставил в первой строчке свою подпись. Завулон вытянулся и, превратившись в бесформенное облако, всосался в бутыль, где на дне сконденсировался в небольшого человечка.

— Вот это магия, — потрясенно выдохнул Хедин. — Одним росчерком пера.

Ракот и Хедин также друг за другом оказались внутри бутыли. Было тесновато, а Ракот выпрямившись уперся макушкой в горлышко бутыли. Друзья обреченно наблюдали сквозь мутно-зеленое стекло за действиями Модеста.

Тот взял с полки пробку и наглухо заткнул горлышко.

Ракот просунул руку в узкое горлышко и напрягся, пытаясь вытолкнуть пробку.

Не обращая на него внимания, Модест проделал в бирке описи отверстие, пропустил сквозь него веревочку и обвязал ею выступающую часть пробки, связав кончики веревки на верху пробки. Залив пробку расплавленным сургучом он достал из кармана цилиндрическую коробочку, развинтил и вытряхнул из нее на ладонь металлическую печать. Подышав на нее, он притиснул печать к крышке, выдавив на застывающем сургуче свою подпись, выгравированную на печати.

Ракот бессильно рухнул на дно бутыли.

Модест сделал отметку в книге учета, поставил бутыль на полку, выключил свет и, выйдя из помещения, закрыл за собой дверь. В полной темноте пленники бутыли обреченно слушали, как позвякивают ключи и щелкают замки. Потом хлопнула входная дверь и все стихло.

— Когда я выберусь отсюда, — кровожадно сказал Ракот, — то убью кого-нибудь.

— Да уж, — вздохнул Хедин. — Я думаю, замки мне строить не захочется.

Завулон молча вздохнул.

Утро началось как обычно. Когда я пришел в машинный зал, там меня уже дожидался Кристобаль Хозевич с новой, собственноручно написанной программой. Мы разобрали его программу, а потом долго спорили о преимуществах и недостатках объектно-ориентированного программирования.

— Нет, Саша, — упрямо говорил он, отвергая все мои доводы. — Да, я согласен, что с ООП любой может слепить программу. Как раньше любая кухарка могла управлять государством, так теперь любая кухарка может лепить программы. Именно лепить. Как пельмени.

Да, я согласен, ООП дает быстроту создания программы. Но это же рутина. Где полет мысли? Где изящество программы? Посмотрите, сколь изящна программа, написанная на старых добрых языках в открытом коде. Она прозрачна и интуитивно понятна. Она быстро работает и требует мало памяти.

И сравните с тем монстром, который вы получаете, когда создаете программу в ООП. Именно создаете, собирая как детский конструктор, а не пишете.

Как этот монстр съедает все ресурсы машины — быстродействие, память.

Как он неповоротлив.

И как много у него отказов, которые невозможно устранить. Отказов не из-за ваших ошибок при написании кода, а из-за ошибок тех, кто писал и капсулировал объекты, или из-за несовместимости объектов, или из-за возникновения конфликтов между объектами.