Ли Дэн - С небес об землю

Модест навесил третий замок, закрыл его и спрятал связку ключей в карман.

— Пойдемте, — он открыл дверь на улицу и посторонился, пропуская Клару, — посторонним здесь находиться не положено.

Они вышли во двор и прошли по тропинке к воротам. Побагровев от натуги, Модест отворил низкую скрипучую калитку и выпустил Клару. Выйдя вслед за ней, он тщательно притворил калитку и запер ее на тяжелый замок. Перед воротами стояла черная блестящая повозка. Сидящий в ней человек дремал, откинувшись на спинку.

— Желаю успехов в трудовой деятельности, — сказал Модест Кларе. С этими словами он сел в повозку и захлопнул дверь. Повозка тронулась и медленно покатилась по улице.

Клара огляделась. Ворота, из которых она вышла, были массивные и висели на огромных ржавых петлях. На левой воротине блестела покрытая стеклом синяя вывеска с серебряными буквами:

НИИЧАВО [2] О НИИЧАВО любопытствующий читатель может подробно узнать в замечательных книгах А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о Тройке».

Изба на куриных ногах

Памятник соловецкой старины

На правой воротине сверху висела ржавая жестяная табличка: «Ул. Лукоморье, д. № 13, Н. К. Горыныч».

Сама улочка была узкая, сильно заросшая травой и зажатая между высокими заборами, из-за которых не было видно домов.

У дома напротив лежала огромная рыжая псина, греющаяся в теплых лучах утреннего солнца.

Задумчиво поглядев на Клару она показала зубы, впрочем, сразу же спрятав их за верхней губой.

Немного подумав, псина почесала задней лапой за ухом, оглянулась на дом и, повернув лобастую голову к Кларе, басовито гавкнула, сразу же виновато помахав хвостом, дескать — не обращайте внимания, работа такая, ничего личного.

«Ладно», — подумала Клара. «Мечи я потеряла, но, пожалуй, даже Падший здесь до них не доберется. Сейчас надо на Эвиал. Там, наверное, уже подняли тревогу. Разберусь с Западной Тьмой, а потом можно и сюда наведаться. Не может быть, чтобы нельзя было вернуть Мечи. Что-нибудь придумаю. Да и Игнациуса здесь оставлять нельзя. Долина без него развалится. Погодники да целители начнут тянуть одеяло на себя. А уж эта Мескот…»

Оглядевшись и убедившись, что единственным зрителем является эта рыжая псина, Клара подмигнула собаке.

— Надеюсь, ты никому не расскажешь о маленьком чуде?

Клара привычно сотворила Заклинание Выхода, но дорога в Междумирье не открылась. Это было странно. Ведь этот мир не был закрыт, как Эвиал, а тем не менее заклинание не подействовало.

Клара озадаченно посмотрела на псину. Та ответила таким же озадаченным взглядом — дескать, а о чем не рассказывать-то? Потом укоризненно вздохнула и отвернувшись начала выгрызать блоху со спины.

Клара сосредоточилась и повторила заклинание с тем же результатом. Похоже в этом мире действительно ее заклинания не действовали.

Немного постояв, Клара направилась в ту сторону, в которую уехала повозка. Вскоре она вышла, судя по надписям на облупленных жестяных табличках, прибитых к стенам домов или просто к заборам, на проспект Мира — широкую мощеную улицу, вдоль которой расположились одноэтажные дома.

По улице шли редкие прохожие, а на середине дороги играла стайка мальчишек. Из-за поворота медленно выехала огромная повозка с прицепом. Мальчишки, увидев ее, бросили игру и устремились к ней.

— Ти-ли-ли, ти-ли-ли, Орлангура повезли! — пронзительно вопили они.

Когда повозка проезжала мимо Клары, она увидела, что на прицепе стоит большая клетка, в которой лежит огромный золотой дракон. Дракон поднял голову и посмотрел на Клару. Их глаза встретились, и у Клары перехватило дыхание — в каждом глазу, смотревшем на нее, было по четыре зрачка. «Великий Орлангур!» — пронеслось у нее в голове. Она стояла и молча смотрела, как мимо нее в клетке везут одного из Столпов Мироздания — Духа Познания. Дракон тяжело вздохнул, и, брякнув голову на пол клетки, стыдливо прикрыл глаза лапой.

— Повезли родимого, — раздался рядом скрипучий бас.

Клара обернулась и увидела стоящую рядом с ней древнюю старуху, одетую в черное суконное платье и ватную безрукавку. Ее голова была покрыта черным пуховым платком, завязанным под подбородком. Поверх платка была повязана веселенькая салатового цвета косынка с изображениями каких-то фигурок и колец. Несмотря на теплую погоду на ногах были валенки с калошами. Лицо у нее было темно-коричневое; сплошь покрытое морщинами. Огромный и кривой как клюв нос тяжело свисал вниз. Глаза были бледные, тусклые, словно бы закрытые бельмами. В одной руке она держала суковатую палку, а в другой кошелку, наполненную разноцветными пакетами.

— Кажинную пятницу возят.

— Куда возят и зачем? — поинтересовалась Клара.

— Знамо куда. В шахту, к Корням Земли. А оттуда в Великое Ничто. Там он развоплощается. Потом самозарождается в Первичном Хаосе, да не в самой глыбыне, а поближе — в Унголиате, и начинает подниматься по Великой Лестнице. Ее исчо Сломанной Лестницей кличут. Аккурат к понедельнику и добирается, значит, до ихнего отдела Абсолютного Знания, где Лестница-то и поломана. Энти, которые сотрудники, его тама ловят и всю неделю тистирувают на предмет абсолютности знания. А потом как самозванца и этого… кин-кур-ента, отправляют в пятницу к Корням Земли. Так и циркулирувает, бедолага.

Старуха вздохнула и, повернувшись, побрела, тяжело опираясь на клюку, в переулок, из которого вышла Клара. Клара немного подумала и пошла вслед за повозкой, везущей Великого Орлангура.

Вскоре она вышла на площадь, окруженную двухэтажными домами. На площади было несколько магазинов, гостиница, кинотеатр и столовая, а над одним из зданий на флагштоке уныло висел трехцветный флаг. Очевидно, в нем располагалась местная власть.

Решив, что не плохо бы позавтракать, она направилась к зданию, на котором висела огромная вывеска «Столовая». Правда у нее не было местных денег, но мешочек на поясе приятно оттягивался полновесной горстью двойных салладорских диргемов красного золота, а, как знала Клара по своему богатому опыту, золото имеет хождение во всех Мирах. Но дверь столовой была закрыта, а за пыльным стеклом висел косо прикрепленный неряшливый, украшенный жирным отпечатком ладони и пятнами соуса, листок бумаги, на котором крупными печатными буквами ядовито зеленого цвета было написано: «Технический перерыв на тридцать минут. Время местное».

Клара удивленно приподняла брови. Она впервые встречала мир, в котором время в разных местностях, как следовало из прочитанного текста, текло по-разному.

На доме, стоящем на противоположной стороне площади она увидела вывеску «Чайная». Она уже собралась перейти площадь и побаловаться утренним чайком, как вдруг дверь чайной отлетела в сторону, распахнутая молодецким пинком, и из нее, поддерживая друг друга и, горланя непристойную песню, вывалились двое еле держащихся на ногах аборигенов.