Катти Шегге - За Живой Водой

- А может вы, наконец, покажете и мне этот таинственный дневник бывшего прокаженного, - вмешалась Лисса.

Ортек извлек из-за пазухи неровные листки твердой бумаги, сшитые в верхнем углу.

Записи были обернуты кожаным чехлом. Черноморцу удалось уберечь эту книжицу от болотников, от огня и от воды. Он передал сверток девушке, которая аккуратно развернула его и, приблизившись к пламени костра, пробегала глазами мелкие, исписанные корявым почерком строчки.

- Отих от нечего делать описывал бредовые воспоминания, и это совсем непохоже на путеводитель к живому источнику, - скептически отозвался Вин, наблюдая, как внимательно девушка вчитывалась в каждую страницу.

- Он пишет, что за любой проступок в жизни следует платить, - ответил Ортек. - Так и он, терпел свои язвы и воспринимал их как плата за свершенное убийство.

Отих ведь признавался, что заслужил смертную казнь, и искупал ее мучениями и страданиями. Боги видят все, Вин. Я не верю, что номы преподнесут нам живую воду лишь по своей благосклонности и доброте.

- А я думал, что ты в последнее время не веришь в богов, - заметил пират. - В конце концов разве мало выпало на нашу долю страданий?

- Номы властелины здешних краев, - произнес Дуглас, - ежели живая вода проистекает в их пределах, так только с их разрешения нам будет позволено заполучить хотя бы ее каплю. И они установят свою цену, за которую будет неуместно торговаться.

- А если номы действительно боги, то обычной ставкой в делах людей и богов выступает жизнь, - мрачно продолжила Лисса мысли брата.

Вскоре рудокоп и черноморец улеглись на землю, прикрываясь дорожными плащами от редких капель дождя. Лисса еще некоторое время перелистывала дневник смертника, а когда дождь забарабанил с окрепшей силой, скрылась в маленьком, сооруженном из веток шалаше. Вин остался на страже.

Пасмурные ночи длятся особенно долго, если в это время нет надежной крыши над головой. Мелкий дождь не давал дозорному заснуть. Вин подбрасывал в костер сухие ветви, чтобы поддержать пламя, иначе его товарищи бы совсем окоченели на сырой земле. Когда небо прояснилось, и из-за туч выглянула луна, Вин углубился в лесные дебри за поляной, чтобы насобирать валежника, еще не промокшего от капель воды. Он возвратился с полной охапкой хвороста, которую скинул недалеко от мерцавшего очага. И хотя в первую очередь следовало добавить веток в огонь, Вин совсем позабыл об этом.

В стороне приютилась маленькая худая фигурка девушки, которая куталась в уже изношенный плащ. Лисса уселась на широкую кочку и тихо дожидалась возвращения пирата. Вин понял это по взгляду, который тайя не спускала с него. Он присел рядом на землю:

- Не спится? Или ты совсем замерзла? - шепотом спросил он, чтобы не разбудить посапывавших спутников.

- Мы с Лансом поддерживаем огонь, - Лисса улыбнулась ласково, как будто это было в порядке вещей: одинокая девушка присматривает в незнакомом лесу за костром.

- Иди-ка лучше спать, - посоветовал Вин. Он осторожно взял в руки ее холодные ладони. - Ты совсем окоченела. Вот, постели еще мой плащ. С рассветом мы опять тронемся в путь.

- А я не хочу уходить, Вин, - Лисса прижалась к другу, сидевшему рядом, и он обнял ее крепкими руками. - Ведь если мы опять двинемся в дорогу, мы до чего-то дойдем, а после этого мы расстанемся и уже никогда больше не будем блуждать вчетвером в неизвестных поисках. Не будем спорить, строить планы, смеяться и мириться. Все закончится, и я совсем не представляю, что будет после этого.

- Дуглас исцелится…

- Марго говорила, что начнется новая жизнь. У нее она уже началась, а я не хочу новую. Мне нравится эта.

Вин привлек к себе лицо девушки и нежно прикоснулся к ее губам.

За три последовавших дня путники вышли из леса и преодолели еще десятки лиг подъемов между скал. Затем дорога вновь пролегла через зеленые равнины, и очередной привал друзья устроили в редком пролеске, где деревья уже начинали перекрашивать свою листву в золотой цвет. Вин с Ортеком отправились собирать сучья для костра, Лиссе с Дугласом надлежало подготовить для усталых путешественников достойный ужин.

Оквинде перебирал в закатных часах хворост, который хрустел под ногами, распугивая лесных обитателей. Граф с интересом поглядывал на макушки деревьев: не заметна ли среди листвы большая птица или белка. Последние дни он не охотился, хотя никогда не снимал свой лук с плеч и всегда был готов без промаха пустить стрелу в мясистую добычу. Вдалеке среди стволов в куче желтых опавших листьев он заприметил быстрое движение. Что-то совсем странное, привлекавшее внимание, мелькнуло перед глазами. Вин замер на месте и вгляделся в лесную чащу. В наступившей тишине вновь послышались птичьи трели. Де Терро же мгновенно развернулся и устремил зоркий взор в бок - он заметил незнакомого зверя, но самое поразительное было, что графу почудился синий цвет.

Сухие ветви были осторожно оставлены на земле, а пират бесшумно подкрадывался к дальним деревьям. Он снял с плеч лук и натянул острую стрелу. Что бы это ни был за зверь, нынче пора вновь покрепиться свежей пищей, решил он про себя. Граф добежал до места, где мелькнуло видение, и свернул на широкую занесенную листвой тропу через ровный строй молодых деревьев. Впереди вновь показался синий хвост.

Вин, не раздумывая, спустил тетиву и побежал в том направлении. Аркада, образовавшаяся из крон деревьев, вывела его на открытую местность. Там, за двумя раскидистыми тополями, дорогу между которыми преграждала толстая ветвь, отсеченная от ствола молнией, зеленела луговая трава, а горизонт закрывали высокие горные вершины. Вин подбежал к деревьям и с размаху перевалил через упавшее бревно. Он приземлился в кучу листвы и в этот же момент издал изумленный окрик. Тишину леса мгновенно пронзил чистый звон колокола. Пират знал, что сигнальные колокола подвешены возле входа в подземные города рудокопов.

Стражники звонили в них с восходом и закатом солнца, а также в минуты великой радости и опасности. Но нынче он не придал этому звону особое значение. Его глаза с ужасом созерцали поверженную добычу.

На земле в нескольких шагах от деревьев, среди травы и опавшей листвы неподвижно лежал карлик. Это был ном. Его рост и одеяние походили на загадочного малютку, которого граф повстречал более десяти дней назад на охоте рудокопов. Однако приблизившись вплотную к раненному человечку, Вин убедился, что его лицо покрыто седой бородой, а маленький нос напоминал спелую редьку, которой совсем не было в образе прежнего знакомого. В груди нома торчала стрела, выпущенная из лука Вина, лука, подаренного ему хранителем гор. Пират осторожно приложил голову к маленькому хрупкому тельцу, надеясь различить в нем малейшие признаки жизни. Но лицо нома уже приобрело бледную окраску, а под толстым кафтаном невозможно было уловить ни единого вздоха. Оквинде обреченно огляделся. Он не понимал, как угодил в маленького бога. Ведь он целился в зверя, который передвигался на четырех ногах да к тому же имел длинный хвост. А номы, боги, должны же быть бессмертны.