Катти Шегге - За Живой Водой

- Надеюсь, что родственные чувства не затмят здравый ум, - сказал на прощание Вин, зная вспыльчивый нрав друга.

Ортек сидел в тесной карете напротив ла Фонти. В самом начале их пути он передал принцу долговую расписку, которую тот незамедлительно разорвал на куски. Внутри царил сумрак, и царевич решил незаметно приподнять повязку, чтобы были различимы для глаз хотя бы очертания предметов и людей.

- Не знаю, что вы задумали, - сказал принц после долгого обоюдного молчания, - но меня не проведешь. Я совсем не верю в твою слепоту, и меня не волнует, зачем ты разыгрываешь этот спектакль. Но если со мной что-то случится после бала, твоя тайна быстро будет раскрыта. Я уже догадался, что вы хотите записаться в мои наследники, убить меня и получить все мое состояние после того, как я назову тебя перед государем сыном. Так вот, это у вас не пройдет! В моих бумагах после моей смерти сразу же всплывет ваш гнусный заговор, - ла Фонти перешел на зловещий шепот. - Ты меня понял? Предупреди свою шайку, чтобы не спешили с исполнением задуманного. И еще. Я передумал объявлять тебя своим приемным сыном.

Сегодня ты оглядишь всю красоту дворца, лоск гвардейцев, жеманность дворянок и дряхлость государя, и на этом будем считать мое дело сделанным. Хотя ты ничего этого не увидишь, - принц захохотал.

Ортек оставил речь Эннета без внимания, довольствуясь тем, чтобы принц не решился выкинуть его вон из кареты. Но алмаагец не перешел к решительным действиям: шутки и обман с морскими разбойниками могли стоить ему жизни, в этом старик не сомневался и более всего на свете страшился. Вскоре карета остановилась. Ортек разглядел свет от лампы, которую держал в руках конюший, отворивший дверцу кареты. Ла Фонти, спустившись по разобранным ступеням, схватил своего якобы племянника за локоть, когда тот чуть не свалился на камни дороги. В сопровождении принца Ортек последовал во дворец.

Черноморца пробирала дрожь. Повязка скрывала от него окружавшую обстановку. Его желанием было вытянуть вперед руку, так как каждый шаг давался со страхом, что он упадет или натолкнется на что-то или кого-то. Но Ортек упрямо приложил ладонь к рукоятке шпаги, а второй держался за своего благородного дядю. Его слух усилился, он различал женские и мужские голоса людей, встречавшихся по дороге.

Вскоре в узкую щель внизу повязки проник свет от многочисленных свечей, озарявших приемный зал дворца. Зазвучала негромкая музыка. Ортек опустил голову вниз, чтобы увидеть свои блестящие сапоги, а также подолы красивых платьев и высокие каблуки мужчин, стоявших рядом. Ла Фонти провел его до стены, всунул в руку полный кубок вина и исчез.

Понимая, что на него обращены сотни недоуменных глаз, Ортек слышал шепот, уже обсуждавший незнакомого гостя, пришедшего с ла Фонти, но царевич предоставил разрешать эти дела своему покровителю, так как в этом и состояла его задача - познакомить юношу не только с государем, но и дворянами. Ортеку же надлежало вести себя скромно и отстраненно от любопытных зевак.

Внезапно музыка стихла, и громкий величественный голос объявил:

- Властитель всех земель морийских, Его Величество, Государь Дарвин Второй!

Возле Ортека послышался уже знакомый голос принца:

- Сейчас начнется церемония, - ла Фонти говорил, склонившись к уху черноморца. - Государь выглядит сегодня бодро, он сам направился к своему месту. Его сын Гравин прошествовал позади, даже не поддерживая отца за локоть. Возможно, Дарвин даже выдержит ритуал до конца без помощи видиев. А в прошлом году Гравин помогал отцу возлагать ладонь на голову своих дворян и произносил за него подобающие слова.

- Принц-наследник, Его Высочество Гравин, принцесса Авиа, принц Дарвин и Норин, - объявил все тот же громкий голос.

- В первую очередь милость будет оказана будущему нашему государю Гравину, его жене и детям, - продолжал ла Фонти. - Я являюсь алмаагским принцем, - напомнил он Ортеку, пытаясь подчеркнуть ту честь, которой тот нынче удостаивался, - прихожусь дальним кузеном принцессе Авиа. Мы приносим присягу государю одними из первых в длинной веренице морийских дворян. Когда я трону тебя за локоть, пойдешь следом. Опустишься на колени и произнесешь клятву, а потом выпьешь поднесенной святой воды.

В зале царила напряженная тишина, нарушаемая лишь монотонными речами возле трона.

Однако Ортек слышал шуршание девичьих платьев, тихий шепоток дворянок, обсуждавших наряд принцессы и здоровье престарелого государя, которому уже давно надлежало отправиться в морские просторы в свои восемьдесят лет.

Внезапно принц потянул его за рукав. Ортек медленно пошел за ним. Под ногами гладкий камень сменился на дорогой ковер. Рука легла на плечо Ортека, и он поспешил преклонить колени. Впереди виднелись драгоценные узоры, украшавшие основание государева трона.

- Ваше Величество, прошу вашего благословения на дела ратные во славу нашего государства морийского, ибо клянусь свои телом и духом служить вам и народу преданно и самозабвенно, не нарушая законы Мории, заветы Моря и Тайры, - заговорил ла Фонти. Его голос звучал в стороне от черноморца. Ортеку были заметны лишь яркие краски одежды принца.

- Да услышит тебя Море и Тайра, - ответил хриплый старческий голос, - да возрадуются граждане Мории, пусть омоется твое тело и душа!

- Государь, разреши представить Вашему Величеству своего племянника, - ла Фонти поднялся на ноги, - Тьен, сын сестры моей жены. Он вырос в Рустанаде, где рано остался сиротой. Этим летом он спас меня от разбойников, вероломно ограбивших мою карету по дороге в Бастар. В схватке он лишился зрения и остался совсем беспомощным. Я прошу вас, Ваше Величество, благословить его жизнь в новом доме, где он будет мне опорой.

- Он очень молод, но уже столько пережил, - ответил государь. - Такому храброму и бесстрашному человеку следует пожаловать титул и отправить в Лемах для прохождения службы в рядах наших войск.

- Он же слепой, - презренно заметил принц-наследник, сидевший рядом с государем.

- Я буду рад служить Вашему Величеству! - уверенно вступил в разговор Ортек.

- Сколько тебе лет, дитя мое? - спросил Дарвин II.

- Двадцать, Ваше Величество. Но, несмотря на это, я отлично владею мечом, копьем и луком. А благодаря молитвам Морю, я верю, что смогу вернуть себе зрение.

- Ты мог бы вступить в ряды моей личной гвардии. Гвардейцы, как и ты, не отличаются скромностью, - слова государя вызвали негромкий смех придворных. - Кто же был твоим учителем, ведь ты не принадлежишь дворянскому роду и не обязан был с малолетства овладевать оружием?

- Меня учил отец. Он был великим человеком. Он очень любил вас, Ваше Величество, - при воспоминании о Веллинге на глазах Ортека выступили слезы, смочившие повязку, его голос задрожал.