Александр Самсонов - Добро пожаловать в Накки-ярви

Неожиданно стало темнеть. Солнце, как мне показалось, начало покрываться серой завесой. И если здесь, у камней, стало чуть холоднее и темнее, то над самим озером наступили настоящие сумерки, которые яркими полосами рассекали два луча, тянущихся от установленных на песке параболических конструкций. Затем Урманский медленно вошел в воду и скрылся в озере с головой.

— За сектором смотри! — донесся злой голос Ивана. — Сейчас самое то начнется.

Стало значительно темнее. Половину солнца накрыла черная тень. Вечерний полумрак опустился над склоном, ведущим к озеру, а над самим озером уже стояла беспроглядная ночь, пробитая двумя яркими лучами, бегущими по поверхности воды. Бурные волны бились об эти полоски света, как по незыблемой преграде.

— Стреляй! Стреляй же, мать твою! — Резкий крик Ивана заглушили удары одиночных выстрелов.

Несколько небольших россыпей камней у основания гряды зашевелились и рассыпались в стороны. Почти одновременно из земли поднялись десятки белых человекообразных фигур. Делая неуверенные шажки, покачиваясь, вытягивая вперед верхние конечности, они двинулись в нашу сторону. То, что можно было бы назвать лицом, искажалось неприятными гримасами. Приторный аромат лилий дохнул порывом легкого ветра. Не задумываясь, я ударил короткой очередью в голову ближайшего существа. Как гнилой арбуз, она развалилась на двое. Очередь по следующему оказалась не столь точной, но одна пуля разворотила плечо, да так, что его конечность повисла на коже. Теперь очередной. Еще один. Еще. Существа падали, затем поднимались, теряли части своих тел, но все равно медленно и неумолимо приближались.

Пистолет-пулемет замолк. Чертыхнувшись, я отстегнул пустой магазин и нащупал следующий, понимая, что не успеваю, что эти пробитые во многих местах белые твари сомнут нас.

Пороховая гарь забила лилейный аромат. Край глаза уловил движение рядом. Женщина в салатно-зеленом закрытом платье восточного покроя и, накинутом на голову, платке-хиджабе плавно выступила вперед, перекрывая линию огня. Ствол «эмпэшки» непроизвольно уставился в землю. Подземные существа также замерли, поворачиваясь к подходящей к ним женщине.

Она не спеша обходила каждую белесую тварь. Ее пальцы касались груди существ, и они рассыпались в горстки сухой пыли. Ни кто даже не пытался избежать смертельного прикосновения. Создавалось впечатление, что твари сами поворачивались к женщине, чтобы ей было удобней рассеивать их в прах.

Хватило нескольких минут. Пространство перед нами от вылезших из-под земли существ очистилось, а женщина, взмахнув краями хиджаба, скрылась в полумраке.

— Святая дева. — Забормотал сбоку Иван. — Вернусь живым, свечку богородице поставлю и молитву закажу.

Движение возле прохода сквозь гряду, заставило его замолчать. Из тьмы, которая заполнила расщелину, донесся тонкий свист, похожий на шипение. В различимый полумрак открытого пространства медленно выползла большая ящерица, похожая на откормленного гигантского варана. Медленно переставляя короткие лапы, она волокла толстое тело через разбросанные камни и периодически задирала голову вверх, словно принюхивалась, и в воздухе слышался очередной звук, похожий на свист кипящего чайника.

— Ё-моё! Приплыли. — Расстроено протянул Иван и лихорадочно зашарил по карманам. — Василиск, его в хоромы мать!

Голова зверя качнулась в нашу сторону. Заскрежетали по камням когти, разворачивая неуклюжее на вид тело в сторону озера.

— Дуй к Константинычу и у него в сумке возьми зеркало. — Прошептал Иван, прилаживая на лицо конструкцию, похожую на прибор ночного видения. — Только не смотри этой твари в глаза.

Медленно, стараясь издавать как можно меньше шума, я отступил к границе пляжа. Занося ногу на плотный песок, я услышал злые короткие очереди пистолета-пулемета за спиной.

По озеру гуляли волны, но воздух оставался неподвижным. Там, где от похожих на маленькие параболические антенны конструкций по поверхности воды пролегала светлая полоса, волн не ощущалось. Две накки словно акулы продолжали курсировать вдоль неширокой полосы неподвижной воды, где качалось тело Инквизитора. Фелиция неподвижной статуей стояла у кромки воды и бубнила какие-то непонятные слова. У самих конструкций суетилась Светка, сжимая в руке нож.

Открытая сумка валялась возле одной из антенн, но стоило мне сделать шаг в ее сторону, как девушка неприятно ощерилась и повернулась в мою сторону.

— Свет, мне нужно зеркало. Срочно.

Услышав мой голос, Светка расслабилась и кивнула в сторону сумки:

— Там есть еще одно.

Круглое вогнутое зеркало крепилось к треноге из алюминиевых трубок, которые зацепились за подкладку сумки. С неожиданной для себя силой я рванул за круглый корпус, и тренога с треском отвалилась.

Прижимая зеркало к груди я шагнул в стену из тумана и почти столкнулся с Иваном, который, не прекращая стрелять, медленно отходил к озеру. До василиска оставалось несколько метров, и, как мне показалось, ни одна пуля, пущенная в упор, вреда неуклюжей ящерице не принесла. Кусочки металла, выпущенные со скоростью свыше трехсот метров в секунду, отскакивали от толстой чешуи монстра.

— Покажи ему себя самого! — Выкрикнул Иван, отбрасывая пустой магазин. — Зеркало направь!

Мое появление отвлекло василиска, и он начал медленно поворачивать голову.

— Не смотри на него! Не смотри!

Повинуясь истошному воплю секретаря Инквизитора, я закрыл лицо зеркалом. До слуха донесся скрежет и в наступившей тишине прозвучал уже спокойный голос Ивана:

— Все, можешь опустить.

Я выглянул из-за зеркала и увидел покрытый шипами змеиный хвост, который застыл в метре от моей головы. Взгляд заскользил дальше, и я смог разглядеть окаменевшего монстра во всей его красе. Тело высотой с крупного кабана упиралось животом в землю, вздернутая узкая голова венчалась белым костяным гребнем, а из приоткрытой крокодильей пасти янтарными гроздями свисала застывшая ядовитая слюна.

— Потом полюбуешься. — Иван подтолкнул меня в бок. — Пора опять позиции занимать. Кстати, у тебя патронов много осталось? А то у меня всего пол магазина и светозвуковая граната.

Я молча подал ему пачку патронов и, оставив зеркало у окаменевшего василиска, бухнулся на свое место. Накатили усталость и безразличие.

— Эй! — Иван подтолкнул меня в плечо. — Ты чего? — В голосе секретаря Инквизитора зазвучала тревога. — Ну-ка, хлебни.

Плоская металлическая фляга возникла перед глазами.

— Да пей же, тебе говорят.

В нос ударил аромат хорошо выдержанного коньяка. Несколько больших глотков ударили теплом по глотке и желудку. В голове сразу же прояснилось.