Александр Самсонов - Добро пожаловать в Накки-ярви

Конечно, понятно, не дурак. Я молча кивнул и вскинул голову в ожидании указания покинуть начальственный кабинет.

— В строевой части получите необходимые документы и выедете в Архангельск на расчет с полком. По возвращении доложитесь о принятии решения по дальнейшей службе или увольнению. В вашу часть я позвонил и все вопросы, связанные с увольнением, в любом случае буду решать только я. Вопросы? Ну, если их нет, до завтра свободны.

Я молча встал, переваривая полученную информацию, и направился к выходу. Стоило подойти к двери, как меня окликнул Мастурадзе:

— Майор, пока будешь думать и решать свои вопросы, будь вдвойне внимателен и осторожен. И Светлана Геннадьевна тоже. Вне стен института мы не всегда сможем тебя защитить.

На пару секунд замерев, давая понять, что все услышал и понял, я вышел.

Намеки, намеки, намеки. Где-то грубые, где-то завуалированные, но все — намеки, сплошная недосказанность.

В маленькой комнате на первом этаже, которую использовали в качестве курилки, стояла тишина. Рабочий день давно закончился, все разошлись по домам, и можно спокойно обдумать, что нам грядущий день готовит. Об увольнении из армии раньше и думать не приходилось, устраивало все. Конечно, далеких перспектив себе не строил, но именно служба давало какую-то гарантию на будущее. Несколько лет еще послужить в отделе, затем на какую-нибудь штабную должность и в сорок пять на пенсию. Такие общие планы меня устраивали. В полковники или генералы стремиться с моим дипломом бессмысленно, тянуть лямку в качестве начфиза воинской части глупо, да и военная реформа практически ликвидировала такую должность. Уйти на «гражданку»? Еще не поздно начать все с нуля, но как-то жалко заработанной выслуги.

Скрипнув, приоткрылась дверь и в курилку заглянул Паук. Увидев меня, Прошкин криво улыбнулся и приветственно взмахнул рукой, будто мы не виделись давно.

— Ты слышал? — шепотом произнес он, доставая сигарету, — Петрович сукой оказался. Продался падла ГРУшникам. Меня, гадина, подставил.

— Ну-у-у… — неопределенно протянул я, пытаясь не показать своей неосведомленности. Петрович являлся прямым начальником Паука и возглавлял оперативную часть. Лощеный, всегда холодно вежливый, он не пользовался любовью и уважением подчиненных, но большинство боевых операций и различных акций за пределами страны разрабатывал лично и безукоризненно. Настоящий штабной аристократ. Обладая аналитическим складом ума, плюс выраженной во всех поступках педантичностью, он, по общему мнению, соответствовал более высокой должности, но почему-то карьеру делать не спешил.

— Ты представь, — начал распаляться Прошкин, — слил инфу по Питерским делам и взял группу наемников от моего имени. Слава богу, что генерал разобрался, а то мне кранты мигом настали бы.

— И где он сейчас? — поинтересовался я.

— Петрович? В ГРУ перешел. В обед пришел приказ, подписанный начальником Генерального Штаба, а через час он уже убыл к новому месту службы.

— Оперативно сработано. Хрен достанешь его теперь.

— Достану. — Лицо Прошкина побагровело от злости. — Сколько ребят полегло из-за этой падлы.

— Остынь. Ничего ты ему сделать не сможешь. Сам должен понимать, что в секретных акциях все идет по сценариям, написанным вверху, и отдельно взятая личность ни чего не добьется, ища правды и справедливости. К тому же, тебя можно поздравить с повышением, ведь со стороны на эту должность ни кого ставить не будут.

— Нужна ли она мне после всего случившегося. — Паук махнул рукой. — Эта головная боль, а не должность. Теперь здесь работы непочатый край. Ведь все действующие и планируемые разработки придется перелопачивать, чтобы эта сука не смогла их себе присвоить.

— Вот, видишь? — Я понимающе улыбнулся майору. — Ты уже начал работать и у тебя должно все получиться.

— Если весь наш отдел не расформируют. — Буркнул в ответ Прошкин. — Чует мое сердце, что кадровые реформы дотянутся до нас, а в свете последних событий, может, даже очень скоро.

— Пожуем — увидим. — Я пожал плечами и быстро попрощался с майором, пока он не загрузил меня еще какой-нибудь бредовой идеей.

Хотя… на счет бредовых идей я, возможно, поторопился. Все может быть, и выводы Прошкина — наверняка не простые эмоции, а анализ сложившейся обстановки. Только у меня свои проблемы, которые необходимо решать.

Узнав о предстоящей поездке в Архангельск, Светка сначала загрустила, но вскоре на ее лице возникла улыбка:

— Поедем вместе. Домой мне пока ехать нельзя, твой генерал, еще в самолете, настойчиво рекомендовал посидеть с недельку в Москве, но скучать в одиночестве мне не хочется.

— Светик, сама подумай. Это не прогулка при луне. Поездом туда и обратно, малознакомый город, я буду занят. Не таскать же тебя по территории полка, пока я буду подписывать обходной лист. И вообще, здесь для тебя безопасней. — Я постарался аргументировать свое решение о поездке в одиночку.

— Мне с тобой будет спокойнее, а на счет безопасности можешь не волноваться. Я тебя никому в обиду не дам.

Вот тебе и на. Я чуть не поперхнулся чаем, выслушав такое заявление, но Светка, приблизив свое лицо, проникновенным голосом добавила:

— Я все-таки ведьма, и могу иногда предугадывать будущее. Пока ты ходил на службу, я попробовала погадать. Конечно, всего необходимого в твоем доме не нашлось, но даже простого гадания с зеркалом и свечами хватило, чтобы почувствовать неприятности, которые могут возникнуть в дороге. Я чувствую, что мои способности стали намного сильнее, наверное, это случилось после ранения. Что-то изменилось во мне, иногда я начинаю ощущать в себе способность совершать сложные магические действия, о которых раньше имела только смутное представление. А сны? Почти каждую ночь мне снится подземная пещера, где меня встречает одетая по-восточному женщина, и она учит меня чародейству. Именно — чародейству, другим словом это не назвать. Я сначала думала, что немного схожу с ума, но, проснувшись, понимаю, что многое приснившееся я могу выполнять и в самом деле. Эта женщина, словно сидит во мне, но страха нет, наоборот, как мудрая мать она помогает мне и в чем-то — тебе. Когда я гадала, именно ее силуэт возник в глубине зеркала, и именно ее голос прозвучал в моей голове с пожеланием не расставаться с тобой. Хотя, я и без нее не хочу тебя терять.

Глаза Светки подозрительно заблестели, и она уткнулась лицом в мое плечо. Нежно придерживая девушку, я поцеловал ее в мокрую щеку, а в голове вился рой мыслей. Та божественная зороастрийская суть, что я невольно вывез из разгромленной деревни, и помогавшая мне в некоторых сложных ситуациях теперь взяла под свою плотную опеку мою девушку. Мое желание спасти Светку, когда она умирала от тяжелых ранений, богиня исполнила. Но что станет платой за это ее воздействие на ставшего мне близким человека? Чем это чревато для нас?