Алескандер Зайцев - А-прогрессор

Каждый вечер, когда все монахи готовились ко сну, Тисий шел во двор и часами, разговаривал с дворовым псом, ему казалось, что тот понимает его бормотание. Эх, если бы пес и правда его понимал, то он стал бы безусловно, самой умной и образованной собакой на всем острове.

Тисий не был добрым человеком, это практически не возможно, когда всю жизнь тебе пеняют уродством. Но он сумел удержаться и не пасть во тьму ненависти и злобы. В общем он не был и злым. Серая душа, со своими желаниями, чувствами, страхами и мечтами. Единственное, что его могло выделить из средней массы обычных людей, было погребено под уродством. Его ум, проницательность, дальновидность…

Пес Куцый, мог бы многое поведать о мировоззрении брата Тисия, но собака не только не понимала, что ей говорят, но и тем более, не могла никому и рассказать. А жаль. Вполне возможно, что кое-кому в таком случае, пришлось бы искать иную точку приложения своих усилий.

Тисий не только видевший монастырскую и церковную жизнь изнутри, но и сам будучи монахом, во многом презирал остальных служителей. Особенно в их закостенелости к догматам и к вопросу проповедей. Он видел, что прихожанам по большому счету все равно, кто им читает священные тексты! Этим мог бы заняться даже он! Какая разница, если проповеди читаются на старовинийском, который понятен одному из сотни! А для основной массы прихожан, бессмысленная и напевная тарабарщина. Эх, мог бы он говорить, или хоть как то иначе донести свои мысли! Но увы, природа обделила его этой возможностью…

Нагнувшись за очередной хворостиной Тисий замер. Крупная ветка, прямо над его головой, гулко хрустнула. Когда монах поднял свой взгляд, то на него напало оцепенение. В двух метрах прямо над ним, сидела большая рысь. Он попытался закричать, но только спровоцировал этим зверя на нападение.

Рысь прямо с ветки, прыгнула Тисию на голову, сбивая его с ног. Острые когти зверя рвали его лицо, шею, полосовали руки. Под весом лесного животного, ноги монаха подкосились и тот упал, сильно ударившись о твердых корень дуба. Сознание Тисия померкло и отключилось…

2-е ноября 624 года от Р.А. Монастырь Лам Зиорис.

Раны нанесенные зверем заживали долго, периодически они гноились, приходилось часто менять повязки и промывать рубцы. Но сегодня, в очередной раз меняя ткань, Тисий понял, что наконец-то раны зажили. Взглянув в грубое медное зеркало монах опечалился еще больше, он видел себя еще уродливее чем был! Лучше бы эта рысь загрызла его до смерти! Надо сказать, что он сильно ошибался. Эти шрамы, наоборот добавили его лицу мужественности, некоторую жесткость привнесли в его черты, а глазам придали взгляд мудреца. А единственный, действительно уродливый, шрам на шее, легко было закрыть тканью.

По привычке, после вечерней службы, Тисий спустился во двор, к своему единственному другу, псу Куцему. Пока повязки закрывали лицо и рот, монах не мог изливать душу собаке, а теперь, он был рад, что снова сможет обнять пса и шептать ему свои мысли, обильно капая слюной на собачью шерсть.

Присев на корточки, Тисий притянул пса к себе, зарылся лицом в его шерсть и зашептал:

– Куцый, милый, мой единственный друг. Как же я по те…

И тут монах понял, что говорит внятно! Его речь была четкой, без грамма слюней и горлового хрипа. Это настолько поразило монаха, что он сперва решил, что это сон или он бредит в лихорадке, а все окружающее ему грезится. Сильно ущипнув себя за ухо, он вскрикнул от боли. Не грезилось…

Рано утром, собрав весь свой нехитрый скарб, брат Тисий, покинул монастырь Лам Зиорис. Он шел искать учителя, учителя говорить…

А мне пора было вернуться к другим насущным делам. Но, моим желаниям не суждено было исполнится прямо сейчас. А виной всему, моё неуемное любопытство…

С давних времен, с седой древности, в людских легендах и приданиях, повествуется о вызове потусторонних сил. Ритуалы, пентаграммы, свечи, жертвы и много иных вариантов. Надо сказать, что людей желающих пообщаться с дьяволом, очень много. Разумеется все эти ритуалы не более, чем профанация, ни к чему меня не обязывающая. Я на них не отзывался и никак не реагировал. Обычные требования людей понятны: власть, богатство, любовь, долголетие, вечная молодость… Зачем мне платить такую цену, за обычную душу? Я зато же время, могу добиться гораздо большего. Нерационально было использовать временной ресурс на такие сделки. Тем более, что призывать меня пытались, в основном никчемные людишки, которым и так был уготовлен котел.

Но этот «вызов», меня заинтересовал. Он исходил от вполне сложившегося человека, который до этого не проявлял никакой склонности к Тьме. А ритуал был им выбран самый жуткий и кровавый: призыв дьявола, на костях и крови, самолично задушенного младенца. А так как тот кто его совершил, был верующим в Единого и осознавал, что творит, то только одним этим ,он уже обеспечил себе вечные муки. Что толкнуло внешне вполне успешного купца, на такой безумный поступок?! Бегло присмотревшись понял, речь не о его здоровье, не о его близких, да же золота у него было в достатке. Что ему потребовалось? Немного помучившись любопытством я решил, сделать вид, что подчиняюсь ритуалу…

3-е ноября 624 года от Р.А. Западная провинция Нигрисиса, вилла купца Омориса.

Емай Оморис, стер с ладоней остатки крови. Красной «краски» из маленького тельца, вполне хватило на пентаграмму. Все свечи горели именно в тех углах, что указывались в «Черной Книге». И остальное он выполнил, согласно описанному в ней ритуалу. Ему было интересно, правда ли написана в запрещенном церковью тексте или же нет. Придет кто-либо на его зов?

Шорох за спиной, заставил купца обернуться. В другом конце атриума, вольготно прислонившись к входной арке, стоял незнакомец. С виду вполне обычный, ничем не примечательный человек, если бы не алые, полыхающие огнем далекого ада, глаза и ехидная, усталая усмешка на губах, оголяющая явно нечеловеческие клыки.

Емай, сразу понял, КТО перед ним. Согласно ритуалу, ОН должен был появится, в центре начерченного на полу узора. ЕГО появление за спиной Омориса, шло в разрез с написанным в «Черной Книге». Но купец не испугался, сейчас вообще его ничто не пугало, единственное чувство, что он испытывал, уже в течении больше чем года, была скука…

Надо сказать, я рассчитывал на какую угодно реакцию от своего появления. На страх, ужас, истерику, онемение, на то что мне кинуться в ноги… Но, спокойный кивок и жест, приглашающий присесть рядом, это нечто из ряда вон! А я так старался, подбирая внешность, для этого визита.