Елена Ларичева - Сонная ученица

Заметьте, учитель, я вам жизнь спасаю. Почти.

На всякий случай оглянувшись через плечо, я подошла к Соколу и осторожно передвинула его к середине кровати. Тяжеловат ты для меня, учитель.

Я отвела со лба мягкие пряди, ощущая еле уловимый аромат высушенных солнцем горных трав. Через весь загорелый лоб пролегла тонкая длинная морщинка. Но расслабленное красивое лицо молодо и безмятежно. На шее поблескивает цепочка с невидимым мне из-за ворота медальоном.

Беги от него, Ирава, пока не проснулся. Беги, пока глупостей не наделала! Куда там! Повинуясь дурной прихоти, я наклонилась и поцеловала его в висок. Горьковатый аромат разогретых трав защекотал ноздри.

Он не проснулся, не пошевелился. Ни один мускул не дрогнул на лице. Но я ощутила, что совершила нечто кощунственное, предосудительное и поспешила покинуть спальню. Щеки мои горели, руки тряслись.

- Дура, Ирава! Дура! Что ты наделала? - шептала я себе. - Зачем ты ему? Он все твои наивные девичьи мечты за жалость посчитает, выгонит и высмеет. И так все глаза просмотрела на него. Скоро Людоед шуточки по этому поводу отпускать начнет. А Пучок добавит!

Мы делили Сновидения уже почти три года. Больше двух месяцев занимались этим на соседних кушетках. А Сокол смотрел на меня как на чурбан дубовый! И ему все равно, парень я или девчонка! Все равно-о-о!

Я мотнула головой, выбралась на кухню, умылась. Немого подумав, вытащила из шкафчика Людоедову наливку и хлебнула прямо из горла. Брррр! Зато помогло. Мысли построились послушными солдатиками, предательский румянец со щек дезертировал. Пойду-ка я мечем на воздухе помашу, проку больше будет.

Я упражнялась почти до вечера. Раз двадцать мелко нашинковала воображаемых противников, утыкала мишень кинжалами и стрелами. При этом меня ни на минуту не оставляло ощущение неправильности всего происходящего. Где я допустила ошибку, Творец? Злость и раздражение бурлили в котле моего сердца, источая ядовитые пары. Я неправильно с ним себя веду! И вообще все делаю неправильно. С первого дня. Турнир еще этот дурацкий… Я схватилась за меч и завертелась на месте, вырисовывая блестящим лезвием одной мне видимые фигуры.

- Мы точно возьмем кубок, орчий прихвостень? - насмешливо произнес позади Ветер.

- Мы заграбастаем все призы, если наша дама будет столь же неистова на арене, - в ответ зазвенел серебристый голосок эльфа.

- Даже если вы не получите ничего, кроме аплодисментов толпы, я буду доволен, - заверил их Людоед.

Я воткнула меч в землю и повернулась к пестрой компании. Так, довольные донельзя, аж смотреть тошно. Пучок сменил прическу. Теперь у него не хвост, а коса, старательно завернутая вокруг головы. На затылке торчит крошечный хвостик…

- Я от одного вашего счастливого вида всех разорву, - проникновенно пообещала я им, подходя поближе.

- А если я ее еще и поцелую, тогда совсем озвереет! - Элидар пихнул Пучка в бок.

Вот гад! И с ним в связке я буду воевать! Как низко я пала!

Я показала ему комбинацию из трех пальцев, в простонародье именуемую "кукишем" и, высоко задрав нос, направилась в дом. О, боги! Сокол все видел! И слышал. Его силуэт отпрянул от окна недостаточно быстро, чтобы я не заметила. Я мысленно выругалась и переступил порог.

- Ирава, куда же ты? Мы тебе подарки привезли. Снаряжение, оружие и все такое прочее! - пропел сзади Пучок. Вот…! Раньше не мог сказать.

Откуда в закромах Людоеда обнаружилось зеркало в полный рост - ума не приложу. Он выволок его из темной узкой каморки и установил в гостиной, прислонив к камину. Теперь я вертелась перед ним, так и сяк разглядывая невысокие рыжие сапожки из мягкой замечательно выделанной кожи, светлые полотняные штаны, поверх которых надевалось нечто напоминающее кожаную юбку, поблескивающую нашитыми бляхами. Такие же бляхи покрывали грудь и спину безрукавки. Под нее я надела тонкую, покрытую вышивкой рубашку. Перевязи с ножами оказались не такими, как в моем глупом сне, что обнадеживало. А еще мне достался короткий меч с узким темным лезвием и целый набор дротиков, способных, если нужно, отыскать малейшую щель в доспехах противника. Дротиков заговоренных, только кажущихся металлическими. Очень дорогих… Ох, ребята, так я возгоржусь и зазнаюсь от собственной значимости!

- Вы завтра отправляетесь? - напомнил о себе все это время молчавший Сокол.

Он стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и старательно делал вид, что ему наплевать на наши сборы. Вот двуличное создание!

- Чего до срока соперников пугать. Еще трясучка от ужаса начнется, с кем тогда сражаться? - хохотнул Ветер, равнодушно отвернувшись от учителя. - Послезавтра утром и заберем наше Жало. Вы, дедушка, тоже поедите с нами? - хам повернулся к Людоеду.

Тот ухмыльнулся от уха до уха, взъерошил лапищей Элидарову шевелюру и со змеиной нежностью в голосе прошипел:

- Да, внучок. Очень хочется посмотреть, как тебе кое-что оторвут на арене. А если жив останешься, я добавлю. По родственному добавлю, не скупясь.

Вот идиот малолетний, не понимает, с кем связался. Или понимает, но все равно провоцирует. В любом случае Ветру я не завидую.

Ох! До меня вдруг дошла причина его сверхнеприличного поведения. И Людоед ее понял, причем еще два года назад. Поэтому не реагирует на больного. А вот Пучок все за чистую монету принимает, пытается остановить неуместную болтовню - корчит предостерегающие рожи другу, пихает его ногой. Забавно.

Я украдкой воззрилась на Сокола. Он перебрался к окну, отвернулся от нас, шумных, и задумчиво созерцал подернутые облачной дымкой горные вершины. Стоять ему было не просто. Я видела, как напряжены мышцы под рубахой, как вцепились в костыли руки. Погоди, милый, я выучусь и что-нибудь придумаю. Непременно.

Я демонстративно зевнула, прикрыв рот ладонью, наградила Людоеда сочувственным кивком и возвратилась в свою комнату переодеваться. Представление закончилось. Зрители разбежались по углам.

Через десять минут, пока Пучок пустился в разглагольствования, отыскав в лице Миля терпеливого слушателя, я отправилась на кухню, где застукала Ветра, бессовестно приканчивающего недопитую мной наливку. Тоже из горла. Тоже трясущимися руками. Позер несчастный! Струсил-таки.

- Что, отыскал неприятности на свою хм… голову? - гаденьким тоном поинтересовалась я. - Думаешь, вздумай он свои таланты показать, ты цел останешься, искатель артефактов?

- А тебе что, Лапуля? Пожалела меня?

Так, я, конечно, при общении с Людоедом и Пучком все благородное воспитание подрастеряла, но подобной фамильярности к своей персоне не допущу.

- Хамство - это ж обычно не твоя стезя. Нехорошо кусок хлеба у друга изо рта утаскивать!

На фоне пестреньких кухонных стен Элидар казался немытым трубочистом, абсолютно растратив былое обаяние.