Елена Ларичева - Сонная ученица

Выслушав обвинения и подумав с полминуты Модник не смог оставить последнее слово за противником. Поэтому произнес:

- Если враг будет угрожать моему дому, я возьмусь за оружие. Если нужно будет ради спасения десяти моих друзей пожертвовать одним, я это сделаю. Если потребуется отдать жизнь за родину, я пойду и отдам. Я для себя это решил давно, когда воевал против твоих серомордых побратимов и против завистливых людей из чужих государств. Ты, похоже, тоже дал себе ответы. Только они у нас с тобой разные. Поэтому, мы друг друга не поймем. Людские и орчьи страны Ирь всегда не любили и боялись. Ири не на что больше уповать, кроме как на смекалку и наглость собственного народа. Вот и выживаем потихоньку, в том числе за счет чудовищ.

Пучок насупился, но промолчал. А я подумала: неужели жестокость - действительно необходимое качество разумного существа? Моя негостеприимная к чародеям родина, уничтожающая "лишних" мальчиков родина Пучка, вечно обиженная соседями Ирь - не они ли тому подтверждение? Тогда где же искать доброту?

Презрение и снисходительная жалость к слабым, настороженность с равными и обходительная бдительность, переходящая в заискивание перед сильными - не основная ли черта нас, разумных?

Сокол учил меня спокойствию, отрешенности от суеты большого мира, прививал стремление к саморазвитию и желание улучшить свой крошечный уголок Вселенной, сделать его чистым и уютным. Номар смотрел на большой мир исключительно как на источник знаний, и был уверен - в одиночку усовершенствовать его невозможно ни при помощи могущественной машины Сновидений - Глаза Ночи, ни посредством иной чародейской хреновины. Только - каждый свой уголок. Мне же хотелось изменить всех и сразу. И сейчас хочется. Может, поэтому я такая неудачница?

- Модник, расскажи мне, какой он, твой родич, Лиц Анверо по прозвищу Арфист?

- Зануда ученый, - вместо приятеля коротко охарактеризовал его Туфелька. - Именно ему я обязан прозвищем, недостойным настоящего стража границ.

Малыш и Модник дружно прыснули.

- Расскажи, - невинно захлопала я глазами.

- Еще до отъезда в Калессу, где он клепал чудовищ напару со своим учеником-человеком, Лиц принимал вступительные экзамены в Академию чародейства, - неторопливо начал Туфелька.

Тот день был ясным и теплым. Весна вошла в зенит, от аромата цветущих трав и деревьев кружилась голова, в воздухе носились первые облетающие лепестки яблонь. На окраине Белы у протянувшегося через холмы тракта в Алый Лес высилось здание Академии. Белокаменное, с бордовыми крышами на многочисленных башнях, висящих на приличном расстоянии над землей, оно в простонародье звалось "Опенкин пень", ибо архитектурной композицией действительно напоминало поросший грибами пенек.

Мало того, что попасть внутрь столь примечательного сооружения могло лишь существо, наделенное сильным даром. Так соискателям великих знаний, а, впоследствии, диплома нужно было еще и продемонстрировать свое желание верно служить на благо Ири.

Лиц Анверо, уже тогда прославленный чародей из очень знатного рода, согласно выпавшему жребию третий год принимал вступительные экзамены. Роль вершителя судеб ему льстила, и знаменитому Арфисту хотелось покрасоваться, запомниться будущим студентам. Явился он на экзамен прямо через окно, влетев верхом на буром древесном драконе, спрыгнул на паркет, снисходительно поклонился опешившим от этакой наглости преподавателям, и, отпустив зверя пастись в раскинувшемся внизу саду, по-хозяйски развалился в кресле во главе стола.

Первые полчаса приглашенная знаменитость просто откровенно зевала, выслушивая замаскированный под мудрость бред соискателей, потом призадумалась, позволив ректорату вписать в число зачисленных пару-тройку своих протеже, а уже после… После Анверо созвал в приемный зал всех оставшихся претендентов (а таких было раз в десять больше уже прослушанных), и, поигрывая фамильным кинжалом с крупными изумрудами редкого оттенка молодой листвы, объявил:

- Смотреть домашние заготовки не очень весело, и в принципе, не правильно. Я желаю поглядеть на вас в деле. А посему, объявляю сегодня вечером бал. Как раз в этом зале. Но не простой. Вы придете босыми, и по моей команде создадите себе обувь, в которой протанцуете весь вечер и всю ночь до рассвета, не подновляя чары. Те, у кого обувь будет в наилучшем состоянии к концу бала, могут считать себя зачисленными в число студентов. Остальные - пусть поищут себе другой род занятий.

Хитроумный Анверо приказал "украсить" зал "глушилками", гасящими колдовство, и активизировал их, едва соискатели наворожили себе обувь. До конца продержался один молоденький эльф, тот, которого впоследствии нарекли Туфелькой.

Я мысленно присвистнула. Материализация - один из сложнейших видов чар. Создать туфли из ничего и продержать заклятья без обновления столь продолжительный срок - не просто. Находясь в императорском дворце, в лаборатории Сновидцев, я материализовала обстановку и кое-какие материалы. Но поврежденная Сфера Наблюдения снабжала меня неограниченной силой прямиком из Запредельного. Результат такой материализации будет цел и через сто, и через двести, и через тысячу лет, если исходные вещества выбраны верно, и заклинания сплетены грамотно. Но чтобы так, за счет собственных умений, причем, в отключенном от природных потоков силы месте…

- Ирава, прикинь, он свои туфельки потом еще целый месяц снять не мог - так постарался. Даже мылся в обуви, по девочкам не ходил, - с удовольствием сдали друга приятели.

О, выходит, Туфелька - настоящий талант, самородок!

В дилижансе неожиданно потемнело, точно на него, словно на птичью клетку, накинули покрывало. Я вздрогнула от неожиданности и зябко поежилась. Что такое? Оказывается, мы въехали в тоннель под Трубой, углубились вниз под речушку, и вынырнули минут через десять в такой же непримечательной местности.

Четыре часа пути пролетели неожиданно быстро, и нас встретил город Таур - замечательное место, если вы обожаете затяжные эльфийские баллады и вполне сносно понимаете эльфит, чтобы оценить красоту поэзии. Эльфит я понимала, спасибо настырным учителям, а вот в поэзии длинноухих была тупа, как заржавленный клинок. Звучавшие на каждом перекрестке песни я терпела с трудом, и тихо зверея, слушала лекцию Малыша об особенностях местной школы рифмоплетства - неповторимой и уникальной, как все в его ненаглядной Ири.

- Понимаешь, правильность расстановки ударений в словах здесь может игнорироваться. Важна музыкальность слога и смысл текста…

Я периодически кивала, приобщенная к местной литературной традиции, а сама смотрела по сторонам на красно-коричневые одноэтажные длинные строения, из центра которых вздымались пятигранные башенки - жилые дома. Оказывается, жить на первом этаже в этой местности - очень дурной тон - "аки грызун в корнях древесных". Поэтому "земельные этажи" занимали кладовки, а спали и вели хозяйство именно в башнях. Чем богаче семья - тем выше и просторней семейное гнездышко.