Елена Ларичева - Вся правда про эльфов

- Мне нет дела, как тебя зовут, - заявила Надя. - Ты теперь Радиоактивная. Пока не заслужишь другого прозвища. За то, что ты ударила Вику, класс объявляет тебе предупреждение. Тебе запрещается поднимать руку на уроках и сидеть с кем-то из наших. Слышишь, ни со Щукой, ни с кем другим из мальчишек и девчонок! Разве что, - она гаденько улыбнулась, - разве что с Язвой. Тут мы не обидимся.

В ответ Элька покрутила пальцем у виска и направилась дальше. "Сильно же ее задело!" - улыбалась она. Одного эльфа она уже нашла. Лешку. Лесной или городской - надо разобраться. Женька говорил - тут еще ролевики есть. К ним она тоже присмотрится.

На уроке, мило улыбнувшись злившейся Наде, Эля как ни в чем не бывало уселась рядом со Щукиным и принялась расспрашивать про ролевиков. Всю химию по классу летали записки с обсуждением подобного нахальства. Старый химик, громко шаркая разношенными туфлями, маятником прохаживался вдоль доски - туда-сюда. Его рассказ про реакции и осадки не слушал никто, кроме расположившейся на первой парте Язвы. Казалось, пустись ученики в пляс, точно аборигены из людоедского племени, старый учитель никак не отреагирует, не сделает замечание, и по-прежнему будет монотонным голосом пересказывать миллион раз повторенный урок.

Перемена. Женя позвал Леньку с Данькой - эльфов, и Виталика - гнома. Первые двое вполне соответствовали своему увлечению - высокие, тощие. У Даньки волосы заплетены в куцую косичку. У Леньки на коротко стриженных волосах даже сейчас красуется вышитая бисером тесьма. Низенький Виталик на гнома походил разве что ростом. Прозванный Комаром, щуплый, подвижный, он наверняка увлекался единоборствами.

- Это Эля, - представил им свою соседку Щукин. - Она интересуется вашими играми, хочет научиться драться на мечах.

- Ого, уважаем, - закивал Леонид. - За кого сражаться будешь?

- За людей. Или за эльфов. Городских, - выпалила Тихонова.

- Завтра в полдень в парке на новостройке. Конечная сто двенадцатого троллейбуса. Будешь?

- Постараюсь, - согласилась Элька.

- Радиоактивная, - подкралась к ним Кущина, - тебе последнее предупреждение!

- Или что? - не оборачиваясь уточнила Тихонова.

- Или узнает Викина мать, что ты натворила. И тебе школу не закончить. Тебя даже в ПТУ не возьмут с таким аттестатом. Ты сюда за пятерками, небось, пришла?

- Ребята, - спокойно обратилась Эля к ролевикам, - Она здесь директор, раз так раскомандовалась?

- Я староста! А Лешка мой зам! Ты обязана нас слушать! - топнула ногой Надечка.

- Я радио не слушаю, спасибо, - Элка взяла Женьку под руку и волоком потащила прочь. Еще чуть-чуть и она не сдержится. И тогда снова придется ссориться с мамой.

- Эль, - пихнул ее локтем Женя, - ты поосторожней. А то они и на меня…

- Боишься? - Тихонова остановилась и взглянула соседу в глаза. - Что, сдашь им меня? Иди-иди! - тихо и зло произнесла она.

- Не сдам, - твердо возразил Женя. - Но лучше с ними потише. У Кущиной отец знаешь кто?

- И знать не желаю, - насупилась Эля.

Еще и он станет ее поучать! Мало ей матери! А если отец к той присоединится - хоть из дома беги!

- Давай лучше подумаем, как нашу задачку решить. Славка здесь? - примирительно начала она.

- У него сегодня этот… методический день, - понуро ответил Щукин. - Дома он, короче. И Валентин куда-то сбежал. Аня учится…

- Короче, Женька, думай, как завтра всех в парк вытащить к полудню. Ты же точно со мной?

- С тобой, - вяло отозвался парень. Он очень не любил какого-либо противостояния.

Са- а-ар

Прижимаясь голым животом к холодной бетонной плите, Са-а-ар замер, очень надеясь - копающийся со своей машиной городской его не заметит. Впрочем, этот слона под носом не рассмотрит - совсем потерял сноровку, заплыл жиром, что невиданное дело для потомка древнего народа. Он, небось, и боевой облик принять не сможет, чаровать по-настоящему разучился!

Висеть между восьмым и девятым этажам и на почти отвесной стене было неудобно. Даже прошедшее трансформацию тело не ожидало столь экстремального времяпровождения. Мышцы затекли, заныли. Хорошо хоть домашние сторожа молчат, не реагируют на его присутствие. Каково было бы - поднимись по тревоге городской отряд?

Зеваки бы не заметили! Пользоваться всем арсеналом боевых чар опасно, почуют. Заклинание полной невидимости - как раз из их числа. Несмотря на поздний вечер, город не лес, в нем всегда светло из-за окон и фонарей. Рассмотрят фигурку на стене, тогда жди выговора от князя. Вдох-выдох, осторожный поворот головы, беглый взгляд вниз. Уезжай, УЕЗЖАЙ!

Как бы не так! Пискнула сигнализация, машина послушно мигнула фарами. Толстяк всего лишь спустился за чем-то, забытым в салоне - с растущей ненавистью понял лазутчик. Неужели сегодня снова не выйдет?

Са- а-ар тоскливо взглянул на светящееся вожделенное окно. Троих городских он не одолеет. Даже снаружи он чувствовал, как стареющий городской выбрался из лифта и позвонил в дверь квартиры. Жена, тоже из бывших , перебежчица, впустила его. На диване у телевизора заворочался их десятилетний отпрыск -нынешняя цель лазутчика. Увы, недостигнутая. Владыки будут недовольны.

Са- а-ару сегодня вообще не везло. Утром он столкнулся с кем-то странным -вроде человеком, а вроде и нет. Не слабым людским чародеем, не одним из тех, кто предпочитает именоваться иностранным словом "экстрасенс", пряча за ним свою слабость. А настоящим, носящим печать силы. Ему хотелось броситься в ноги и принести присягу. Кто-то из Владык вышел в мир? Владыки хорошо умеют маскироваться, они бы не допустили подобной вольности, не позволили себя распознать. Загадки, однако…

Лезть вниз не хотелось. Цепляясь специально отращенными когтями за малейшие неровности и шероховатости бетонных плит, Са-а-ар пополз наверх, вскарабкался на крышу, раздраженно зыркнул на чью-то антенну, отчего та задымилась и согнулась, точно сгоревшая спичка. Где-то тут должен быть люк на чердак. Лазутчик потянул носом сырой воздух, подпорченный запашком автомобильных выхлопов и людской еды. Ага, надо поглядеть левее.

Он, конечно, не единственный посланник Владык, но победа создается усилиями каждого. А Са-а-ар не был лишен тщеславия.

Люк нашелся, и с чердака на лестничную площадку спустился мужчина неприметной наружности в заляпанном краской рабочем комбинезоне.

Жаль, жаль, не удалось. Так нужно отвлечь городских от предстоящих переговоров и скрепления договоренностей! Разве способны думать о политике те, чьи дети похищены? А сознания молодых городских так подвижны. До достижения пятнадцати-шестнадцати лет Владыкам их легко перековать. Чтобы не допустить такого, не лишиться будущего, городские согласятся на любые условия. Они будут метаться, точно луговая птица, на гнездо которой надвигается комбайн. Метаться и кричать - пощадите наших детушек!