Тамара Воронина - Странница

— Причем тут магия? — презрительно фыркнула Лена, хотя ей было очень страшно. Чем не мотив для войны: укокошить Светлую так, чтобы обвинили в этом эльфов. — Я не хочу давать тебе силу по очень многим причинам. И не дам.

— Не дашь? — нехорошо усмехнулся эльф. — А что, собственно, я теряю? Не получу силу, так хоть получу удовольствие. Ты можешь хоть урыдаться подо мной, не поможет. Напоминаю: твоей магии здесь нет места. Да и что? Шатер я могу перенести в другой мир, а этот пусть хоть и рухнет, в нем слишком много людей, не жалко.

— Скотина! — с чувством сказала Лена. Эльф пожал плечами — ну и скотина, а что? — и начал спокойно раздеваться, неторопливо и равнодушно, словно просто собирался лечь спать после хлопотного дня. Леной овладела легкая паника. Конечно, этот эльф заметно отличался от разбойников в пещере, он был чистый и ухоженный, от него приятно пахло, волосы были шелковистые и блестящие, красив он был, как эльфу и положено, — да разница-то какая, если намерения у него были точно те же, что и у разбойников. Но те не знали, что забрать силу Светлой нельзя, а этот — знает, не получится — невелика беда, хоть бабу поимею, расслаблюсь, а там пусть разбираются, зачем эльф (заметьте, именно эльф) Светлую похитил, да еще изнасиловал. И пусть Владыка доказывает, что это не его эльф, и пусть местные возмущаются: не наш. Для людей все эти переходы между мирами все равно близки к сказке, главное — эльф, и все тут. Евреи Христа распяли, эльфы Светлую обидели.

Он аккуратно повесил куртку на специальную вешалку, этакий офисный вариант: стояк с крючками, на другой крючок так же аккуратно повесил белоснежную рубашку, снял сапоги и поставил рядом, выровняв носы, педант чертов, снял штаны, для которых тоже имелся крючок. Интересно, трусы тоже на вешалке окажутся? Нет, трусы он положил на стул. Лиасс, помнится, тоже раздевался так спокойно, только носы у сапог не выравнивал и одежду по крючкам не развешивал, рубашку бросил на стул, штаны тоже бросил…

Эльф посмотрел на Лену, пожал плечами и резко поднял ее. Самым тяжелым предметом в пределах досягаемости была кружка с чаем, к сожалению, уже остывшим, и Лена что было сил долбанула его этой кружкой по голове. Эльф отшатнулся, что-то процедил на своем языке, да в переводе это и не нуждалось, нечто подобное Лена, как и всякая русская женщина, сто раз слышала от джентльменов из подворотни, и двинул ее кулаком в бок, вовсе не профилактически, а вполне искренне. Дыхание пропало начисто, зато искры из глаз летели, словно фейерверк. И ей будут рассказывать, что это совсем даже не больно?

Эльф тащил ее к разложенному прямо на полу матрацу. Лена начала беспорядочно махать руками и ногами, стараясь попасть по нему, желательно бы по саму чувствительному месту. Он швырнул ее — буквально швырнул, аж дух перехватило! — на матрац и с размаху ударил по лицу, Лена пнула его почти в пах, но, к сожалению, только почти. Эльф навалился на нее, стукнул еще раз в бок, но уже не так сильно, размахнуться было неудобно, а Лена вцепилась зубами ему в подбородок, да так вцепилась, что кровь потекла ей в рот, было ужасно противно, но лучше уж побыть вампиршей, чем просто бессловесной секс-куклой. Он так сдавил ей руку, что Лена отчаянно взвизгнула от боли — показалось, то ли сломал, то ли оторвал, ударил по лицу еще раз. Она отчаянно брыкалась, кусалась. Не может добиться любви, так добивается гнева или страха? Фиг вам, любезнейший, не боюсь! То есть боюсь, конечно, но не настолько, чтоб позволить силе вырваться наружу. Гнев тоже есть, но не та безудержная ярость, как когда она увидела золотящуюся под солнцем рукоятку кинжала в окружении алой крови шута. Не тот гнев! И гнев пополам со страхом не то чувство, которое выпустит эту ее энергию. И вообще! В пределах этого шатра нет места никакой магии, кроме его собственной! Значит, и ее магия здесь бессильна. Не получит он силу Странницы. Не получит.

Он рванул ее платье, да не тут-то было: не только ткань не рвалась, но даже нитки, которыми были пришиты мелкие пуговки, да он не сообразил сразу, продолжал усердно дергать платье, что дало Лене возможность крепко стукнуть его лбом по носу и этот нос расквасить. Лбу, правда, тоже было больно, но эльф отшатнулся на секунду, и Лена замолотила рукой по чему придется, получила еще пару раз кулаком и еще пару замысловатых эльфийских ругательств. Лиасс не слышит ее. Не может слышать. Не может найти. Магия не действует. А техника? Имеет ли ограничения власть ар-дракона Мура? Левой рукой Лена вцепилась в пряжку и дико завопила внутри себя: «Мур, спаси!». Даже эльф, кажется, услышал, дернулся недоуменно, но тут же снова подмял ее под себя, ухитрившись задрать юбку чуть не до ушей. Лена укусила его за плечо — до крови. Почему магию не применяет? Видела Лена, как легко эльфы обездвиживают, например, когда лекари делают какие-то операции, требующие, чтоб больной не дергался, а обезболивающего под рукой нет или применять его нельзя. Ариана обездвижила Маркуса, когда решила, что рана в плече нуждается в глубокой чистке, тот едва не сглодал подушку, давясь дикой болью, но шевельнуться не смог.

Однажды Лена удачно попала коленом, сдачи получила так, что почти потеряла сознание, а когда пришла в себя, эльф злорадно улыбнулся и…

Странный звук возник сразу из ниоткуда. И вдруг над Леной оказалось звездное небо. Шатер просто исчез. Словно ураганом снесло. Эльф скатился с Лены, протянул руки и ошарашенно замер, увидев над ними огромную тень, из которой вдруг вырвался огневой залп. Рядом запылало дерево. Световой эффект. Вот так зрелище для Мура… Голый эльф в окровавленным носом и покусанным подбородком и Лена в синяках и с задранной юбкой.

— Дракон! — выдохнул эльф.

— Ар-дракон, — ехидно поправила Лена. Эльф взмахнул руками, открывая проход, прыгнул туда, сверкнув голой задницей, и, должно быть целясь в этот объект, Мур плюнул длинной струей плазмы, но Лена не видела, попал ли, потому что была занята одергиванием платья хотя бы до колен. Мур приземлился рядом, произведя значительные разрушения в меблировке.

— Меня можно не стесняться, вряд ли ты вызовешь у меня настолько неудержимое желание, — проворчал он. — Да и особенности анатомии не позволят мне прельститься твоей красой. Во что ты опять тут вляпалась? Эльфы вроде бы твои лучшие друзья. И вообще что-то ты нарасхват у мужиков пошла. Афродизиаки, что ли, в утреннюю ванну добавляешь? Погоди, это что у тебя на физиономии? Оригинальный макияж.

Лена вспыхнула, но тут же вспомнила, что это обычная манера дракона. К тому же разом заболели все синяки. Никогда не поверю ни шуту, ни Маркусу, ни эльфам, что это не больно. На глаза навернулись слезы. Дракон приблизил к ней морду и сочувственно спросил: