Тамара Воронина - Приносящая надежду

— Умер два года назад. Аиллена, он ведь был стар. Когда ты пришла, ему было за шестьдесят. Он прожил хорошую долгую жизнь и, поверь мне, был вполне счастлив. И умер в одночасье. Легко. С улыбкой. — Он потряс Лену за плечи. — Милая моя, однажды ты не застанешь и меня, и можешь быть уверена, более счастливого короля ты не встречала в своих странствиях. И что бы ни случилось со мной, Сайбия всегда будет твоим домом. И всегда зеленые комнаты в королевском дворце будут тебя ждать.

Когда-то Родаг был младше Лены, а сейчас вполне годился ей в отцы. Черт возьми. И, собственно, какая альтернатива? Лена эгоистично не хотела терять. Как ребенок — вот бы все жили вечно, вот бы никто не болел, а по воскресеньям обязательно покупали тортик…

Что такое на нее накатило, даже неважно, но она сделала то, что собиралась сделать все время, которое провела в мирах магии, да так и не сделала. После разговора с королем, надо сказать, продолжительного и увлекательного, она отправилась на кухню, нашла необходимые ингредиенты и испекла медовый торт. Повариха следила за ее действиями, затаив дыхание, только помогла взбить сметану и сливки. А Лена рассказывала, как делала этот когда-то ее фирменный тортик, промазывая его сцеженной сметаной, и эльфийка никак не могла понять, зачем нужно сцеживать сметану и почему она бывает жидкой — это же не молоко… Лена обсыпала торт крошками, оставшимися от коржей, добавила дробленых орехов и понесла не особенно красивое произведение наверх, поставила на стол в своей гостиной и наказала Марту не впускать в комнаты никого, особенно Гару. Март вздохнул, вошел в спальню и принялся вытаскивать пса из-под кровати, пес отчаянно сопротивлялся, рычал, как три медведя, но кусаться не пытался: реакция у черного эльфа была получше собачьей. А на торт он посматривал весьма заинтересованно. Ничего подобного в Сайбии и Трехмирье не делали. Ну не додумались до тортов и использования сметаны вместо крема.

За неимением сахара Лена использовала все тот же мед, а в сливки добавила черемуховый порошок.

Шут еще спал, зато Маркус проснулся. Выглядел он неплохо, да, в общем, и вид шута не пугал. Лена прислушалась к себе. К нему. И правда, если полежит пластом хот бы дней десять, даже особенно больно не будет. А в ее мире он бы год по больницам валялся и остался бы инвалидом. А Маркусу наверняка бы делали операцию, привинчивая каждый осколок ключицы, а сустав бы так и не восстановили. Хвала магии и магам! И не надо никакого технического прогресса! Мир магии уже давно не казался Лене отсталым. Особенно в Сайбии с ее водопроводом и ватерклозетом.

Маркус с ее помощью сел в кровати. Левое плечо охватывал «гипсовый» корсет, рука была притянута к телу. «Не больно, — возвестил он с удивленной радостью. — Ну почти что». Ариана потрепала его по голове. Тут заморгал шут, остановил взгляд на Лене и улыбнулся.

Удостоверившись, что они в порядке, Лена отправилась к Гарвину. Тот дожевывал хороший кусок прожаренного мяса.

— Ты как?

— Вполне, — пожал он плечами. — Правда. Сам не ожидал. Магия, конечно, того… почти не осталось… и осталась.

— Некромантия?

— Мне иногда кажется, что она неистощима, как и твоя. Может, они одного рода? Погоди пугаться. Тебе и шуту магия дана природой, я же некромантию получил сама знаешь как. Суть магии чиста. Некромант — это всего лишь эльф… или человек. Язык устал это твердить.

— Я верну тебе магию.

— Не надо жертв, — фыркнул Гарвин.

— Ничего. С тобой у меня получается и без тесного контакта. Ты доел? Оденься, я хочу тут над друзьями опыт поставить.

Она собрала друзей в комнате больных: Лиасса и Родага, спутников, Ариану, Кайла и Марта… А тут очень вовремя появился и Карис.

Торт произвел впечатление. Если местные жители, не знакомые с отсутствием кулинарных талантов у Лены, рассматривали свои куски просто с любопытством, то спутники — еще и с опаской. Зато Гару — только с вожделением.

— Жертвую собой, — сообщил Гарвин и отправил в рот кусочек торта. Остальные напряженно ждали. — Странно… Аиллена, ты уверена, что делала это сама? Почему же так вкусно?

Она ухаживала за ранеными, что очень им не нравилось. Как Милиту. И даже напоминания о том, как она проболела целую неделю на первобытном острове, не помогали. «У нас выбора не было». Ариана потешалась над ними от всей души, а Лена, глядя на нее, невольно думала: а ведь она стара, ей, может быть, осталось всего лет двадцать, я вернусь — а ее уже нет, и было от этой мысли особенно тоскливо. Может, взять с собой хоть раз и Ариану? Сколько раз надо сделать с ней Шаг, чтобы продлить жизнь?

Гарвину смотреть на это надоело, и он обычным своим малоприятным ленивым тоном сообщил:

— Уймись, а? Во-первых, рано или поздно она все равно умрет. И я. И ты тоже. Вечной жизни не бывает. Даже Кристиан когда-нибудь да умрет. А Ариана проживет еще достаточно долго. Ты хоть замечаешь, когда даешь силу? Или только когда даешь жизнь? Она сейчас моложе, чем до войны, Аиллена. Уж поверь. Ну хочешь, возьми ее с собой на радость Маркусу. Только это не ее путь.

— Даже один раз?

— Ей этого не нужно. Понимаешь? Она пойдет, потому что этого хочется тебе, но ей совершенно не хочется. Лена, ты так щедро расходуешь себя, что…

Он вдруг замолчал и замер. Лена переполошилась, а оказалось, это всего лишь Мур. Было странно, что он говорит не с ней, а с кем-то другим в ее присутствии. Лена решила подслушать — и получилось, а как только получилось, она ушла из разговора. Гарвин даже не заметил. Правда, потом он передал ей содержание беседы. Вкратце и весьма язвительно. Дракон прочищал ему мозги, объясняя, что термин «расходоваться» к ней ну совершенно неприменим. Нельзя вычерпать океан. Гарвин возражал, что, мол, при известном терпении можно, и Мур уточнил, что нельзя его вычерпать наперстком, потому что столько терпения нет даже у него.

Лена подошла к окну. Тауларм был красив. Гармоничен. Это был город, в котором хотелось жить. Выросли деревья, появились сады и парки — без всякой магии. К воде спускался сад, которому позавидовал бы любой ландшафтный дизайнер. Бог знает, каков он был летом, но сейчас, пламенеющей осенью, он был просто сказочно хорош.

— Погуляем? — предложил Гарвин. Лена, конечно, согласилась. Гарвин заставил ее надеть плащ, но было довольно тепло, и она откинула плащ за спину — пусть эльфийки позавидуют роскошному платью. Гарвин усмехнулся, но обижаться на него Лена перестала лет сто назад.

А ведь когда-нибудь фигуральное «сто лет» станет реальностью…

Эльфы приветствовали ее радостно, а Гарвина — по-прежнему сдержанно, а он по-прежнему не обращал на это особенного внимания. Эталонный эльф-одиночка.

Парковые дорожки были засыпаны мелкой каменной крошкой удивительно золотого цвета, может, поэтому не хотелось называть ее гравием. Практичные эльфы посадили здесь вовсе не только декоративные деревья и кусты, но и полезные — яблони, вишни, смородину, рябину и что-то среднее между рябиной и черемухой, и из этой ягоды делали совершенно изумительное вино. Кстати, виноградники у них уже тоже были, но Лиасс признавал, что вино получается гораздо хуже, чем то, которое они делали в Трехмирье: почва эльфийских территорий не особенно подходила для винограда.