Оксана Демченко - Паутина удачи

– Когда у папы был шрам проклятия, ему доставались все пельмени с пуговицами. Мама рассказывала: давно, когда он только выздоровел, была в поезде свадьба. Он со всего маху разбил стопку «на счастье». И ни единой трещинки.

– Кто же ее мог проклясть, Любу? – удивился Семен.

– Сёма, так с этими проклятыми одна морока, – вздохнула я. – Они ничего толком не помнят. Папа, еще когда звался Королем, утверждал, что он жулик и во дворце воровал какие-то камешки. И что наступил на черную половицу. Чушь!

– Но его ведь прокляли. – Хромов выловил единственный бесспорный факт из всей шелухи обстоятельств. – Это было, имеет подтверждение в виде шрама.

– Хромов, ты никому, если я о важном проболтаюсь?

– Уже проглотил язык. – Глаза у Сёмы вспыхнули азартом.

Я выглянула в коридор, воровато осмотрелась, снова плотно прикрыла дверь. Вернулась к столу и шепнула в самое ухо гнусному журналюге, сгорающему от нетерпения заполучить сенсацию, пусть и непубликуемую. Пока. Как он утверждает, лет через сорок все изменится, а он как раз созреет для карьеры благообразного седого мемуариста.

– Дивана не проклинала его, как утверждает бабушка Лео. Она увидела отца, спросила только одно: «Вы Карл фон Гесс?» – и потребовала исполнить обещание, данное еще Карлом Фридрихом незапамятно давно.

– Какое обещание? – прошептал Сёма, пьяно щурясь от масштабов сенсации.

– Служить императрице и помогать ей нести ее бремя. Фредди-старший получил текст пропавших дневников для публикации. Папе Карлу досталось проклятие, точнее, часть нитей и узлов того силка, в который маги поймали птицу удачи.

Хромов привычно потянулся за пером. Скривился, как от зубной боли. Я даже посочувствовала ему. Столько занятного и полезного узнал – и ничего для публикации нет… Он отдышался, помычал, изображая немого, и стал разливать заварку по чашкам.

Я бы могла и больше ему рассказать. Но пока не стану. Например, мне нравится бабушкино определение того, как взаимодействуют дар птицы и способности мага-хранителя.

«Выстраивается тончайшая последовательность неслучайных случайностей. Она висит в воздухе подобно сторожевой паутинке, бездействуя неограниченно долго, покуда не созреют обстоятельства для запуска исполнительного механизма. В нашем случае механизм сработал так: едва вырос и прошел должное обучение маг удачи требуемой силы, он оказался втянут в водоворот событий, доставивший его к месту встречи с больной птицей. Далее неизбежными сделались и публикация дневников, и спасение Береники, и обретение Диваной гораздо большей независимости через пополнение сил. Открылся новый виток игры света и тени, вытеснивший магов темной удачи из столицы и позволивший скромной бабушке Лео заменить их иными людьми. Теми, кого я готовила давно и тщательно, узнав о постигшем моего сына исполнении давнего долга фон Гессов»…

Хромов бы не удержался и записал текст, я его знаю. И потому молчу. Впрочем, ему и сказанного хватило с лихвой.

– Вы что-то затеваете? – незамедлительно сделал вывод этот ушлый газетчик.

– Мы с тобой затеваем. Надо пригласить тетю Любу на пикник, довезти до рельсов в любом удобном месте. И пусть предъявит руку. Вдвоем насядем – не отвертится. Если проклятие имеется, я попробую его снять.

– И снова свалишься, как тогда, – предположил догадливый и хорошо осведомленный Хромов.

Я смущенно кивнула. Он прав. Плохой план. Растрачивать силы сейчас нельзя. Бабушка оставила совершенно иные указания, они уже реализуются. Семен пристально изучил мои весьма наглядные сомнения и метания. И сделал выводы:

– Вы что-то затеваете, точно. Ты, твой папа, Корш, да и Марк Юнц, пожалуй. Рена, я не прошу рассказывать мне великие тайны даже на ушко. Но я хотел бы быть полезным. Неспокойно мне за тебя. Десять раз уже все прокрутил и так и эдак. Обстоятельства наигадчайшего свойства копятся вокруг вас с Надей. Ее дважды пробовали уничтожить и теперь на время уймутся. Ты более уязвима, но из дома выходишь без охраны, даже Бризов за тобой не присматривает, как прежде. Я, конечно, не маг, но давай хоть я буду приглядывать пока, а?

Дверь приоткрылась, пропуская на кухню папу. Вообще, я уже давно и усердно думала о нем, мог и раньше добраться. Для магов-пси сосредоточенное внимание заметно, они умеют ловить пристальный интерес, особенно исходящий от хорошо знакомых людей, тем более от близких. Полагаю, последние слова Сёмы отец слышал. Подтверждая это, кивнул, прикрыл дверь и уселся к столу.

– Сам вызвался? – уточнил Карл фон Гесс.

– И настаиваю, – уперся Хромов.

– Тогда хватит пить чай, пошли в кабинет, – согласился папа. – Там спокойнее.

Семен нахмурился. Видимо, счел, что дела обстоят еще хуже, чем он ожидал. Через пару минут мы расселись по стульям у большого стола, отец задернул шторы и затеплил магические светильники непроизвольным, чуть театральным жестом, явно сохранившимся с незапамятных времен юности.

– Сопровождать Рену не надо, – прямиком перешел он к делу. – Если она кому-то понадобится, шумно похищать ее не станут. Как подметила моя мама Лео, удача дремлет, когда в действиях и обстоятельствах нет случайности или неожиданности. Возникнут они позже, когда реагировать достаточно быстро и точно сделается невозможно. От тебя, Семен, будет зависеть как раз своевременное оповещение.

Отец вздохнул, с долей раздражения глянул на плотные шторы. Ему не нравилось рисковать. Он вчера спорил и со мной, и с Коршем, предлагая на роль «слухача» не Семена, а Рони. Требования ведь понятные: нужен человек без магического таланта, хорошо со мной знакомый, умеющий хранить тайну и не посторонний, способный быстро передать сигнал, не вызвав подозрений. Юрка идеально подходит. Живет в одном доме с нами, за меня переживает и к тому же в шпионских играх не новичок. Вот только после победы в гонках его донимают журналисты и поклонницы. А еще надо срочно дорабатывать серийную версию «Тачки Ф», общаться с инженерами, нанимаемыми на завод, отчитываться перед Потапычем… Целый воз дел. Голова у Рони гудит. Насколько значительное место в его сознании отведено под беспокойство за меня? Никто не знает. Хромов надежнее, в него я верю. Кстати, Евсей Оттович отчасти согласился с моими невнятными пояснениями. Правда, предложил привлечь обоих, для уверенности.

– Подари Беренике любую безделушку, долго хранившуюся у тебя, желательно постоянно носимую с собой, – велел отец. – Положи на стол и отвернись, она сама возьмет.

Знаю я эту «безделушку». Могла бы спор выиграть, догадайся поспорить хоть с кем-то. Сёма без колебаний сунул руку в карман и извлек любимое вечное перо. Выложил на столешницу с самым сосредоточенным видом. И куртку снял молча, по первому требованию, и рубаху расстегнул, не задавая вопросов. Чудеса…