Оксана Демченко - Паутина удачи

– Кто такая сударыня Береника? Не та ли девица, которую вы под видом сказочной дивы или же птицы удачи…

Карл рассмеялся. Пристально проследив за взглядом Рони, который с отсутствующим видом старательно рассматривал трещины в штукатурке дальней стены, щелкнул пальцами, привлекая внимание племянника, и указал на Семена:

– Твой приятель?

– Я не общаюсь с Юрием уже год, мы разошлись во взглядах по весьма принципиальному вопросу, – сухо ответил журналист «Столичного курьера». – У нас очень несхожие представления о том, какие методы работы с информацией допустимы.

– Не умеешь бить морду, – веско предположил Евсей Оттович.

– Считает меня вашим шпионом на содержании, – презрительно сморщился Рони.

Лена внесла салатницу, следом в дверь протиснулись изгнанные на кухню собратья Семена с кастрюлей борща, тарелками и столовыми приборами. В минуту обед был сервирован. Семен заинтересованно нахмурился: один прибор поставили лишний…

– Лена, проводи Семена и познакомь с Реной, – попросил Карл.

Марк Юнц тихо приоткрыл дверь, изучил собравшихся и остался доволен. Он кивнул, сел к столу и попросил не участвующих в совещании покинуть кабинет: времени мало, а повод для встречи серьезный. Скоро в комнате не осталось посторонних. Рони со вздохом прекратил попытки игнорировать всех, изучая стены.

– Что я теперь натворил? – обратился он к членам собрания.

– Бумаги нашего предка барона Карла фон Гесса украл, – отозвался нынешний Карл. – И никому не отдаешь.

– Если бы! – мрачно усмехнулся Рони. – Не понимаю, отчего все так носились с этими бумагами. Я думал, там рецепт спасения от Вдовы или способ воспитания птицы удачи… Ничего подобного! Глупейшие, бесполезные сказочки. Вы уж меня простите, но наш предок, дожив до ста лет, перерос свой ум. И взялся, отметив юбилей, городить глупость на глупость, небылицы сочинять. Знали бы вы, как он описал свой путь из Арьи в Ликру! Ни слова правды и ни капли смысла.

– Ты отдай, не отвлекай нас от темы воплями, – посоветовал Карл.

– Как я могу отдать то, что хранится в кабинете ректора Юнца, в его личном сейфе? – ехидно осведомился Рони. – Фредди говорил мне, что сменил обложку и теперь дневники выглядят как отчет об успеваемости студентов колледжа за тот самый год, когда мы украли эти глупые документы.

– Выходит, сорвалось совещание, – расстроился Юнц. – Поеду…

– Не надо, – удрученно скривился Рони. – Фредди не только украл и спрятал оригинал. Он выжил из ума не меньше, чем его папа Карл. Наверное, все мы, Гессы, немножко не в себе. Содержимое тетради восемь лет назад издано полностью и без всяких искажений старинным другом семьи фон Гессов, безутешным поклонником моей матери еще во времена ее ранней бурной молодости. Исходно книга вышла в Арье, и фамилию рассказчика изменили с нашей на вымышленную, уже спасибо. Могу добавить: труд, а точнее, бред нашего предка пользуется успехом, переведен на семь или восемь языков. Я одного не понимаю: почему Вдова это прятала и отчего на нас ополчились маги?

Рони встал, прошел к книжному шкафу и резкими движениями выгреб с полки три тонких книжечки. Буркнул, что одна из них на франконском, вторая на арьянском, третья на родном ликрейском. Свободно продаются в любой книжной лавке…

Марк Юнц выбрал вариант на арьянском, глянул на обложку – и брови его поползли вверх. Карл с интересом пронаблюдал аналогичную мимику у Евсея Оттовича, изучающего ликрейский вариант. Отобрал у племянника оставшийся франконский и рассмеялся.

С обложки лихо улыбался, крутя рыжий ус левой рукой и придерживая треуголку правой, Фредди-старший, весьма похожий, как утверждали семейные хроники, на своего отца Карла, что едва ли странно. Видимо, он участвовал в распространении книги самым непосредственным образом и даже позировал для художника-оформителя.

«Жизнь и приключения барона Карла Фридриха Иеронима фон Кассена, самого правдивого человека в мире» – значилось на обложке.

Рони, а если звать его нелюбимым полным именем – Иероним, тяжело вздохнул и виновато пожал плечами, глядя на дядю:

– Всех нас выставил дураками, даже имена не стал менять наши, родовые… Предатель. Я с этим ненормальным привидением теперь разговариваю лишь по необходимости. Память последнего высшего мага испозорил полностью, показав всем его старческое малоумие. Карл… Карл, ты меня слышишь?

Карл фон Гесс с донельзя довольным видом листал книжку, проиллюстрированную на редкость богато. Еще бы! Для детей. Он знал ее содержание давно, сам добыл похожую, изданную чуть беднее и в мягкой обложке, еще обитая в ремпоезде. Купил на ярмарке, на узловой станции. Та книжка была, само собой, на ликрейском, Карл обожал читать рассказы Сане и Беренике на ночь.

– Он и правда был необычным магом, – с уважением отметил Карл, гладя обложку и подмигивая портрету Фредди с воинственно вздыбленными усами. – Высшим. Мы совершенно не понимаем его методов воздействия на обстоятельства. Но я точно знаю: он до крайности презирал грубую магию, называл ее дубиной людоеда…

– А попроще, для маленького Рони? – разозлился ничего не понимающий племянник.

– Проще нельзя, – виновато развел руками Карл. – Мы не доросли до его уровня. Мы не знаем, как работает эта странная штука – сказки мага… немножко сумасшедшего. Но работает. Вот тут о недавнем, о моей Рене и Шарле.

Карл пролистал несколько страниц и уверенно указал на коротенькую, как и все прочие, главку «Как я добывал дивную птицу Павлину у джинна Ибн-Лукума». Рони охнул, его лицо исказилось сильнее обычного.

– Марк, – тяжело вздохнул начальник тайной полиции, звучно захлопывая свой экземпляр книги, – давай основательно врежем по имбирной, надо снять напряжение. Два дня назад мне машину испортили, вот точно как на этой странице. Топливопровод перерезали. Но мой шофер – исключительно исполнительный человек, он доливает горючку перед каждой поездкой. И он, значит, льет – а она выливается… как будто осталось полконя, и напоить эдакую скотину невозможно. Не поил бы, попробовал бы сразу завести – я бы тут не сидел, я бы уже сам был на положении Фредди, привидением.

– А я знаю девочку, которая умеет стрелять уток… то есть врагов точно по указанному методу, – улыбнулся Марк. – С закрытыми глазами и без промаха. Рони, отнеси книжку Беренике. Пусть читает, ей полезно.

– Именно, – кивнул Карл. – Она ведь и из болота выбралась, схватив себя за волосы… то есть на одном упрямстве. Я вижу добрый знак в том, что дневник стал книгой. Он работает. И полагаю, никто из ныне живущих не знает основ этой странной, даже несколько сумасшедшей магии и потому тем более не может отменить ее действия.