Майя Ахмедова - Ледяная Королева

Понадобилось еще некоторое время, чтобы окружающий мир перестал скакать и вертеться, как стая припадочных белок, а каменистый пол, одумавшись и устыдившись, больше не предпринимал коварных попыток неожиданно уйти из-под моих дрожащих ног. Я, продолжая держаться за неровную гранитную стену — так, на всякий случай, — подошла ближе к лежащему существу.

Это и в самом деле был дракон, почти такой же, как тот, последний, на картине Кируэло Кабрала. Мощный корпус размером примерно с очень большой автобус, изогнутая шея, длинный гребнистый хвост и массивные лапы сплошь покрывала крупная чешуя изумительного ярко-лазурного цвета с черной «стрелкой» по выпуклой средней линии каждой треугольной пластинки. Впечатляющие трехгранные когти успели прочертить в каменном полу множество глубоких борозд. Кожистые крылья сейчас были свернуты и подогнуты, а украшенная длинными шипами голова плашмя лежала на гранитном полу. Большие глаза полуприкрыты мелкочешуйчатыми веками, в глотке клокочет приглушенное рычание.

— Какое чудо! — Мой восторг был самым искренним.

Чешуйчатый хвост, украшенный ребристым наконечником, шевельнулся.

— Он рад, что ты не боишься, — перевел волк, пристально глядя на меня. — И ему приятно твое восхищение.

Я кивнула и обвела взглядом распростертое напряженное тело. Мне кажется или я в самом деле вижу, как в такт ударам его мощного сердца вокруг него пульсирует красноватое свечение?!

— Ему больно…

— Еще бы! — кивнул волк, не сводя с меня внимательных глаз. — Эти чертовы иглы напитаны ядом — не смертельным, но все же…

Самым странным было то, что чужая боль теперь отзывалась где-то в самой глубине меня противно-щемящим ощущением дискомфорта. Я передернула плечами, шагнула ближе. Непонятные существа, до сих пор настороженно взиравшие на меня снизу вверх — росточком они были мне до бедра, — молча расступились. Я опустилась на колени возле пострадавшей конечности. Сочащийся кровью разрез на мощном шипастом предплечье был совсем небольшим, но глубоким, и в центре угадывалось торчащее наискось нечто напоминавшее длинный толстый карандаш.

Я вгляделась пристальнее — и мои глаза неожиданно выдали странную картину, словно увиденную через какой-то светофильтр. Красноватое пульсирующее свечение теперь буквально слепило, инородный предмет в ране окрасился в кислотно-зеленый цвет и стал просматриваться по всей длине на темном фоне драконьей лапы. Это действительно было что-то вроде очень длинной иглы, основание которой торчало в ране, а острый граненый кончик достиг локтевого сустава. Сама игла плотно прижималась к лучевой кости, удерживаясь, видимо, за счет зазубрин, остриями направленных к основанию.

Повинуясь какому-то внезапному порыву, я осторожно погладила чешуйчатую кожу вокруг раны, задержала руку на самом «ярком» участке — красноватое свечение слегка приутихло — и надавила кончиками пальцев на болезненную неровную припухлость возле локтя пострадавшего ящера, приговаривая: «Ничего страшного, сейчас мы быстренько все уладим!..» Потом не глядя взяла протянутый узкий нож, чиркнула им раз-другой по пламени, чуть помедлила, присматриваясь, и уверенно вонзила лезвие во всю длину как раз между двумя рядами глянцевито блестящих чешуй. Брызнула кровь, драконьи зубы явственно скрипнули, зверушки ахнули и обеспокоенно зашуршали, но затихли под строгим взглядом волка. Стоило слегка расширить разрез — и в нем показался черный кончик зловредной иглы.

— Ч-ч-черт! …! …!

Мокрые от крови пальцы никак не могли ухватить мокрую от крови гладкую колючку. Наконец, устав безуспешно пыхтеть, я примерилась и с первой же попытки вцепилась в нее зубами. Вытянув таким образом сантиметров двадцать этой пакости, позволила себе передохнуть, умыться и прополоскать рот подогретой водой из любезно поданной посудины, а за дело взялись добровольные помощники. Волк двумя мощными рывками выдернул всю «занозу», и зверушки ринулись промывать рану.

Я поднялась и подобрала с пола извлеченный предмет. Не совсем игла; скорее очень узкая костяная пластинка — около полутора метров длиной, сплющенная, обломана у основания. Оба края тонкие, режущие и украшены крупными зазубринами, от которых и шло зеленое свечение. «Яд!» — внезапно догадалась я и поежилась. Что происходит с моими глазами, черт побери?! А со мной? С каких это пор у меня появились навыки оперирования особо крупных животных, вообще неизвестных ортодоксальной науке?!

Я отбросила в сторону окровавленную колючку, машинально вытерла руки влажным обрывком холста, заботливо подсунутым кем-то из чудных существ, и с усталым вздохом поплелась по ближайшему коридору, продолжая на всякий случай придерживаться за стенку и щурясь от сильной рези в глазах. Интуиция не подвела: после ближайшего поворота обнаружился выход, плотно завешенный толстой лохматой шкурой какого-то животного. Я некоторое время помедлила, прежде чем ее отодвинуть, потом решительно шагнула вперед.

Вопреки опасениям, открывшийся пейзаж почти не шокировал. Правда, где-то в самой глубине души до сего момента еще теплилась надежда, что все увиденное вчерашней ночью было просто сном, но теперь… Я стояла на краю небольшой каменистой площадки почти на вершине высокой горы, заметенной искрящимся на ярком солнце снегом, и мои распахнутые во всю ширь глаза ошеломленно разглядывали нескончаемые горные хребты, тянущиеся во все видимые стороны. Куда ни глянь — голые гранитные пики, высоченные и неприступные, подпирающие блеклое зимнее небо, сплошь обледенелые скалы пониже с чернеющими расщелинами да поросшие заснеженными деревьями пологие склоны, конца и края которым не было до самой изломанной линии горизонта…

От резко накатившего приступа тошноты закружилась голова и подкосились ноги. Я, чертыхнувшись, осела по стеночке на ближайший камень, зачерпнула полные пригоршни свежего рыхлого снега и приложила к саднящим глазам. Под веками резало неимоверно, в самой глубине черепа словно перекатывались раскаленные угли. Я с трудом подавила желание закопаться в сугроб целиком (причем головой вниз) и ограничилась новой порцией снежных примочек, тихо рыча от облегчения.

— Помочь? — В хрипловатом голосе нового знакомца слышалось неподдельное сочувствие.

— Да! — обрадовалась я, не отнимая рук от лица. — Разбуди меня! Можешь даже особо не церемониться, лишь бы действенно и быстро!

— Рад бы, — вздохнули рядом, — но…

— … …! А я так надеялась… И, наверное, впервые в жизни была бы счастлива, что не дали досмотреть сон!..

После восьмой примочки мне похорошело настолько, что я смогла оторвать руки от лица, набросить на плечи любезно прихваченную собеседником шубку, вытянуть из-за пазухи сбившийся медальон и вприщур, все еще осторожно, взглянуть на странного зверя.