Майя Ахмедова - Ледяная Королева

— Все в порядке, просто вымоталась, и пить хочется…

В моих руках тут же оказалась фляжка с укрепляющим отваром, и никакая сила не смогла бы меня сейчас оторвать от ее горлышка!.. Пока я, переводя дыхание, пыталась выжать из опустевшей посудины последние капли спасительного зелья, в мое сознание пробился «главный по контактам»: «Соратница, … …! Битый час не могу докричаться! Высочество уже собирается к вам на подмогу — решил, что вас там всех положили на корню!»

«Не дождется! Видишь ли, хозяева в припадке гостеприимства повели себя несколько назойливо, так что мы все были немного заняты, извини».

«Как у вас там?»

«Хуже, чем хотелось бы, но гораздо лучше, чем вполне могло случиться. Кстати, обрадуй принца — Ольгвар жив! Правда, не совсем здоров…»

«Догадываюсь… Ты там не слишком усердствуй!»

«Развелось командиров… Припозднились вы с ценными указаниями!»

«Что, снова доработалась до зеленых чертей в глазах?!»

«Не угадал — до фиолетовых! В крапинку!.. А тебе-то что за печаль?!»

«Глумишься, вредная девчонка?! Дай только до тебя добраться!»

«Вах, боюсь, боюсь!..»

Его многозначительное обещание так и осталось невыполненным. Следующая встреча состоялась по весьма нерадостному поводу — наш отряд вернулся в Туманную долину, чтобы почтить память геройски павших в той страшной битве…

Пока мы очищали от врагов столицу, наши времени зря не теряли. Бывшее поле боя обрело вполне приличный вид: пожары потушены, кровь засыпана, подъездные пути расчищены, трупы убраны… С утра снова похолодало, из низких серых туч обильно сыплется мелкая снежная крупа.

По традиции павших воинов хоронят на месте их последнего сражения, поэтому на всем обозримом пространстве теперь возвышаются широкие помосты, специально сооруженные для ритуального сожжения. На них аккуратными рядами согласно клановой принадлежности размещены покойники, ниже ровно уложены дрова, прикрытые охапками сушняка, рядом воткнуты в снег знамена и вымпелы. Вокруг них молча стоит все наше уцелевшее воинство с непокрытыми головами, многие держат уже зажженные факелы, повязанные длинными ритуальными лентами, на которых затейливая надпись из красных и золотых символов плавно переходит с черной половины на белую.

Для вождей и военачальников сооружены небольшие персональные помосты. Неподалеку замечаю принца. Дин стоит неподвижно, склонив голову; правая рука на перевязи, порывистый холодный ветер треплет распущенные серебряные пряди. Бледное обескровленное лицо застыло в сурово-скорбной маске, в глазах — непроницаемая матовая мгла. Да, очень дорого досталась нам эта победа…

Тело моего дядюшки, высокочтимого эдла Роклдорна, так и не нашли. Как и тела еще добрых пары сотен моих здешних земляков. Судя по всему, погребальным костром для них стал густой сосняк у подножия дальней горы, где собравшееся под его сине-зелено-золотыми знаменами войско сдерживало натиск левого крыла вражеской орды. Что бой, что пожар там полыхал самый жаркий… Во всяком случае, характерный гребенчатый шлем, части доспехов с уникальной насечкой и обгорелый медальон с изображением нашего фамильного герба нашли среди дымящихся головешек и россыпей золы именно в той части ущелья в результате долгих и тщательных поисков. После нужно будет еще забрать боевые реликвии у нашей похоронной команды…

Мое внимание привлекла высокая черноволосая фигура, шагнувшая к одному из таких сооружений с чадящим факелом в руке. Сухие сучья тут же заполыхали с громким треском, рассыпая снопы искр, чуть позже занялись дымным пламенем явно чем-то политые поленья. Тарглан обошел вокруг помоста, сделав огненное кольцо ровным и непрерывным, бросил факел в костер и отступил назад, щурясь от жара. Меня поразило даже не бесстрастное выражение закаменевшего лица — вокруг его непривычно ссутуленной фигуры не было видно вообще никакого свечения, словно я смотрела на безжизненный памятник…

Впрочем, не нужно было подключать сенсоры, чтобы догадаться о том, что творится сейчас в его душе — что уж тут непонятного!.. Я подошла ближе, встала рядом; не глядя нашла и осторожно сжала ледяные пальцы Призрака. Потом просто молча прижалась щекой к холодной коже рукава его любимой куртки — ну не знаю я таких слов, какими можно было бы утешить человека в подобной ситуации!..

Порывистый ветер трепал яркое сине-красное знамя с изображением хорошо знакомого герба. Часто смаргивая набегающие слезы, я неотрывно смотрела на огонь. Ревущее пламя рвалось вверх, сделав помост невидимым даже для сенсоров. Клубы дыма от многочисленных костров, смешиваясь, причудливо изогнутыми столбами подпирали хмурые, словно провисшие от пухлых туч небеса, которые щедро вывернули на наши головы запасы снега, оставшиеся с уже миновавшей зимы. Мелькнуло смутное воспоминание: моя светлой памяти бабуля говорила когда-то, что снег или дождь на похоронах — это хорошо, потому что небесная влага в любом виде убирает следы завершенного действия. Значит, люди уходят, выполнив до конца предназначенное им в этой жизни. Что ж, седой вождь более чем достойно завершил свой путь! Значит, все правильно…

Пальцы Призрака шевельнулись, и я ощутила слабое ответное пожатие, а вокруг плотными рядами стояли наши соратники, негромко выпевая низкими хрипловатыми голосами сдержанно-суровые слова прощальных гимнов…

Денек выдался что надо. Причем началось это самое «что надо» задолго до рассвета, когда в мои сладкие предутренние сны просочился тихий, но до безобразия настойчивый шепот. Кто-то не на шутку возжаждал общения, да еще и звал меня по имени, в смысле — по настоящему имени, доставшемуся с рождения…

Веки отчаянно сопротивлялись попыткам их приоткрыть, справедливо полагая, что по ночам глазами пользоваться незачем, особенно после многодневной работы в усиленном режиме. Ведь с одолением врага и погребением погибших наши хлопоты не закончились, теперь и королевский замок, и столица ходили ходуном — везде наводился порядок, и шла подготовка к церемонии коронации. Меня, правда, вся эта суета не коснулась, я лишь должна была выбрать себе апартаменты по вкусу, устроиться в них с комфортом и предаться заслуженному отдыху, не стесняясь в пожеланиях и не мешая остальным сбиваться с ног в трудах праведных. Наконец-то я получила возможность по-настоящему прочувствовать, что значит быть носительницей столь редкого и почетного звания «видящей»! Но разве я усижу на месте?!

Как прошла очередная и окончательная переброска нас в столицу, сколько покоев из числа предложенных я не удостоила своим присутствием, и почему они мне вдруг не понравились, кто именно помогал с размещением и приведением в порядок моей замученной жизнью светлости… Это, как и многое другое, не смогу вразумительно вспомнить и за Нобелевскую премию по причине крайней отжатости, да такой, что всем вместе взятым лимонам и не снилась! В памяти задержалось разве что море положительных ощущений от почти двухчасового погружения в горячую ванну с душистой водой и последующего размещения своего измотанного до крайности организма на просторах необъятного «дрыходрома»…