Татьяна Устименко - Звезда моей любви

Порыв гуляющего по храму ветра распахнул полы плаща, свободно свисающего с плеч девушки, и взметнул заплетенные в мелкие косички темные волосы, словно шлем прикрывающие ее затылок и шею. Такая прическа еще больше подчеркивала форму ее острых ушей, проглядывающих сквозь пряди. Каадсур с любопытством рассматривала стройную фигуру своей противницы, против собственной воли подмечая, как выросла та и окрепла, утратив мальчишескую угловатость пропорций. Теперь она смотрелась уже не девчонкой, а идеально сложенной девушкой, пленяющей поразительной гармонией форм. Ее лицо утратило болезненную бледность, свойственную затворникам, и покрылось золотистым загаром странствий. Высокий лоб намекал на недюжинный ум, а сиреневые с золотистыми крапинками глаза излучали спокойную уверенность в собственных силах. Висящая на груди звезда слабо светилась тремя наполненными лучами, словно говоря о том, что перед вами стоит отнюдь не слабая девушка, а настоящая чародейка – опытная, искусная, опасная. И тогда, ощутив прилив подсознательного страха, Каадсур возмущенно заскрежетала зубами и спрыгнула с балкона. Вниз. Прямо на Йону…

Пронзительный предупреждающий визг Ребекки вывел меня из странного оцепенения, вызванного пристальным завораживающим взглядом Каадсур. Я встрепенулась, будто пробуждаясь ото сна, ахнула, еще успела сжать кулаки, и в следующий миг все вокруг меня неожиданно пришло в движение, стремительно убыстряясь, закручиваясь в смертельный водоворот ощущений, событий и реакций. Я резко выбросила вперед правую ладонь, посылая в стоящую передо мной тварь сгусток оранжевого пламени. Нас разделяло всего лишь несколько шагов, и поэтому мне казалось, что лайил не успеет отреагировать на чары. Но я ошиблась. Темную морду Каадсур исказила надменная ухмылка, а ее рука, обвитая жгутами черных вен, поднялась в ответном жесте…

Мой огненный шар, сбитый небрежным щелчком пальцев твари, с почти хрустальным звоном врезался в крышку одного из встроенных в стену саркофагов и разлетелся веером ярких брызг. Над треснувшей от удара крышкой начал подниматься бледный дымок. Но Каадсур не обращала внимания на последствия своих защитных действий, она смотрела только на меня, и ее взгляд обладал гипнотическим, почти парализующим действием. Я с ужасом осознала, что мое тело словно окаменело, практически полностью перестав мне повиноваться. Тварь довольно улыбнулась. Она говорила тихо, но от мощи, наполняющей ее голос, дрогнули даже каменные стены.

– Твой возлюбленный Арден мертв и похоронен в зале Вечности! – холодно сообщила лайил. – Ты зря пришла сюда, чародейка, ибо не найдешь в храме ничего, кроме своей смерти.

– Если мне суждено умереть, то я непременно заберу тебя с собой! – зашипела я, еле шевеля одеревеневшим языком. – Клянусь!

– Не клянись заранее, – небрежно отмахнулась Каадсур. – Все вы, девки, трепливы, как мокрые трусы на ветру! – Она гадко хихикнула. – Пришло время разбудить наших верных слуг…

В разных углах зала задвигались плиты, из-под которых стали подниматься все новые и новые мертвецы. Из боковых проходов, скрытых колоннами, выползали уродливые, полуразложившиеся чудовища, ведомые чувством голода. Наверное, если бы я смогла посмотреть на зал сверху, то вместо пола увидела бы сплошное колышущееся покрывало, состоящее из голов приближающихся к нам варликов.

– Это конец! – панически выдохнула Ребекка, прижимаясь ко мне. – Нам отсюда не выбраться!

– Умрем с честью! – призвал Беонир, заботливо прикрывающий мои лопатки своей широкой спиной. – Помощи нам ждать неоткуда, поэтому постараемся забрать с собой как можно больше убитых врагов.

– Глупый, они и так уже мертвые! – мягко пожурила его воительница. – А мертвые служат только себе…

– Себе?.. – задумчиво повторила я, не отводя взора от концентрирующегося под потолком дымка, вырвавшегося из неосторожно расколотого Каадсур гроба.

Странно, но в этом дымке не ощущалось ничего враждебного – скорее всего он нес в себе душу какого-то давно скончавшегося мага, некогда захороненного в храме. Но ведь мертвые тоже умеют драться! Я тут же вспомнила урок мудрого Альсигира, рассказавшего мне о том, что светлый чародей способен обмениваться энергией с любым живым или неживым объектом, распределяя ее согласно своим целям и намерениям.

Я мысленно прикоснулась к туману и радостно вскрикнула, поняв, какая сильная ненависть переполняет душу усопшего мага, мечтающего отомстить своим врагам, тем самым тварям, которые являлись и моими врагами тоже. И тогда я раскрылась навстречу этой пробудившейся от смертного сна душе, объединилась с ее знаниями и возможностями и нанесла сокрушительный удар, которого не ожидали ни окружающие нас варлики, ни преждевременно торжествующая Каадсур.

В зале, освещенном светом фонтана, сверкнула ослепительная ветвистая молния, выкашивая первые ряды мертвяков. Заполыхал пожар, пожирая мертвые тела, сгорающие легко, словно солома или береста, брошенные в печь. В ярости Каадсур сплела пальцы, торопясь создать новое заклинание, но повторная молния, порожденная моими чарами, вырвалась из тумана и, переливаясь всеми цветами радуги, обрушилась на голову твари, раскрывшей рот в беззвучном вопле невероятной боли.

Мертвое воинство лишилось своей предводительницы, но я все равно не отступала, а слетающие с моих ладоней разряды без устали воспламеняли плоть варликов, превращая их в прах и пепел. Ни один из призванных Каадсур мертвяков не спасся, не успел уползти обратно в свою нору. Когда же пылающее тело лайил развалилось на куски, я почувствовала, как исчезает сковавшее меня оцепенение и жизнь снова наполняет каждую клеточку тела.

Ребекка и Беонир, плечом к плечу бившиеся рядом со мной, устало опустились на пол, утирая смешанную с потом кровь, обильно струившуюся из многочисленных порезов и ссадин, покрывающих их тела. К счастью, никто серьезно не пострадал, оба отделались незначительными поверхностными ранами.

Я подняла глаза к потолку зала и увидела призрака, висящего на высоте нескольких десятков локтей над полом. Дух давно умершего мага был облачен в белый балахон с капюшоном, скрывающим его лик и позволяющим видеть лишь пышную седую бороду. Я всем нутром ощутила силу пронзительного взгляда его черных глаз. Над его полупрозрачными ладонями, сложенными лодочкой, вращалось колесо ветвистых молний.

– Здравствуй, повелительница ветра! – донеслось из-под капюшона мертвого чародея. – Ты здорово управляла моими молниями.

– Кто ты? – с любопытством спросила я, обращаясь к призраку.

– Я служу миру! – Его голос чудовищной какофонией раскатился под сводами зала, заставив нас торопливо прикрыть ладонями свои чуть не оглохшие уши. – Когда-то я был учеником Неназываемых, пока подлые твари змееликой обманом не усыпили мою бдительность и не погубили мое тело.