Татьяна Устименко - Звезда моей любви

– Ах вот ты о чем, – с пониманием хмыкнула воительница. – Действительно, все это выглядит в высшей степени сложным для восприятия и понимания, хотя на самом деле объясняется весьма просто…

– И? – поторопила ее я.

– Из храмовых летописей я узнала о том, что некогда в районе нынешней Пустоши располагался большой процветающий город Ил-Кардинен, построенный людьми. А его центром был храм Песка – святилище богини Банрах, которой поклоняются все люди. Но горожане чем-то разгневали свою покровительницу, и за это змееликая уничтожила основную часть населения Ил-Кардинена. Город погрузился в песок, а вокруг храма разрослась огромная магическая пустыня, беспрестанно подпитываемая яростью и ненасытным голодом богини. Еще мне известно, что под наружной частью святилища скрывается его гигантская многоярусная подземная часть, представляющая собой настоящий мавзолей, с саркофагами, обелисками, залами и фонтанами. Согласно легенде, некоторое количество людей так и осталось в руинах города, другие бежали и достигли приютившего их Блентайра, а третьи и поныне скитаются по степи, ведя кочевой образ жизни…

– Глупая кошка! – презрительно рассмеялся Беонир, не менее меня увлеченный сказкой Ребекки. – Ну подумай, кто мог остаться в мертвом городе и с какой целью? Нет, все произошло совсем не так. В наших подземельях рассказывают, будто Банрах убила только мужчин, а женщин превратила в чудовищных нелюдей – в своих жестоких жриц-хайдари, коих еще называют дочерями песка.

– Сам ты дурак! – обиделась девушка. – Много вы там знаете, в своих подземельях.

– Да уж побольше вас! – не уступил Беонир. – Во всяком случае мы никогда не служили той, которая пьет кровь своих адептов!

– Ну да, – мстительно зашипела лайил, – вы выбрали удел прихлебаев, пресмыкающихся перед эльфами…

– А кочевники? – вмешалась я, пропуская мимо ушей их перепалку и руководствуясь лишь собственными размышлениями. – Чем они теперь занимаются?

– Ничем существенным и всем помаленьку, – небрежно отмахнулась Ребекка. – Разводят скот, ютятся в тесных юртах, летом ездят на ослах… В целом им досталась убогая жизнь! Типа той, которую ведут блохастые родичи Беонира.

– Да уж получше твоей, – неприязненно скривился ниуэ.

– А зимой степняки передвигаются по снегу на нартах, запряженных собаками… – невозмутимо продолжила воительница.

– Врешь! – аж подпрыгнул Беонир, до глубины души уязвленный настолько откровенными, слишком постыдными для его племени подробностями. – Брешешь, дура!

– Вот я и говорю, что наш род намного умнее вашего! – Ребекка открыто рассмеялась ему в лицо.

– Почему это? – не сдавался упрямый ниуэ.

– А ты когда-нибудь видел, чтобы упряжка кошек тащила на себе нарты с людьми? – насмешливо разъяснила рыжеволосая язва, выразительно прищелкивая языком. – Ась?

Беонир открыл было рот, собираясь возразить, но не нашел подходящего аргумента, способного осадить записную спорщицу, стушевался и что-то неразборчиво забормотал себе под нос, словно ища оправдания.

– Зато мы не служим змееликой! – наконец нашелся он.

– Зато я не покушалась на Йону! – жестко отбрила Ребекка.

– Но ты тоже ее предала! – не сдавался Беонир. – Выходит, ты ничем не лучше меня…

– Та-а-ак, – обалдело протянула я, приходя к обоснованному выводу, что хроническое противостояние между моими спутниками достигло своей финальной фазы и вот-вот грозит прорваться наружу, будто назревший фурункул. А если этот процесс неизбежен и катастрофу уже не предотвратить, то не лучше ли взять его под свой контроль?

Из расстилающейся перед нами степи веяло жарой и полынной горечью. Поникшие от засухи травинки уныло склоняли свои побуревшие вершинки, осыпающиеся мелкими треугольными зернышками. Я отложила в сторону сумку и меч, а затем, подогнув под себя ноги, уселась на поросший золотистым ковылем холмик, четко отмечающий границу разделения болота и степи, и приглашающе похлопала рукой рядом с собой.

– Садитесь оба, – предложила я. – Поговорим по душам. Полагаю, этот разговор должен был состояться намного раньше, но нам вечно мешало то одно, то другое…

– Например, припадки Беонира! – язвительно оскалилась лайил, заботливо подстилая под себя плащ, прежде чем сесть.

– Сама ты припадочная! – не остался в долгу вспыльчивый ниуэ, выбирая место подальше от своей говорливой недоброжелательницы.

Я протянула руку и несильно хлопнула по макушке сначала Ребекку, а затем и ее поклонника. Получилось не больно, но весьма обидно. Противники сразу же заткнулись, прикусив свои длинные языки. Я удовлетворенно улыбнулась: иногда оплеуха, отвешенная в нужный момент, успешно заменяет как минимум три добрых пожелания и четыре мудрых совета.

– Рассказывайте все как на духу, честно и без утайки! – строго приказала я.

– А чего тут рассказывать-то? – скуксилась лайил. – Тебе и так уже все известно. Я прихожусь внучкой Финдельбергу Законнику, который некогда полюбил родную сестру короля Джоэла Гордого, жрицу Чаншир. Ради получения титула лэрда, достойного высокого положения его любимой, дед помог Чаншир и Сильване заручиться помощью богини Банрах и устранить Неназываемых.

– Они их усыпили с помощью какого-то волшебного манускрипта, добытого Финном в подземелье Блентайра, – подтвердила я. – Это момент мы уже проходили. Но хочу добавить: Неназываемые покоятся в той самой Серой долине, где мы не так давно побывали. Спят в разверстых могилах, укрытые волшебным туманом, созданным коварной богиней. Я обещала вернуться и пробудить их ото сна!

Ребекка и Беонир взирали на меня молча, изумленно приоткрыв рты. «Ну да, – явственно читалось на их лицах, – мало нам других проблем…»

Я широко улыбнулась, давая им понять: трем бедам не бывать, а одной – все равно не миновать! А значит, какая нам теперь разница? Если уж разгребать проблемы, накопившиеся в Лаганахаре, то все и разом. Что мелочиться-то?

– Змееликая помогла людям выиграть войну с эльфами, – продолжила воительница. – Она мечтала о расширении Пустоши, но никогда не намеревалась заполонить ею весь Лаганахар, ибо богине нужны жертвы, служащие пищей. Она пытается остановить разрастание пустыни, по песок почему-то ей почти не подчиняется…

– В день битвы у Аррандейского моста Пустошь вобрала в себя душу погибшего короля Арцисса, жаждущего отмщения, – пояснила я. – Именно поэтому магия богини нарушилась, а пустыня стала живым и практически неуправляемым организмом, действующим самостоятельно. И если мы не найдем способ ее остановить, то Лаганахар погибнет!

– Спасите нас Неназываемые от подобной беды! – горестно вздохнула Ребекка. – Но вернусь к своей истории. У Чаншир и Финна родилась дочь Эйбро, унаследовавшая титул верховной жрицы в главном храме Блентайра. Эйбро рано умерла, но до этого успела выйти замуж за богатого дворянина. Он был человеком. Эйбро стала моей матерью. Я почти не помню своих родителей, они скончались во время эпидемии оспы. Меня воспитал дед. С детского возраста я служила змееликой богине и носила жреческие одежды. Незадолго до кончины дед раскаялся в своих многочисленных грехах и взял с меня обещание исправить зло, причиненное им Блентайру и расе Перворожденных. Он знал о пророчестве Неназываемых, предсказавших явление Наследницы трех кланов, и приказал мне найти эту долгожданную девочку, а затем помогать ей всем, чем смогу…