Татьяна Устименко - Звезда моей любви

– Берегитесь! – закричала Ребекка. – Это магия богини, теперь им не страшны наши стрелы. Держи, блохастый! – Она ловко перекинула Беониру один из своих акинаков. – Покажи, на что ты способен!

Беонир пронзительно завыл, злобно оскалив крепкие зубы.

– Йона, – продолжала командовать воительница, – держись сзади нас, не лезь вперед!..

Я только собралась согласно кивнуть, как вдруг Лед сам собой выскочил из ножен и буквально впечатался в мою правую ладонь, облив ее невыносимым холодом. В глазах у меня потемнело, кровь бросилась в голову, и, не соображая, что делаю, я прыгнула на врагов, отпихнув Ребекку и Беонира. Краем уха я еще успела услышать, как гневно закричала упавшая в колючий кустарник девушка, как грязно выругался ниуэ, но уже ничего не могла с собой поделать. На меня налетел высокий мощный воин-лайил, сжимающий в руке обнаженную саблю-кастане, и наши клинки столкнулись, высекая сноп огненных искр, ярко осветивших ночной полумрак.

Так уж получилось, что в тот момент я не искала свою судьбу.

Она нашла меня сама.

«Дай людям больше, чем они от тебя ждут, причем сделай это с радостью. Поступай именно таким образом, если хочешь, чтобы тебя считали настоящей личностью», – так учил брат Флавиан. Но сегодня, в пику всем изречениям своего мудрого наставника, я не испытывала ни капли радости от проявляемого самопожертвования, отлично понимая, какому огромному риску я подвергаю свою жизнь, вступив в неравный поединок. От натиска клинка лайил – к счастью, довольно успешно принятого мной на лезвие Льда, – меня чуть не отбросило в сторону, настолько мощным оказался наскок ночного убийцы. Я пошатнулась и сделала шаг назад, едва удержавшись на ногах. Губы твари, виднеющиеся из-под края прикрывающей лицо полумаски, изогнулись в глумливой ухмылке. Лайил и в самом деле оказался отменным бойцом: не тратя время на ненужные разговоры и упоение собственным превосходством, он попытался немедленно закрепить уже достигнутый успех. Сабля наемника взлетела над его головой, готовясь упасть отвесно вниз и нанести мне сокрушительный удар, просто обязанный стать смертельным.

Оставаясь всего лишь самой собой, я бы непременно потерпела поражение, будучи намного слабее этого профессионального бойца. Но сегодня убийцу ожидал весьма неприятный сюрприз, ведь внутри моего тела внезапно ожила душа великого короля Арцисса, которая неудержимо рвалась в бой. Отклонившись назад всем корпусом, я присела и легко переместилась влево, пропустив над головой громко свистнувший клинок противника. Челюсть твари, не ожидавшей подобной прыти от неловкой худенькой девчонки, недоуменно отвисла…

Пользуясь возникшим замешательством, я махнула тяжелым Льдом, пытаясь подсечь противника под коленями. Наемник пришел в себя и подпрыгнул, но проделал это недостаточно быстро – кончик моего меча зацепил-таки его правую ногу, и вереск обагрился брызгами темной крови. Тварь завыла от острой боли и покачнулась, теряя равновесие… Падая вперед, убийца вложил в колющее движение клинка весь вес своего мощного тела, намереваясь пригвоздить меня к земле, как будто я была хрупкой, беззащитной бабочкой. Но он просчитался… Я действительно находилась на траектории его атаки, увлеченная поступательным замахом своего клинка, ощутимо оттягивающего мои руки, однако при этом совершила совсем не то, чего ожидал от меня лайил.

Я понадеялась на эффект неожиданности и не ошиблась. Почти завороженная стремительным приближением острого лезвия, я не попыталась остановиться и отпрянуть назад, что не удалось бы мне в любом случае, а наоборот – усилила свое падение, ловко перекатившись вперед и уходя из-под меча противника. Лезвие кастане рассекло край моей пелерины и глубоко воткнулось в землю… Перекувыркнувшись через свой меч, я упала на колени и изо всех сил замахнулась им назад, чуть ли не по самую рукоять вогнав Лед в спину напавшей на меня твари.

Наемник глухо взвыл и обмяк, испуская дух. Я выпустила меч из рук и дрожащей ладонью утерла пот, обильно струящийся по лбу. Грудь ходила ходуном, а сбивчиво колотящееся сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Меня трясло в ознобе и подташнивало. Если кто-то считает, что убивать врагов – легкое и приятное занятие, то пусть не спорит, а просто попробует сделать это сам…

Невзирая на всю напряженность текущего момента, я не могла выбросить из головы мысли о странной трансформации, произошедшей с моим мечом. Испив крови врага, Лед изменился. Его лезвие налилось холодным синеватым свечением и распространяло вокруг себя волны жуткой стужи, а где-то внутри благородной стали что-то гулко и ритмично застучало.

«Неужели сердце? Неужели Лед пробудился от долгого сна и вернулся к полноценной жизни? А если у него и душа есть?» – От подобной мысли меня бросило в суеверную дрожь.

– Йона, берегись! – Громкий крик Беонира вывел меня из задумчивости.

Повинуясь интуиции, я не стала подниматься на ноги, а рухнула плашмя на живот, пропуская над своими лопатками свистнувшую в воздухе саблю второго наемника. Ниуэ с рычанием налетел на моего несостоявшегося убийцу, и они покатились по земле, сплетясь в клубок. Рядом беспрестанно ругалась Ребекка, схватившаяся с третьей тварью. Каким-то шестым чувством поняв, что они и без меня справятся с доставшимися им неприятелями, я отвлеклась от своих спутников, вскочила и метнулась к перевернутой кибитке.

– Не стреляйте! – отчаянно взывала я, помня о засевшем внутри нее арбалетчике. – Я ваш друг!

Я вскарабкалась на стенку ветхого, сплетенного из ивовых прутьев короба и, приподняв изношенный полог, заглянула в недра убогой повозки. В кибитке царил густой сумрак. На ощупь пробираясь между какими-то угловатыми, разбросанными там и сям предметами, я настырно ползла в глубь кибитки, разыскивая ее несчастного хозяина. Наконец мои пальцы наткнулись на что-то мягкое, мокрое, теплое… Я отчаянно заскрипела зубами, ухватилась за складки протестующе затрещавшей ткани и потянула ее на себя, пятясь к выходу.

Спасаемый мною человек весил немало, и в одиночку я бы точно никогда с ним не справилась, но мне продолжало везти: в кибитку внезапно просунулись четыре сильные руки, дружно подхватившие почти неподъемный для меня груз и благополучно вытащившие его наружу. Уложенный на обломки вересковых веток, наш старьевщик оказался чрезвычайно благообразным стариком, лишний вес которого, а также одутловатое лицо и обрюзгшая фигура объяснялись скорее не пристрастием к чревоугодию, а наличием какой-то болезни, схожей с водянкой.

– Уф-ф-ф! – шумно отдувался усталый Беонир, бережно ощупывая свою рассеченную бровь. – Сам не понимаю, как я сумел ухайдакать того зубастого кота. Как вспомню его бешеные глаза, так до сих пор мороз по коже.