Олег Бубела - Везунчик (СИ)

– Нисколько. Лидий сказал, что передаст мне свое искусство просто так. Только проведет какую-то магическую процедуру, которая должна будет установить связь между нашими разумами. Он объяснил, что благодаря этому в будущем я никогда не смогу причинить ему вред, случайно или умышленно. – Заметив, что я криво улыбнулся, парень добавил: – Это у магов традиция такая. Лидий рассказывал, что в древности бывали случаи, когда ученики восставали против своих учителей, забирая все их богатство и знания, поэтому теперь без этого магического ритуала обучение никто не начинает.

Ну-ну, гарантия безопасности, значит. Вот только здравый смысл мне подсказывал, что эта связь между разумами способна на большее. К примеру, обеспечивать выполнение учеником любого приказа, препятствовать передаче секретных знаний в чужие руки… ну, и так далее. Так что Кит еще не осознает, какой поводок добровольно одевает себе на шею. Но это его дело, и мне оставалось только пожелать пареньку успехов в учебе, что я и сделал.

– Спасибо, Ник! – Улыбка Кита стала еще шире. – Но скажи, я могу тебя чем-нибудь отблагодарить? Ведь если бы не наша встреча, я бы даже не узнал, что имею способности к магии!

– Нет, Кит, это только твоя заслуга, – ответил я, а сам подумал: «Ага, еще не хватало, чтобы парень после того, как ознакомится со всеми прелестями ученичества, принялся проклинать меня за то, что я привел его к Лидию!»

И тут, подтверждая известную пословицу про черта, в комнату вошел универсал. Протянув мне магический клинок, он сообщил:

– Готово. Теперь ни один маг не сможет заметить твой артефакт.

Принимая кинжал, я полюбовался на несколько черных рун, напоминающих многолапых паучков, украсивших ножны. Причем их не просто нарисовали обычной краской, их будто выплавили на коже. Несмотря на боль, вспомнив об очень важной детали магических амулетов, я уточнил:

– А как часто мне нужно их заряжать?

– Этого вообще не требуется. Защита получает энергию, поглощая фоновое излучение артефакта.

Я поблагодарил Лидия, сунул оружие в рюкзак, закинул его вместе с сабелькой за спину и распрощался с универсалом. Однако когда я собирался покинуть жилище мага, он сказал мне в спину:

– Ник, я не буду против, если ты в будущем решишь еще раз ко мне зайти. И не обязательно с заказом. Возможно, у тебя возникнет желание рассказать кому-нибудь интересную историю о том, откуда ты пришел на Проклятые земли, как тебе удалось заработать немалые деньги, где ты нашел артефакт Братства Ахета. Если это случится, помни, я всегда смогу тебя выслушать и готов даже заплатить за действительно ценные сведения.

Обернувшись, я смерил мага внимательным взглядом. Это что, тонкий намек на то, что он установил мне в подсознание программу-паразита, которая в скором времени должна активироваться и породить это желание? Вполне возможно. Но сейчас у меня есть только одно желание – лечь, заснуть и хотя бы во сне получить избавление от невыносимой головной боли. Поэтому хватит болтать, мне еще до постоялого двора топать!

– Я запомню это, – сказал я магу. – Всего хорошего.

Очутившись на улице, я зажмурился, так как именно сегодня яркий солнечный свет резал глаза больше обычного. Щурясь, я двинулся к гостинице, чувствуя, что при каждом шаге в мою голову вонзался длинный раскаленный гвоздь.

Не представляю, как мне удалось добраться до знакомого полузвездочного отеля. Просто в один прекрасным момент я осознал, что нахожусь посреди общего зала, а стоящий напротив хозяин постоялого двора интересуется, чего я к нему приперся. Прохрипев: «Комнату на два дня», я достал из кармана серебро и с трудом отсчитал нужное количество монет. Получив взамен вожделенный ключ, я побрел на второй этаж, поддерживаемый под локоть давешней служанкой.

В номере я рухнул на кровать как подкошенный, даже не сняв сапог, но вскоре понял, что заснуть не смогу. Боль не давала выключиться, не давала уйти в спасительное забытье. В моей голове словно поселился большой ежик, который постоянно ворочался, ощетинившись иголками во все стороны, и выгнать его оттуда не было никакой возможности. Я скрипел зубами, тихо стонал и пытался сделать хоть что-то, способное уменьшить мучения. Даже об стенку бился – не помогло, только шишка на лбу появилась. Имел бы я способность соображать, наверняка ругал бы себя за то, что решил наведаться к магу или материл бы экспериментатора-Лидия. Но думать не моглось. Наверное, оно и к лучшему, так как в противном случае возникли бы мысли о суициде, которым было бы сложно не поддаться.

Лишь к рассвету я почувствовал облегчение. Колючий ежик наконец-то улегся и затих, боль схлынула, оставив в покое мой истерзанный разум. Даже не в силах порадоваться избавлению от страданий, продолжавшихся, по моим подсчетам, целую вечность, я заснул. Но и во сне не получил покоя. Мне снилась какая-то белиберда – мешанина образов, обрывков воспоминаний и голосов, сливающихся в громкий непонятный гул. Это сновидение было похуже кошмара в мертвом лесу, поскольку я не только не мог из него вырваться, но даже не осознавал, что это нужно сделать, поэтому продолжал мучиться.

Не знаю, как долго я находился в этом бреду. Просто в один прекрасный миг открыл глаза и увидел над собой потолок из грубых необструганных досок, после чего повернулся на бок и снова заснул. Обычным сном без сновидений.

Очнувшись в очередной раз, я ощутил дикий голод. Сев на кровати и внимательно прислушавшись к себе, я не обнаружил ни малейшего признака головной боли. Похоже, негативные последствия незапланированного магического эксперимента окончательно сошли на нет. Сознание было ясным и работало замечательно – я даже вспомнил, что оставил у Лидия свой толмач, который можно было бы продать, а также слова, сказанные универсалом по поводу изменений моего тела. Выходит, я не ошибся, кинжал заставил мой организм мутировать, стать крепче, выносливее, сильнее. И повысившаяся скорость регенерации, которая неплохо работала даже без получения новой порции чужой жизненной энергии, – лишь видимая часть этих глобальных изменений.

Это что же получается, я утратил свою человечность не только в плане морали? Незаметно для себя превратился в какого-то мутанта? Хотя, надо признать, все перемены пошли только на пользу, ведь именно благодаря им я очнулся после процедуры, именно они не позволили стрику оторвать мне руку. Но порадоваться всем сердцем мне не позволяла дурнопахнущая мыслишка о том, что все эти изменения – только начало сложного многоэтапного процесса, который в итоге должен превратить меня… Не знаю в кого, но зуб даю – это уже будет точно не человек.