Евгений Лукин - Раздолбаи космоса, или Гений кувалды

– Это не мы строили, – глухо проговорил Василий.

– Ага… – сдавленным эхом отозвался из-за плеча Ромка.

Дверей в парадном не было и, судя по отсутствию петель, не предполагалось. Но главное, конечно, не в этом… Вблизи здание поражало небывалой чистотой отделки и какой-то… наготой, что ли… Нигде ни карниза, ни выступа, порожка вот даже нет… Вдобавок возникало ощущение, что пятиэтажка эта вся выточена из единой глыбы. Да, наверное, Василий был прав: здание строили не люди.

– За улицей последи, – негромко приказал он, видимо, подразумевая другие подъезды, и осторожно перенес ногу через несуществующий порог. Стоило ему это сделать, как в глаза ударил свет и что-то с нечеловеческой силой ухватило левую руку Василия повыше локтя.

Он шарахнулся назад и вправо. Подъезд вновь провалился во тьму.

– Вот как звездану промеж фар! – прошипел Василий, в самом деле занося рукоять пистолета. – Чуть не застрелил тебя, дурак!

Ромка отпустил локоть и, кажется, хихикнул. Василий, не поверив, посветил спутнику в лицо и увидел, что оно и впрямь перекошено диковатой улыбкой.

– Так страшно ведь… – с нервным смешком объяснил Ромка.

Василий двинулся на него, выпятив челюсть.

– А трубку? – севшим от бешенства голосом проговорил он. – Трубку из автомата выдирать – не страшно было?

Ромка убито молчал, и Василий снова повернулся к подъезду. Шагнул – и помещение исправно озарилось ровным и довольно ярким светом.

– Ну ясно… – проворчал Василий. – Хоть с этим разобрались.

Он внимательно изучил голые стены, потолок и остался в недоумении: лампочки нигде видно не было, и откуда изливался свет – непонятно. Посмотрел, куда падает тень, и убедился, что не падает никуда, а расплывается из-под ног смутным пятном сразу во все стороны.

– Все спокойно? – спросил он оставшегося снаружи Ромку.

Тот, спохватившись, огляделся и ответил, что все спокойно. Василий продолжал осмотр помещения. Лестница ему, судя по выражению лица, решительно не понравилась: во-первых, без перил, во-вторых, ступеньки… Они были строго прямоугольные, без скруглений – тоже, короче, подделка.

– Слушай, – сказал Василий, и голос его гулко прозвучал в пустом подъезде, – а ведь, похоже, до нас здесь людей вообще не было…

– Почему?

Вместо ответа он обернулся и указал глазами на девственно чистые стены: нигде ни рисунка, ни надписи, ни даже копоти от прилепленной к потолку, спички…

– А из окна тогда кто пугал?

– А хрен его знает… – Василий поставил ногу на первую ступеньку – и тут же осветился следующий пролет, но зато погас свет в коридорчике. Погас и вспыхнул снова – это в подъезд вошел Ромка.

– Я там один не останусь! – решительно предупредил он.

– А я тебя одного и не оставлю! – буркнул Василий. – Тебя только одного оставь!

На площадку смотрели три дверных проема. Свет вымывал из них черноту где-то на метр, не больше. Те же идеально прямые углы, то же отсутствие петель, равно как и деревянных косяков с притолокой…

– Может, по первому этажу сначала? – затосковав, предложил Ромка. Василий подумал.

– Нет, – решил он наконец. – Свет был на втором – значит и пойдем на второй.

Они поднялись на второй этаж, где их ждали точно такие же проемы в точно таком же количестве.

– Это налево, – определил Василий и посветил фонариком в левую дверь. – А ты пока за остальными приглядывай…

В квартирах шевелился мрак, и Ромка безрадостно взглянул на свой жалкий томагавк.

– Вва! Вва! – замогильным голосом пугнули из левого проема, и Василий, не раздумывая, бросился на звук. Оцепеневший Ромка видел, как в озарившейся комнате его спутник чуть присел и сделал круговое движение, беря на прицел что ни попадя, после чего выпрямился в растерянности и опустил руку с пистолетом.

Брать на прицел и впрямь было нечего. В совершенно голом квадратном помещении (прихожая почему-то отсутствовала) одиноко раскинулось огромное двух-, чтобы не сказать трехспальное ложе. Пустое. Предмет роскоши вызывающе сиял полировкой и выложен был нежно-упругими на вид квадратами, обитыми чем-то дорогим и ласкающим глаз.

– Справа, – отрывисто предупредил Василий, не оборачиваясь. – Смотри не вляпайся…

Но Ромка уже и сам увидел: в метре от входа на полу лежало овальное пятно черт ее знает откуда падающей тени. Точно такое же, один к одному, только масть другая.

Василий тем временем приблизился к ложу и, убедившись, что спрятаться под ним невозможно, потыкал стволом в одну из квадратных подушек. Звук получился как от соприкосновения двух булыжников.

Подошел Ромка. В недоумении тронул кончиками пальцев другую подушку, потом, изумившись, провел по ней ладонью.

– Во идиоты! – выговорил он, уставив на Василия совершенно круглые глаза. Подушка была холодная и твердая, как мраморная плита.

– Ладно, – сердито сказал Василии. – Бог с ней, с кроватью. Давай логически… Деться он отсюда никуда не мог… – Василий не договорил и прислушался.

– Ля-ля-ля-ля! – завопил в отдалении истошный альт и оборвался, словно певцу заткнули рот. Пистолет в руке Василия качнулся от проема к проему.

– В голову… – шепотом подсказал Ромка.

– Чего?

– Если стрелять, то в голову… – пояснил Ромка.

– Придурок! – Василий смерил лопоухого спутника уничтожающим взглядом. – Видиков, что ли, насмотрелся?

Прислушались. На этаже было пусто и тихо.

– Ну что, пойдем дальше… – вздохнул Василий. – Не возвращаться же…

Следующая комната, наполнившаяся при первом их шаге холодным голубоватым свечением, оказалась совершенно пустой, если, конечно, не брать во внимание груды желтоватой трухи в углу да рассыпанных по полу разноцветных, похожих на выкройки лоскутов. То же окно, те же три черных дверных проема.

Кажется, этаж и впрямь был сквозным и состоял из одних только комнат: ни коридоров, ни кухонь, ни даже санузлов…

– Ну, понятно… – тихонько сказал Ромка.

– Что понятно? – машинально переспросил Василий, пробуя на ощупь ярко-алый лоскут. Лоскут был холодный и скользкий, как лягушачья кожа.

– Понятно, как это он сквозь стены ходил… Эта невинная фраза привела Василия в бешенство.

– Да? – побагровев, гаркнул он. – Понятно? Ас этажа на этаж ты прыгать умеешь? Без лестницы, а?

Отшвырнул с отвращением скользкий лоскут и, сопя, направился в угол. Ухватил щепотку желтоватой трухи, растер в пальцах, понюхал… Труха как труха. Похоже, древесная.

Ромка растерянно поскреб стриженый затылок. С этажа на этаж без лестницы… Так, может, тут и лестницы в комнатах есть?.. Осененный такой мыслью, он немедленно сунулся в один из проемов. Далее последовал приглушенный вскрик, и отшатнувшийся Ромка повернул к Василию смятое страхом лицо.