Максим Бражский - Абатта

Но случилось еще одно чудо, последнее за этот день. По правде говоря, Райдо еще никогда не встречал столько подарков подряд и в лучшие времена. Видимо, Молодые Боги расстарались: небеса разверзлись, и на головы харакорцев посыпался сильнейший град. Это было последнее, что смогли сделать бессмертные для почитателей, но этого хватило, чтобы избавить радорийцев от преследования вражеской армией.

Третья радорийская армия отступила обратно к столице.

Абатта

Перед Тами де Гах стояла необычная задача – совсем не такая, с которыми ей приходилось сталкиваться за свою долгую, полную приключений жизнь. Все-таки работать с людьми (а также богами) она предпочитала, используя последних как материал. Разговаривать и видеть в них личностей кхае не любила.

Но в наказание за излишнее самовольство сам демиург приказал ей уговорить заключенных богов сотрудничать. Впервые за много лет Тами почувствовала замешательство. Уговорить бессмертное существо? Угрожать?

– Ты еще здесь? – поинтересовался Мурре, появившись за спиной женщины. – Мне показалось, ты сейчас должна беседовать с богами о проблемах мироздания.

– Я придумываю план действий. Подождали пару недель – подождут еще. Хотя мне эта идея не нравится. Почему бы не использовать их как чистую энергию? – непонимающе спросила Тами.

– Спрашивай Кетхе, – хитро улыбнулся демиург. – Я ничего не решаю.

– А кто приказал мне этим заняться? – нахмурившись, поинтересовалась кхае.

– В виде исключения. Я тоже имею право на маленькие слабости.

– Мурре, я на самом деле не понимаю этого!

Мятежник сел в кресло, чуть подвигался, устраиваясь поудобней. Осмотрел комнату с таким видом, будто впервые здесь очутился. Обстановка у внучки ему нравилась всегда: сочетание удобства и магии. Как маг духов, Тами постоянно практиковала создание хозяйственных артефактов, так что светящиеся шары, зажигающиеся, когда кто-то ходит, или, скажем, кресло, меняющее жесткость в зависимости от того, чем занимается хозяин, – все это имелось в ее комнате в немалых количествах. Еще демиурга всегда забавляли питомцы этой кхае: она любила делать небольших големов в виде насекомых, которых потом использовала для всяких мелочей. Игрушки получались сообразительными и полезными, и у других кхае они пользовались очень большим спросом.

– Итак, – сказал наконец Мурре. – Почему нужно использовать богов не в качестве аккумулятора магической энергии? Ты сама сказала, что они очень нестабильны, или я ослышался?

– Конечно, в конце концов, это не духи, добровольно согласившиеся поработать на тебя, и не люди, чьи души слишком слабы, чтобы сопротивляться, – согласилась женщина. – Но это дело времени, которое у нас пока что есть. Просто нужно использовать их быстро! Потом они останутся без силы и станут совершенно безопасны.

– Кроме некоторых моральных вопросов, – усмехнулся демиург, – есть сугубо практические. Зачем использовать меч-артефакт, чтобы порезать овощи? Богов можно использовать куда лучше. Абатте нужен союзник, причем, как считает Совет, очень послушный союзник. Три Страны – лучший вариант. Если бы Верос, Летос и Тарос не воевали между собой уже больше по привычке, их боялись бы куда больше. Хороший запасной вариант для Абатты, как считаешь?

– Хороший, – кивнула Тами. – И я даже была бы удовлетворена аргументами, если бы не посвятила всю жизнь изучению твоей изменчивой природы. Все-таки какие интересы у нашего демиурга?

Мурре широко улыбнулся: сообразительность дальней родственницы всегда ему нравилась. Пытливый ум за столетия становился все более острым, и, пожалуй, во всем этом мире не было кхае или человека, лучше разбиравшегося в мироздании. Большинство богов, впрочем, также не были сильны в данном вопросе.

– Равновесие, Тами, равновесие. Я уже говорил тебе: мы – гости в этом мире. Не слишком желанные. Поэтому Абатте приходится постоянно доказывать свою полезность. Это и есть мои истинные интересы. Чтобы наш город продолжал находиться здесь.

– Хорошо, – кивнула кхае, – но при чем тут боги Трех Стран?

– Иногда ты меня расстраиваешь, – недовольно покачал головой демиург. – Людям очень сложно сдвинуть равновесие и привести мир на грань чего-то нехорошего, зато богам это сделать просто. Молодые Боги противостоят Старым. Когда-то это уже было, первые победили, заточили Килхейдхеера, духов западных лесов и еще кое-кого не слишком приятного. И что получилось? С одной стороны – мир и порядок. С другой – настоящее болото: богам некуда девать энергию, и они подтачивали этот мир. Которому это, разумеется, не понравилось.

– И тут все вспомнили про Абатту, так?

– Именно. Новый враг, новое противостояние. Чтобы такого не повторилось, нам нужно давать миру не заскучать, но при этом и не приводить его на край. Кстати, то, что Каэхон выжил, – несомненно, проделки именно самого мира, а не воля случая. Если бы пробудился один Килхейдхеер, вряд ли это пошло на пользу равновесию.

– Записала…

– Что ты записала? – не понял Мурре.

– Конспект. От тебя очень редко можно дождаться хоть какой-то полезной информации, – мило улыбнулась Тами. – Спасибо, дедушка!

– Иди работать, – добродушно усмехнулся демиург.

Башню, в которой содержались три кристалла с заключенными богами, возвели недавно специально для этого случая. Постарался сам Кетхе. В результате усилий тюрьма вышла небольшой, всего в два этажа, но отменно защищенной: охранять ее согласились сразу три хадкиторских духа.

– О, Тами! – на полпути к башне встретил женщину Нерре. – Ты мне нужна!

– Не хочу тебя огорчать, но у меня есть дела.

– Это ненадолго. Не так давно я общался с Акироном…

– Ты? С человеком? Добровольно? – удивленно распахнула глаза Тами. – Знаешь, меня обвиняют в нелюбви к людям, но в последнее время мне с тобой просто не сравниться!

– Еще чего! – возмутился Нерре. – Я очень люблю людей! Просто не всех. Они братья наши меньшие. Просто среди них слишком часто попадаются… Как бы обозвать помягче…

– Я поняла, – рассмеялась кхае. – Так что с Акироном?

– Он, можно сказать, твой коллега. Только не фыркай – понятно, что ему с тобой не сравниться!

– Да не фыркаю я. – Она пожала плечами. – Люди обучаются быстрее нас, а маги их живут дольше обычных людей. Акирону сейчас должно быть около двухсот пятидесяти, из которых больше двухсот он посвятил магии. Напротив, такие маги – единственные из людей, кто вызывает уважение.

– Это хорошо, – кивнул Нерре. – Он просил встречи с тобой. Для обмена опытом. А то мы же теперь, если захотим, можем называться Обителью. С очень, так сказать, жесткими требованиями по приему.