Наталья Шнейдер - Двум смертям не бывать
- Название:Двум смертям не бывать
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Фантаверсум
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-905360-06-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Наталья Шнейдер - Двум смертям не бывать краткое содержание
Средневековье… Войны следуют одна за другой, полыхают костры под пойманными ведьмами, доблесть соседствует с подлостью. Жизнь идет своим чередом: крестьянин пашет, купец торгует, ученый корпит над трактатом, а молодой рыцарь Рамон отправляется в поход. Будничные заботы сменяют одна другую, а тем временем родовое проклятие безжалостно отсчитывает последние песчинки в часах.
Двум смертям не бывать - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Нет, — перебил он. — Про «умерли в один день» — это другая сказка. Не про эту колдунью. Они жили долго и счастливо. Договорились?
— Договорились.
— Спи, моя ведьма. Спи спокойно, и пусть тебе приснятся добрые сны.
«Живи, моя ведьма. Долго и счастливо».
Больше Эдгар принцессу не видел. Нет, он не прятался от ученицы, хотя, правду говоря, очень хотелось бросить все и уехать домой. Но нужно было разрешение короля, а разговаривать с ним ученый не решился. Когда не умеешь врать, приходится говорить правду, а правда такова, что о ней лучше не знать никому. Принцесса отменила занятия, сославшись на то, что времени до отъезда мало, а дел много, будто не она еще день назад разъезжала по округе, ни о чем не заботясь. Но Эдгар был ей благодарен: он не знал, сможет ли снова остаться с глазу на глаз и сделать вид, будто ничего не случилось. Совсем ничего.
Дорогу до Агена он провел, уткнувшись в копию манускрипта из королевской библиотеки. Хорошо, что у Эдгара не было ни звания, ни денег: ничто не обязывало его регулярно являться пред очи принцессы, а свите не было дела до чужеземца. Оказавшись на корабле, ученый и вовсе забился на отведенную койку и покидал ее, только чтобы поесть, да по нужде. Дотерпеть до Агена, увидеться с братом, если тот еще жив, а там — долгий путь домой, где можно никого не видеть и ни о чем не думать.
Рамон оказался жив, и Эдгар обрадовался впервые за долгое время. Больше поводов для радости не оказалось. Впрочем, нет: нашелся еще один повод обрадоваться — на свадьбу его не пригласили. То ли по забывчивости, то ли специально. Как бы то ни было, Эдгар про себя поблагодарил безвестного составителя списка приглашенных. Можно остаться дома и не видеть, как принцессу отдают другому потому, что сам от нее отказался. Да, выбора не было. Но когда и кому от этого становилось легче?
Он дождался, когда вернулся Рамон, обнял брата на прощание (выходить на крыльцо, а тем паче провожать по городу тот строго-настрого запретил), а потом напился, впервые в жизни до такой степени, что желудок отказался принимать хмельное. Кто-то из мудрых изрек, что, когда телу плохо, человеку становится не до душевных скорбей. Мудрец ошибался.
А наутро ученому привезли письмо с повелением покинуть Аген в течение трех дней и никогда больше не появляться в городе. Кто так решил, Авгульф или молодая королева, и что она сказала мужу, Эдгар так и не узнал, да и не хотел знать. Про окрестные земли письмо ничего не говорило, и он уехал в замок Рамона. Что бы там ни случилось между братом и его людьми, Эдгара они приняли. Оставалось только дождаться возвращения брата, а там… там видно будет.
Прощание вышло скомканным. Лия плакала. Рамон поцеловал ее в последний раз, помог взобраться в седло. Девушка по-прежнему не нуждалась в помощи, но как выпустить ее из рук?
— Поезжай, — сказал Рамон. — И не оглядывайся. Плохая примета.
— Я не боюсь дурных примет.
— Я боюсь. Когда они касаются тебя.
— Тогда не буду оглядываться. Что с тобой сделают, когда вернешься?
— Ничего, — через силу улыбнулся он. — Скажу, что ты меня околдовала. В худшем случае пожурят.
Лгать грех, но сказать правду и вовсе невыносимо. Кому станет легче, если девочка начнет терзаться виной? Поверит, должна поверить, ведь до сих пор он ее не обманывал.
— Приедешь?
— Непременно. Как только смогу вырваться.
Он снял перстень с гербом, протянул девушке:
— Возьми. Если не получится свидеться, пусть останется на память.
Она надела кольцо на большой палец, попробовала — вроде не падает.
— Не знаешь, кто там? — Рамон указал на живот. Глупо, откуда бы ей знать.
— Мальчик.
— Славно, — теперь он улыбнулся по-настоящему.
И пусть он будет называть отцом кого-то другого. Главное, что Лия и сын будут жить. И никакой Сигирик до них не доберется.
Рыцарь выпустил ее руку.
— Поезжай. И не оглядывайся.
Лия всхлипнула, тронула поводья. Рамон долго смотрел вслед, пока кавалькада не исчезла за горизонтом. Взобрался в седло и поехал домой.
Если бы за измену просто рубили голову, Рамон был бы счастлив. Да пусть хоть четвертуют. Лишь бы не стоять перед притихшей толпой. А может, толпа и не была тихой, просто он сам не слышал ничего, кроме биения сердца.
Одному Господу ведомо, чего стоило держать голову гордо поднятой, когда трещала срываемая котта, что носят поверх брони. Пока снимали доспех. Любуйся, народ, вот кольчуга коварного и вероломного рыцаря! Народ любовался. Когда еще увидишь, как с рыцаря снимают броню, деталь за деталью, оставляя лишь в нательной рубахе.
Когда Рамон подъезжал к воротам, его уже ждали. Ночь под стражей, наутро — суд. Двадцать рыцарей, каждого из которых он знал много лет, смотрели кто с недоумением, кто с жалостью. Оправдываться Рамон не стал. Да и в чем, собственно, оправдываться: в том, что не позволил отправить на костер женщину, не совершившую никакого злодеяния?
— Думаю, сей рыцарь заслуживает снисхождения, — сказал Дагобер. — Ведьма околдовала его, это очевидно. Справедливо ли заставлять человека отвечать за деяния, совершенные в помрачении рассудка?
— Все знают, что, если рыцарь тверд духом и истинно верит в Господа нашего, никакая ведьма не способна смутить его дух.
Отца Бертрады Рамон мог понять. Похоронив дочь, тот жаждал крови. Не ведьмы — так того, кто посмел отвести от нее возмездие. Но лучше бы на его месте сидел сейчас кто-то другой. Впрочем, какая разница? Ведь и вправду — «все знают».
— Я уж не говорю о том, что он пребывал в блуде с ведьмой.
И это тоже все знают. Но будь его воля, Рамон вколотил бы слова о блуде обратно в произнесшую их глотку.
— Негоже судить об этом тому, кто не смог дать дочери понятие о девичьей чести, — не удержался он.
Грех плохо думать о покойной… но если бы не эта дура, ничего бы не было. По правде говоря, если бы он тогда не рассорился с Лией, тоже ничего бы не было. Не пришлось бы его спасать, и никто бы не узнал, что девочка — ведьма. Так что поделом, и будь что будет.
Отец Бертрады изменился в лице.
— Ты…
— Тихо! — оборвал его Авгульф. — Незачем превращать суд в балаган. Что скажешь в свое оправдание?
Рамон выдержал его взгляд.
— Да, эта женщина носит моего ребенка, и она оговорила себя, чтобы спасти его. Да, я помог ей бежать. Да, я считаю, что поступил так, как велела мне честь. Больше мне нечего сказать. И сожалеть не о чем.
«Дурак», — отчетливо читалось на лице короля.
Дурак. Но лучше быть мертвым дураком, чем живым мерзавцем.
Можно было бы потребовать божьего суда. Можно было бы — если бы сам Рамон не знал, что приказ он нарушил. Пусть во благо, пусть по-другому никак. Но Господу все равно, Он не станет помогать тому, кто нарушил слово.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: