Дмитрий Емец - Огненные врата

– А если тот мальчик будет искать? – забеспокоился он.

– Не волнуйся. Я скажу, что отдала его тебе. Спи!

Виктор заснул покорно и крепко. Гелата подозвала своего оруженосца:

– Придумай что-нибудь! Надо забрать его отсюда!.. Он почти здоров, но спать будет долго. Ему надо восстановить силы.

Оруженосец наклонился и без церемоний перекинул Шилова через плечо.

– Ну пошли, что ли, бедолага! – прогудел он.

Виктор покачивался на могучем плече, не выпуская из спящей руки поцарапанного всадника с отломанным мечом. Оруженосец Гелаты оказался не лишенным своеобразного чувства юмора. Он отнес Шилова в Серебряный Бор и бережно сгрузил в тенистые кустики недалеко от пляжа, накрыв лицо газеткой и поставив рядом пустую банку из-под пива. На общепринятом в Москве летнем языке это означало то же самое, что картонная табличка на гостиничной двери с надписью « Do not disturb!» – «Личность многогранно задумалась! Не трепать нервы!».

Порой Ирке казалось, что единственная способность, которая у нее сохранилась, – ощущение полноты рядом стоящей чашки. Она всегда могла определить, есть ли там что-нибудь, не заглядывая в чашку, и даже с закрытыми глазами. Вот и сейчас она знала, что чая осталось ровно на один глоток, и оттягивала момент, когда придется затевать новую возню с заваркой.

И тут за спиной у нее выросла любимая тень. Ирка оглянулась. Вошедший Матвей смотрел на нее как-то непонятно.

– Ты готова? – спросил он.

– К чему?

– Просто скажи: «Да!» и закрой глаза.

Ирке в такие мгновения всегда не хватало доверия.

– Я так не могу. Я должна знать, к чему я должна быть готова!

– Лучше не знать, – сказал Багров. – Закрой глаза!

Ирка заставила себя закрыть глаза.

– Теперь представь, что ты держишь меня за руку.

– Представить? Я и так могу взять тебя за руку!

– Представь, – мягко повторил Багров. – И не отпускай ее, пока я не скажу!..

Вспышка.

Черное море не было черным. Ирка и Багров увидели его белым, отсвечивающим и литым. Солнце уже скользнуло за край моря, и даже места не угадывалось, где оно утонуло. Они сидели на старых ступенях. Когда-то здесь был причал, от которого торчали ржавые зубья свай. Ступени сохранились лучше. В выбоинах неподвижно стояла коричневая, гнилая вода. К ступеням примыкала полоска сухой травы, на которой висели белые продолговатые улитки, похожие на цветы. Целые созвездия цветов. Они вначале так и подумали – цветы. И после только разобрались: улитки.

Чтобы перенести Ирку на море, Багрову пришлось очень потрудиться. Сам бы он телепортировал легко, но тут вымотался так, словно пешком прошел пустыню.

– Ты рада? – спросил Матвей.

– Да, – Ирка панически искала глазами плед, чтобы укрыть свои ноги. Матвей не подумал о нем при телепортации. Равно как и о коляске.

Поняв, что беспокоит Ирку, Багров на мгновение закрыл глаза. Официант ближайшего кафе решил, что скатерть сорвало ветром. Так она и примчалась к ним, сопровождаемая безнадежно отставшими воплями, со следами разлитого вина и гусиного паштета.

Матвей укрыл Ирке ноги. Спокойно укрыл, чтобы она видела, что он не стыдится ее ног и они его совсем не пугают.

– Я хочу сделать тебе подарок, – сказал он мягко.

Ирка посмотрела на море.

– Ты его уже сделал!

Матвей покачал головой.

– Это не подарок. Это антураж к подарку… Ты готова? Тогда закрой глаза и протяни руку!

– Опять мысленно? – Ирка очень любила Матвея в этот момент.

Он мотнул упрямой головой.

Забыв о своем обычном правиле знать все наперед, Ирка доверчиво протянула руку. Закрыла глаза. В ладонь ей легло что-то холодное.

– Можно открывать?

– Нет еще… – Матвей запнулся. – Скажи: ты согласна это принять?

– ДА!

– Что бы это ни было?

– ДА! Да! Да!

– Тогда сожми пальцы. Крепко!

Ирка крепко сжала руку. Потом открыла глаза и стала ловить лунные лучи, чтобы разглядеть то, что лежало у нее на ладони. Разглядела и вскрикнула. В лунном свете маленькие ноги на шнурке слабо серебрились. Казались живыми и… отрезанными у кого-то.

Ирка попыталась отбросить страшное украшение, но оно приросло к ее руке. На глазах у Ирки серебрящиеся ноги потускнели и, превратившись в сухие истолченные кости, скользнули к ней под кожу.

– Что это? – выдохнула Ирка, задыхаясь от брезгливости.

– Ноги. Ты же хотела их?

– Это ноги ? Где ты их взял?

Багров видел, как кожа у Ирки вздувается и пузырится, как от ожога.

– Проклятая старуха! – прохрипел он.

– Мамзелькина?

Иркино лицо исказилось. Мгновение – и ей все стало ясно. Матвей схватил ее за руку.

– Тебе больно?

– Мне мерзко. О но в меня просачивается! Зачем ты это сделал? Зачем?

– Это ноги. Твои красивые сильные ноги. Немного потерпи, и все будет хорошо! – убежденно повторил он.

Ирка заплакала. Тихо, беззвучно. Она еще не знала, рада она или нет, но уже поняла, что обратно ничего не отыграешь. Шло время… Море еще раз поменяло цвет и стало таким же, как небо. Откуда-то подошла собака, вопросительно постояла рядом, слабо шевеля выпрямленным хвостом, и ушла.

Кожа больше не бугрилась. Матвей держал Ирку за руку. Они оба ждали. Спустя полчаса Ирка ощутила слабое покалывание в большом пальце правой ноги. И ничего больше. Она решила, что ей почудилось. В остальном ноги оставались такими же мертвыми.

– Я замерзла. Хочу домой. Пожалуйста! – попросила Ирка едва слышно.

– Да, конечно…

Багров заспешил. Он ощущал себя виноватым. Возможно, поэтому с обратной телепортацией у Матвея не заладилось. Он сумел дотянуть Ирку только до подмосковного Одинцово и понял, что иссяк. Тут они и застряли. Микроавтобус остался в Сокольниках. Ирка без коляски. Тащить ее на руках от Одинцово до Москвы – проблематично. Глубокая ночь. На такси денег нет, да и где его поймаешь на городской окраине?

Пришлось звонить Бабане. Она примчалась спасать их на театральной машине с крошечным и противным мужичком-водителем, очень кислым оттого, что ему пришлось встать среди ночи и сделать доброе дело. Всю дорогу он скрипел и злобился. Ирка сообразила, что это и есть тот самый великан, наделенный природным благородством. Но, видимо, у великана просто началось обострение радикулита. Несколько раз он вылезал и кругами гулял вокруг машины, постепенно разгибаясь. Потом залезал, и они ехали дальше. Ирка была благодарна Бабане, что она не задает вопросов: как они оказались в Одинцово? почему без коляски? в какую скатерть она закручена?