Антон Орлов - Заклятые пирамиды

До места добрались к вечеру. Дирвен наконец-то остановился и объявил: «Все, пришли». Сбросив котомку, Зинта уселась на траву. Укромная прогалина посреди зарослей бузины с кремово-белыми цветами. Знатная вышла прогулка, и все тревожные мысли по дороге рассеялись, попросту сил на них не осталось. Если б еще комарье не липло… А лилий им попалось по дороге не так уж много.

Дирвен вытащил снедь и расстелил плед, занимавший большую часть его котомки. Эдмар эффектно, словно фокусник в балагане, «распаковал» еще два пледа, прежде свернутых заклинанием до размеров носового платка.

– Если ты это умеешь, какого демона мы с тобой в тот раз мерзли?

– Чтоб тебе жизнь шоколадом не казалась.

Зинта осуждающе вздохнула: ну, почему бы Эдмару не сознаться, что тогда он ничего подобного еще не умел? Недавно научился, подсмотрел у кого-то из магов сурийской общины. Благодаря этому они смогли захватить с собой теплую одежду, спальные принадлежности и даже палатку – все было уменьшено до кукольных размеров, замечательный способ, а Дирвена дразнить совершенно незачем. Тот на миг насупился, взгляд стал колючим, но потом конопатое лицо разгладилось. На удивление быстро разгладилось: словно он вовремя вспомнил о том, что в рукаве у него еще какой козырь припрятан.

– Надо сходить посмотреть на лилии, пока солнце не село. Это недалеко, только придется ползти под кустами, а поужинаем лучше потом, когда вернемся. Наши вещи тут никто не тронет. Пойдемте?

Под кустами Зинта за сегодняшний день наползалась на полжизни вперед, но Эдмар согласился, а у Дирвена глаза сияли, как у мальчишки, задумавшего недобрую шалость. Сейчас начнется выяснение, кто кого, и без присмотра этих двоих лучше не оставлять.

Пробираться внаклон под нависающими ветвями все же куда легче без котомки на спине, но толку-то лезть за какими-то сомнительными удовольствиями на запретную территорию, если за вычитанием перенесенных мытарств удовольствия останется с воробьиный нос? Дважды пришлось пережидать в зарослях: Дирвен шепотом предупреждал, что «идет дозор». Один раз издали донеслись умноженные эхом голоса – здешнему дозору, в отличие от незваных гостей, таиться не приходилось.

На полянах и впрямь росли роскошные лилии, но провожатый говорил, что главная достопримечательность впереди. Почти пришли, оно вот здесь, за деревьями. Ага, по этой круговой тропинке ходят сторожа, но они уже далеко. Давайте сюда, подойдем поближе, тут можно пролезть между кустами.

Впереди росли ивы. Потянуло сыростью и холодом.

– Смотри, Ормье! – с плохо скрытым торжеством произнес Дирвен.

Лицо Эдмара, секунду назад невозмутимое, с улыбочкой «и чем же ты можешь меня удивить?», побледнело и застыло. Он был готов к чему угодно, только не к встрече со своим наваждением.

Перед ними лежало озеро с непроглядной водой, неподвижной и блестящей, словно черное стекло. Берег обрывистый, хотя и не слишком высокий, отраженные в темной глади ветки ив до поверхности не дотягиваются, но правее видна сырая низина, заросшая высокой изумрудной травой.

– Ну, как тебе это? – Дирвен смотрел победителем.

– Ничего себе картинка, – своим обычным чуть насмешливым тоном отозвался Эдмар, уже совладавший с шоком.

– Это Лилейный омут. Слышали о нем когда-нибудь?

– Какая-то сказка насчет исполнения желаний, – припомнила Зинта.

– Ага, есть поверье, что, если загадать желание и туда окунуться, оно исполнится, только это неправда, на самом деле все желающие тонут. Там вода холоднющая, как лед, и не водится ни рыб, ни улиток, ни лягушек – вообще ничего, зато оно никогда не замерзает, так и глядит всю зиму черным глазом. Его наши амулетчики охраняют.

– Хорошо охраняют, раз мы здесь, – фыркнула лекарка. – Идемте отсюда.

Ее опять охватило беспокойство, предчувствие чего-то непоправимого.

– А здесь не устережешь, потому что Лилейный омут волшебный и подыгрывает тем, кто сюда идет. Может, он питается людьми. Хотя утопленники, которых потом достают тралом, нисколько не объеденные. Тут повсюду прямо от берега страшная глубина, только в воду шагнешь – и провалишься с головой. И везде спущены тралы, их раз в месяц поднимают с помощью амулетов, там обязательно кто-нибудь есть, хотя дозоры следят, чтобы никто не топился. Я тоже здесь дежурил. Ну как, Ормье, этот водоемчик похож на то, что тебе снилось? А то бледный ты стал, как барышня, которая мышь увидела!

– Мышь я вижу, – согласился Эдмар. – Точнее, мышонка – зеленоглазого, хвастливого и нахального, уверенного в том, будто он круче всех. А что касается барышни… В Разлучных горах юбку носил я, но барышней был ты, чуть что – сразу спасите-помогите, пусть это сделает вместо меня кто-нибудь другой!

– Не ври! – Голос Дирвена, все еще по-мальчишески ломкий, обиженно зазвенел. – Когда было нужно, я сам выстрелил!

– Один-единственный раз. И целоваться ты так и не научился, сколько я ни старался…

– Ах ты, сволочь!

Он двинул оскорбителю кулаком в челюсть, и все бы ничего, но стояли-то они на краю. Уклонившись от удара, маг не удержал равновесия, пошатнулся – и исчез. Раздался тяжелый всплеск.

Зинта рванулась вперед, распласталась на кромке берега и, ухватившись одной рукой за плакучие лапы ветлы, другую опустила вниз. Давай же, Эдмар, хватайся… Рядом с ней тот же маневр проделал Дирвен, глаза распахнуты ошеломленно и жалобно – топить недруга в его планы не входило.

Эдмар медленно погружался, даже не пытаясь выплыть. Длинные высветленные волосы тянулись вверх, словно белесые водоросли. Рискуя свалиться, Зинта свесилась еще ниже, пытаясь поймать тихо колышущиеся пряди. Едва коснувшись студеной, как лед, воды, пальцы заныли и начали неметь. Видимо, Эдмара сразу сковало непреодолимым холодом: судорога, паралич дыхания, остановка сердца. Он уже мертв. Несколько мгновений спустя его неподвижный труп канул в темную глубь. Лилейный омут проглотил очередную жертву.

Кто-то тянул ее прочь от края.

– Нальва, я не хотел! Честное слово, не хотел! Сами не упадите, его теперь не достать, тралом потом поднимут…

Она отползла в сторону и выпрямилась. Кончики пальцев до сих пор ныли. Вот и сбылся сон Эдмара.

– Я же не думал, что он свалится… – потерянно произнес Дирвен.

– Ладно, от судьбы не уйдешь, – лекарка вздохнула. – И ничего теперь не поделаешь. Добрых посмертных путей тебе, Эдмар, Эдвин Мангериани.

– Так его звали на самом деле?

Она кивнула. Не сказать, чтобы она его любила, однако привыкла к нему и привязалась, и столько вместе пережили за эти два года… Но если разобраться, участь ему выпала не настолько страшная, как могло быть, если б его забрали в Накопитель.

Еще раз вздохнув, Зинта поглядела на мальчишку, победившего противника и совершенно этой победой раздавленного.