Владислав Карабанов - Сражение за будущее

Ярогор делал скидку на то, что описывая друг другу подвиги Войдана, Старшины могли слегка и приврать, добавив к трем-пяти покалеченным врагам, еще, ибо расправиться с десятью подготовленными противниками было выше человеческих сил. Но всё равно, тогда Ярогор ожидал увидеть перед собой двухметрового богатыря, способного порвать врагов на куски. И он их действительно рвал, как чуть позднее успел убедиться Ярогор, и не три-пять, и даже не десять, но тогда он всё равно был удивлен. И еще его удивили его глаза.

Ярогор не первый год был в Движении, видел и распри среди соратников, видел и страшную силу Морока, потому было время, что он сильно засомневался в Русской Победе. Потом он встретил Надея. И когда Ярогор впервые услышал его твердый, уверенный в себе голос, говорящий о Победе - он снова проникся надеждой, что наше дело - Правое, что мы рано или поздно - но победим. Но когда Ярогор впервые посмотрел в глаза Войдана, то его надежда вдруг стала стопроцентной уверенность. Теперь он не просто верил в Победу - он о ней знал как о чем-то само собой разумеющемся.

С левой стороны кабины раздался резкий, возмущенный стук

- Да, да, я щас…

Ярогор открыл дверь и протянул руку за документами, шаря в карманах висящей сзади куртки. Им с Войданом предстояла дорога в Ростов, и тут на тебе - нарисовались эти козлы.

Ярогор не любил ментов, а особенно нерусских гаишников, иногда испытывая непреодолимое желание взять их всех и перестрелять. Надей в таких случаях смерял его пыл, объясняя, что такими ментов сделала система. Морок. И там есть нормальные ребята, кое-где даже были приняты в Правь. Ну, Надей конечно оптимист. Да, туда сейчас в основном шло всякое отребье, всякий двуногий сброд, которой Надей очень наделся после Победы перевоспитать, например, приобщив их к полезному труду, дав профессию - строителя, укладчика дороги. Много в России дорог надо было строить после Победы. А кому? Вот этих двуногих потрошителей карманов и надо будет приучать к труду.

Вместе с тем, Ярогор нехотя, но признавался себе - среди ментов и ФСБ-шников существовали и правильные люди - Надей приводил в пример Озерова. Человек десятилетия отдал служению системе, ордена даже имел. Но однажды понял, на КОГО на самом деле он работал, ЧЬЮ власть на самом деле укреплял. Раскаялся вот, угрызения совести начал испытывать. Тем более бабушка у Озерова была не совсем простая, людей лечила - со всей области к ней в деревню приезжали. Молодой был - не слушал, что говорила, отмахивался - мол, чушь это все. А сам когда стал в возрасте как тогда его бабушка - то и понял, что не чушь. Да и открылось в нём кое-что, в школах ФСБ будущих генералов не учат ведь лечить наложением рук.

А к взяткам русских ментов Надей учил относиться еще спокойнее. У него даже теория целая на этот счет была. Теория, предполагающая временное обустройство россиянской федерации, позволяющее сделать жизнь русских более комфортной и чуть оживить чахнущую экономику. Она предполагала если не поощрение мзды, собираемой чиновниками, то, во всяком случае, изменение к этому процессу отношения в Прави.

Гаишник, вымогавший денег у Ярогора, под категорию сбившихся с пути и пытающихся подзаработать соплеменников не попадал. Это был настоящий сын гор. Горы был явно не его, но он почему-то решил, что здесь можно поразбойничать, вымогая денег у водителей. Способствовать ему в этом Ярогору никак не хотелось, но и ехать было надо.

Войдан разрядил ситуацию жестом:

- Не нужно. Я разберусь.

Второй гаишник, видимо старший, уже подходил, весело помахивая палочкой. Он уже открыл было рот, что-то сказать, когда встретился взглядом с Войданом. Ярогор не видел этого взгляда - он видел только лицо гаишника, которое исказила гримаса какого-то нереального, нечеловеческого ужаса. Он замер, глядя на Войдана как сурок на питона.

- Поехали, - в полголоса обронил Войдан.

Ярогор дал полный газ. Грузовик вздрогнул и тронулся с места, медленно описав небольшую дугу. В центре её стоял покрытый мурашками россиянин. Его морда, полностью соответствовала виду человека, внезапно понявшего что молчание и покорность сохранят ему здоровье, если не жизнь.

Не доезжая километров ста до Ростова, Войдан и Ярогор сделали остановку в небольшом не то городке, не то поселке - здесь их полно было, натыканных вдоль трассы и переходящих один в другой. Ярогор высадил Войдана, в как бы географическом центре городка, светившим десятком вывесок магазинов, сам поехал дальше - от указателя к указателю, обещавшему кафе где-то в трехстах метрах. Их там, правда, было все пятьсот, но кафе действительно присутствовало.

Его интерьер был оформлен в классическом стиле тридцатых годов: полированный дуб, бакелит, небольшие квадратные столики из белого мрамора, кое-где цветная стеклянная мозаика и масса предметов из кованного железа - люстры, бра, стулья и ножки столиков. Хозяин заведения, физиономия которого, похоже, была изображена на панно во всю стену, явно не рационально потратил бабло на декорации - мраморные столешницы стоили кучу денег, а ковка была нелепой и примитивной, которую Надей побрезговал бы даже поставить в сарае, тем не менее, кафе очень выделялось на фоне разрухи, начинавшейся в десяти километрах от Ростова.

Ярогор немного знал это место, пользовавшееся недоброй славой среди дальнобойщиков. Вообще таких мест в россиянской федерации было более чем достаточно. Местная братва жила по им одним, ведомым «понятиям»: трясли фуры, хотя выборочно. Например, с гонявших бензин чеченцев взымать «налог» кишка была тонка, да и по слухам, с местными бандитами отлично поладили некоторые из прощенных россиянской федерацией глубоко раскаявшихся боевиков. Сильно Ярогор в местные расклады не вникал - Прави здесь не было, защищать было некого, а их редкие фуры никто ни разу, к своему счастью, не трогал.

Расположившись за одним из столиков, Ярогор подозвал официантку и сделал заказ себе и Войдану - он должен был подойти с минуты на минуту.

Выйдя из грузовика Войдан договорился с Ярогором встретиться в кафе, судя по вывеске, бывшее в трехстах метрах отсюда, а сам направился в магазин, купить очки, вместо развалившихся. Ничего толкового не было, в небольшом заведении, торговавшем стандартным набором ширпотреба для провинции, с тремя продавщицами, одна из которых, судя по всему, была хозяйкой. Пришлось купить китайские, пластиковые, с гордой биркой полароида. Уже на выходе он столкнулся со светлорусой девочкой, лет восьми с губами красно-синими от каких-то ягод, которая, счастливая, пронеслась, чуть не сбив его. Войдан внутренне улыбнулся - дети не меняются. Ему показалось, что в той, другой жизни, тысячу лет назад, он уже видел эту девчёнку. Мы один народ, тогда и сейчас, подумалось ему.