Надежда Федотова - Капкан для гончей

– Значит, вы его все-таки любили?

– Даже, пожалуй, слишком, – поразмыслив, признала леди Кэвендиш. – Первая любовь опять же… И ничего хорошего из этого не вышло бы, уж можете мне поверить!

– Почему? Разве любить – это плохо?

– Отчего же, вовсе нет… Дело в другом. – Грейс задумчиво покачала головой: – Как бы объяснить? Понимаете, я тогда была просто как сама не своя! Для меня, кроме него, ничего вокруг не существовало. И меня самой тоже… Вот что плохо. Знаете, есть такие люди, этакие нарциссы, которые любят только себя. Так вот, будь ваш муж этой породы, думаю, он с удовольствием поступил бы… как вы сказали? Как честный человек! Потому что вместо меня он видел бы в моих глазах только свое отражение. Но Ивар, слава богу, далек от таких нездоровых настроений. И кого же ему было любить – себя самого, что ли?

– Кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду…

– О том и речь, – грустно усмехнулась леди Кэвендиш, вспомнив свое тогдашнее состояние. Потом тряхнула головой и добавила: – К тому же мы с Иваром совершенно разные люди. А вот вы, Нэрис, дело другое!

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Вообще-то мы друг к другу никаких особенных чувств не испытываем.

– Всему свое время! – уверенно ответила Грейс и, понизив голос, добавила: – Я ведь тоже за Дэвида не по огромной всепоглощающей любви выходила. Да и он, прямо скажем, огнем не пылал… Нам просто было хорошо вместе. А потом все изменилось. – Красавица мягко улыбнулась. – Мы понимаем друг друга без слов. И я знаю, что он меня любит. Причем даже когда мне стукнет шестьдесят и я стану уже не столь приятна мужскому глазу, я уверена – он все равно будет меня любить!

– А… вы? – Нэрис внимательно посмотрела на нее.

Леди Кэвендиш развела руками:

– А я без него жить не могу! Мне, наверное, Бог большого ума не дал, раз я поняла это, только когда едва его не потеряла… Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!

– Согласна, – улыбнулась в ответ девушка.

Грейс допила остывший чай и посмотрела на леди Мак-Лайон:

– Не расстраивайтесь раньше времени. Ивар, может, и не идеал, но он, я уверена, будет хорошим мужем, если постарается!

– А чего ради ему стараться? – вздохнула Нэрис.

В черных глазах леди Кэвендиш зажглись лукавые огоньки. Она улыбнулась и, наклонившись к уху собеседницы, доверительно сказала:

– Будь я на его месте, я была бы полной дурой, если бы упустила такую женщину! Кто еще по своей воле согласится терпеть его самого и эту их «службу»?!

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Я пойду к Дэвиду, – отсмеявшись, проговорила Грейс. – Ему там одному скучно, наверное… Ивар-то сам как?

– Не в лучшем виде, – честно оветила Нэрис. – Но поесть я его заставила. Он сейчас спит… Он очень из-за Тома переживает.

– Да уж, я думаю, – кивнула Грейс, хотя внутренне была совершенно уверена, что рыжий отравитель получил по заслугам. – Кстати, отчего же все-таки умер этот музыкант? Я совершенно не поняла!

– Да мы и сами толком не знаем, – развела руками девушка. – Никаких ран у него не было, да и парень он был молодой, здоровый. Но, наверное, тут загадка не в теле, а в душе, что ли… Он сказал, что его там «ждали». Я же говорила вам о призраке! Так вот, Ивар, когда домой возвращались, мне рассказал ту легенду. Вроде бы эту женщину когда-то бросил жених. Отлучился ненадолго, она его ждала-ждала, а дождалась только письма – мол, не вернусь, другую нашел. Она от тоски руки на себя наложила. Вот дух ее неупокоенный до сих пор по той роще и бродит. Ждет. Ждал, точнее…

– А волынщик ваш тут при чем?

– Могу предположить только одно: у старых грехов длинные тени! Томас был неисправимый юбочник. За ним такой шлейф брошенных женщин тянулся – как отсюда до Лондона! Ни одной не пропускал…

– А уж эта, вероятно, своего не упустила? – вздернула брови леди Кэвендиш. – Да, занятно… Хотя и страшно, конечно. И Ивара жаль.

– Вы только никому не говорите, что я вам обо всем рассказала, – вспомнив о главном, спохватилась леди Мак-Лайон.

Красавица понимающе усмехнулась:

– За это не волнуйтесь. Я ничего не понимаю в политике и с королевской Тайной службой мало знакома… но одно я знаю точно: меньше будешь болтать – дольше проживешь! Доброй ночи.

– Доброй ночи, – улыбнулась Нэрис, провожая ее глазами до дверей каминной залы. Потом налила себе еще чаю и посмотрела на веселые язычки пламени в камине. Час уже поздний, скоро полночь. Но спать не хочется совершенно… «Надо было попросить кого-нибудь разбудить меня хотя бы перед ужином, – запоздало подумала она. – Вот что мне сейчас делать? И леди Кэвендиш ушла… Жаль, кухарка спит уже, наверное, а то у меня как раз свободная минутка выдалась, чтобы устроить ей головомойку!» При воспоминании о нерадивой прислуге мысли Нэрис приняли другой поворот. Брауни! Ведь наверняка же о нем снова все позабыли. – Вот и занятие нашлось, – удовлетворенно кивнула девушка, поднимаясь. – Надеюсь, они там, на кухне, не все сливки своему коту скормили.

Она тоже, как и Тихоня, не любила кошек.

Эйнар потянул на себя дверь черного хода и нос к носу столкнулся с закутанной в плащ леди Мак-Лайон. Та ойкнула, но, разглядев в темноте его лицо, с облегчением выдохнула:

– А, это ты!..

– Я, – подтвердил норманн. – А ты что тут делаешь в такое время? Полночь недавно пробило.

– За день выспалась. – Она сокрушенно пожала плечами: – Больше не хочется. А делать ровным счетом нечего.

– Ну, книжку почитала бы, – он посторонился, выпуская ее наружу, – или вышиванием занялась… Что там еще женщины делают?

– Только глаза при свечах портить, – отмахнулась девушка.

– А здоровье портить, в одиночестве по темени разгуливая, – самое то! – ехидно поддел сын конунга. – Ну да ладно. Я, на самом деле, к тебе собирался подняться, вдруг ты не спишь еще… Сван только что вернулся.

– Так что ж ты молчал?! – встрепенулась Нэрис. – Ответ на мое письмо привез?

– Привез.

– Давай сюда скорее! – Глаза леди заблестели.

Эйнар вынул из-за пазухи свиток с гербовой печатью и, протянув его девушке, добавил:

– Здесь, что ли, читать собралась? Пойдем в дом.

– Нет-нет-нет, – она быстро замотала головой, – там Ивар проснулся, гоняет Творимира по всему замку с поручениями! Опять у них какие-то далекоидущие планы на ночь… Еще нас увидит, начнет вопросы задавать. Он и так уже сильно интересуется, что это мы с тобой все время «по углам шушукаемся».

– Это есть, – подумав, согласился Эйнар. – Мне вот тоже намекал, в этом разрезе… Ревнует, что ли?

– Я тебя умоляю! – фыркнула она. – Ивар? Ревнует?! Чушь! У него одни только заговоры на уме.

– Что, и нас подозревает? – неприятно удивился норманн.