Селин Кирнан - Отравленный трон

Рази чуть кивнул — Кристофер улыбнулся и кивнул в ответ.

Рази встретился взглядом с Винтер. Кратчайший момент нежности почти незаметно поднял уголки его рта, и он поклонился. И хотя Винтер все еще была в рабочей одежде, она присела в реверансе, достойном самого роскошного платья, и выпрямилась не сразу, так что, когда она встала, Рази уже пошел дальше, как и подобает кронпринцу, повстречавшему своих подданных.

— Прекрасно выглядишь, девочка.

— Спасибо, папа. — Винтер задержалась в дверях спальни, нервно расправляя изумрудный атлас юбки. Ей уже пора отправляться на пир — она медлила с одеванием до последней минуты, а теперь надо идти.

Лоркан глядел на нее из постели. Он сжался под несколькими одеялами, дрожа всем телом, несмотря на жаркий огонь. Рядом с ним стоял Кристофер, в брюках и тонкой рубашке с закатанными до плеч рукавами, босиком. Он вспотел от жары, его глаза и браслеты блестели в отблесках огня.

Оба смотрели на Винтер так, будто она собиралась броситься в жертвенный костер. Они прождали Рази весь день, и ожидание их смертельно утомило. От тревоги и страха за него они словно онемели и глядели отчаянно и неподвижно, как после долгой бессонницы. Винтер так хотелось вернуться и посидеть с ними, но тогда бы она вспотела за несколько секунд, и это чертово придворное платье было бы испорчено.

«Все равно уже нет времени», — подумала она.

Она надеялась, что Рази проводит ее в зал, снова проведет через королевские покои. Но Рази не пришел — и уже не придет, поняла она, придется смириться и пойти одной. «Господи, только бы все с ним было хорошо. Пожалуйста!»

— Мне пора, — сказала она.

Отец и Кристофер кивнули, она повернулась и вышла. Не открыв еще дверь зала, она обернулась. Кристофер подошел к двери Лоркана и провожал ее глазами.

— Кристофер, — сказала она. — Только не выходи из комнат.

Он лишь взглянул на нее в ответ и растворился в сумраке отцовской спальни.

— Напоминаю вам, что король — человек ученый, образованный.

— Это вполне возможно, но у него и рука тяжелая: череп запросто треснет… хотя этот парень не знает, с какой стороны и подойти к столбу для тренировки ударов копьем, не то что Альберон.

— Извините, но вы заметили, какое у короля было лицо? Для женоподобного и изнеженного юноши этот араб слишком…

Придворные замолкали, когда Винтер проходила сквозь их ряды. Кто-то впереди уверенно говорил, повернувшись спиной:

— …одной хорошей трепки недостаточно. Во времена моего деда содомитов сжигали на…

Один из его собеседников прошипел:

— Уши Мурхока!

Разговор плавно перешел на охотничьих собак, а Винтер прошла мимо не останавливаясь.

Она грациозно пробиралась через плотную толпу мужчин и женщин, кивая, кланяясь, обмениваясь на ходу любезностями. И вдруг очутилась на открытом пространстве, где не было никого, и оглянулась по сторонам в замешательстве. Она оказалась футах в десяти от двери, ведущей в королевские апартаменты, — здесь словно кто-то очертил на полу невидимый круг, в который нельзя было ступать. Разговоры журчали за ее спиной как ни в чем не бывало.

В центре этого широкого круга небрежно повернувшихся спиной придворных стоял Рази. Он не глядел на Винтер, и она позволила себе при виде его на секунду остановиться и облегченно вздохнуть. Он поправлял свой пурпурный камзол, готовясь войти в покои короля, и она нахмурилась, видя, что правый рукав свисает пустым.

Зная, что все наблюдают за ней уголком глаза, Винтер подошла к не замечавшему ее юноше. Она вежливо прокашлялась, подойдя сзади, и сказала мелодичным придворным голосом:

— Прошу прощения, Ваше Высочество, дайте пройти.

Когда Рази обернулся, Винтер не могла не вскрикнуть от ужаса:

— Рази! О, Рази, что он с тобой сделал?

Рази холодно посмотрел на нее, и ей пришлось закрыть рот. Лишь через секунду она вспомнила, что надо присесть в официальном реверансе. Она удерживала эту позу дольше, чем было необходимо, стараясь совладать с собой и принять должное выражение лица. Затем она выпрямилась и вскинула на него взгляд, полный хорошо сдержанной ярости.

«В следующий раз, когда я увижу короля, — подумала она, — пусть молится Богу о том, чтобы у меня не было при себе оружия!»

Лицо Рази распухло от побоев, губа была разбита, под глазом темнел синяк. Правую руку он крепко прижимал к груди и едва двигал ею, будто страдал от невыносимой боли.

Винтер встретилась с ним взглядом, от гнева у нее потемнело в глазах. «Я убью Джонатона, — подумала она, — выхвачу у него его же меч и…»

Затем, к великому изумлению Винтер, Рази ей подмигнул. Он надменно поклонился и в тот момент, когда его курчавая голова опустилась, прошептал ей:

— Ты бы на короля посмотрела, сестренка. Он теперь вообще едва ходит.

Он выпрямился с торжествующей улыбкой, которой не смогла помешать разбитая губа.

— Леди-протектор, — громко сказал он. — Я давно вас не видел. Не желаете ли сопроводить меня в эти покои? — Он протянул Винтер руку, и она взяла ее, ошеломленная. Оба оглянулись на пороге, и, когда паж впускал их, Рази сказал громким голосом, разнесшимся по всему залу: — Я говорил вам, что уезжаю в Падую?..

— Рори? — тихо спросила Винтер и оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться в отсутствии любопытных глаз. Прошло четыре дня с тех пор, как Рази получил разрешение уехать, а призрак Рори Шеринга с обещанными им вестями все еще не появлялся. Времени оставалось мало.

Завтра утром уедет и Кристофер. Через два дня после этого уедет Рази, и в этот день Винтер тоже придется проститься с отцом. В ней поднялось волнение при мысли об этом, но она подавила его в себе. Девушка все еще чувствовала, как оно беспокойно ворочается где-то в желудке, но не собиралась позволять чувствам выбивать ее из колеи и мешать ее планам. Теперь Винтер заперла себя на все засовы, прочно, как темницу.

Она подождала, не задрожит ли воздух — это всегда было сигналом появления Рори Шеринга, — но все было спокойно. Рори не слышал ее зова. Она вздохнула и от досады закусила губу.

Все было на своих местах. Последние два дня Рази потратил на то, чтобы снарядить Кристофера для длинного пути в Марокко. Кроме собственной лошади Кристофера, Рази подарил ему двух сменных коней и мула со всей поклажей. Кристофер жалел о том, что не может участвовать в сборах в свое же путешествие, но Рази все еще считал, что молодому человеку слишком опасно покидать его комнату.

С течением времени этот запрет все больше тяготил Кристофера.

А в это время Винтер и Марни потихоньку готовились к тайному отъезду Винтер. Все шло гладко и быстро, и теперь Винтер не нуждалась ни в чем, кроме обещанной вести.