Андрей Фло - Зеркало прощения

Паванжетта протянула руку сыну, собираясь увести его, Но Шелер поднял руку и громко сказал:

– Успокойтесь!

Голос его был таким властным, что не возможно было сию же минуту не подчиниться. Поэтому Паванжетта замерла как истукан с протянутой рукой.

– По учительской прокатился возмущенный шепот. А Гио, наконец, придя в себя, силой усадил сына на место.

– Сядь, замолчи и попроси прощения! – зашипел он, даже не задумываясь над противоречивостью своих слов.

– Фло, как ты можешь?! – сокрушенно покачала головой Кшенжара.

До Фло, наконец, дошло то – что он только что сказал и по спине его побежали мурашки. Как бы его наказание не превратилось во что ни будь еще более ужасное из-за этого. Лицо его при этом из белого стало ярко красным.

Часы под потолком пробили половину пятого.

– Я жду! – напомнил Гио.

Фло замялся на время, а потом тихо, не поднимая глаз, пробормотал:

– Извините. Это случайно у меня вырвалось. Я никого не хотел обидеть.

Оцепенение, наконец, сошло с Паванжетты. Она медленно опустила руку, и села на место. Из груди ее вырвался обиженный вздох.

– Тебе стоит с большим уважением относиться к Шаку, Фло, – предупредил Шелер, вышагивая в зад, вперед. – Ведь, как совершенно справедливо заметила многоуважаемая Паванжетта, он идет только из-за тебя. Чтоб тебе помочь. У одного у тебя мало шансов вернуться назад. А делить людей на хороших и плохих только по одному их внешнему виду – это самое последнее дело. Тебе еще предстоит это понять.

И если бы не его густая зеленая борода, то все бы увидели, как он улыбнулся.

– Он больше не будет, – виновато проговорил Гио. – Можете быть уверенны.

– Ну, раз так, то мне больше нечего сказать. Если вас что-то интересует – спрашивайте.

– Когда они должны отправиться? – спросила Кшенжара.

Шелер кивнул головой:

– Да. О главном-то я позабыл сказать… Завтра утром, в десять часов, я жду Фло и Шака здесь, у себя. Расскажу им все, что им необходимо знать и отвезу к первому оракулу. Оттуда и начнется их путь.

– Так быстро? – удивилась Паванжетта. – Ведь мальчикам собраться надо!

Шелер сунул руки в широкие рукава, и извлек оттуда два сложенных вчетверо листка. Один он отдал Паванжетте, а второй Гио.

– Там написано – что они могут с собой взять.

Гио сразу же убрал листок в карман, а Паванжетта развернула свой и быстро пробежалась по нему глазами. На прочтение ей хватило пяти секунд.

– И это все! – пропищала она. – Вы, наверно, шутите?

– Нет, не шучу, – покачал головой Шелер. – Таков обычай. Они могут взять с собой лишь то – что указано в этом списке и ничего более.

– Ужасный обычай, – вздыхая, покачала головой Паванжетта. Спорить с Шелером было бесполезно. Да она бы и не решилась на это.

Все свое недовольство на счет решения Шелера, Паванжетта вчера вечером высказала Люку-оповестителю. Бедный карлик битый час уверял ее, что в его обязанности входит лишь донесение до родителей ученик той или иной информации, и в учительских советах он участия не принимает. Но, тем не менее, Паванжетта высказалась от души, не проронив при этом не слезинки. Она была женщиной с крепкими нервами, и Шак совершенно на нее не походил.

А бедный Люк, уже сидя в кабине своего автомобиля, проклинал Шелера за то, что тот когда-то давно пристроил его на эту должность.

– А можно еще один вопрос, – боязливо спросил Фло.

Шелер пожал плечами:

– Ну конечно. Спрашивай.

– Что это за оракул, к которому вы собираетесь нас завтра отвезти?

– Ты не знаешь, – усмехнулся Шелер. – Хотя… Об этом я вам завтра расскажу.

А минутой позже он сказал:

– Если ни у кого больше нет вопросов, то тогда сегодняшний «разбор» я объявляю закрытым.

И первым вышел из комнаты.

Следом потянулись и преподаватели. Каждый из них счел нужным остановиться возле Фло, сказать пару напутственных слов, пожать руку Гио и успокоить убитую горем Кшенжару. То же самое пришлось претерпеть и Шаку с его матерью.

«Прямо, как на похоронах», – с отвращением подумал Фло.

А в душе его скребло нехорошее чувство. Может быть, это и есть похороны?

5.

На улице было холодно. Совсем не по весеннему.

Дождь кончился еще ночью, но каменные мостовые все еще поблескивали свинцовой сыростью. Над головой, в небе, неслись бескрайние серые облака, угрожая сбросить на людей новую порцию дождя. Да к тому же дул сильный ветер, продувая насквозь весеннюю одежду.

Гио зябко поежился, поднял воротник и сбежал в низ по лестнице к своему автомобилю, который в одиночестве висел над парковочной площадкой. Учителя – те, кто имел машины – уже разлетелись по своим делам.

«И, наверно, уже забыли – зачем вообще сюда приходили! Им наплевать – что будет со мной! И Шаком, будь он не ладен! Их заботит лишь своя собственная жизнь! Прилетели; вынесли приговор и разлетелись пить чай!»

С такими злыми мыслями Фло спустился вслед за отцом.

– Подождите минутку, – окликнула их Кшенжара. Фло с Гио оглянулись и увидели, что она все еще стоит на крыльце, оглядываясь на входную дверь.

Когда вышли Шак с Паванжеттой, она подошла к ним и обменялась несколькими словами.

– О, нет, мама, – тихо простонал Фло, предчувствуя неладное. – Только не делай этого!

Но мама сделала. К машине они спускались уже втроем.

– У них нет машины, а на улице довольно прохладно, – виновато улыбаясь, сообщила Кшенжара мужу.

Гио тоже улыбнулся, от чего его усы расползлись в стороны. Делая руками приглашающий жест, он проворковал:

– Конечно, конечно! С радостью вас подвезу! Думаю, даже, стоит зайти к нам и выпить по чашечке чая!

– Ну что вы, – смутилась Паванжетта, прижимая руки к груди. – Как-то не удобно. И к тому же, учитывая сложившиеся обстоятельства…

– Вот, вот, – перебил ее Гио. Щелчком пальца он открыл дверь машины и тихонько подтолкнул Паванжетту внутрь.

– Сложившиеся обстоятельства и обсудим.

Паванжетта, бормоча себе под нос, что «это как-то не удобно; не принято вот так сразу», все-таки уселась в автомобиль. При этом машина осела, чуть ли не до самой земли и Фло засомневался в том, что она вообще взлетит. Следом за матерью юркнул Шак и последним уселся Фло, недовольный таким близким соседством со своим лютым врагом. Паванжетта занимала без малого полтора места и, по этому, Фло пришлось плотно прижаться к Шаку. А это было не приятно.

За время полета родители познакомились друг с другом и завели обычные взрослые разговоры. О погоде (довольно холодно для начала лета); о способах борьбы со снежными гномами, которые беспощадно грызут стены в доме; о том, что войска Балстина рано или поздно все-таки прорвут укрепления на восточном окончание материка, и тогда не миновать еще одной войны.