Андрей Фло - Зеркало прощения

Фло в один миг проанализировал ситуацию. Если Шак упадет с такой высоты на камни, то, возможно, серьезных увечий он не получит. Но стремительный поток реки подхватит его словно щепку, швыряя с одного булыжника на другой. О том, чем это закончится в конечном итоге, не хотелось даже и думать.

Фло молнией бросился на помощь товарищу, позабыв про всякую опасность. Поравнявшись с Шаком, он упал на колени и огляделся вокруг, выискивая, за что бы уцепиться. С права торчал кусок доски и Фло без раздумий схватился за нее одной рукой. Вторую он протянул Шаку.

– Хватайся покрепче! Попробую тебя вытащить!

Дважды просить Шака не пришлось. Он перестал вопить и попытался схватиться за протянутую руку.

Последующие события уложились бы в десять секунд, но для мальчиков эти десять секунд превратились в вечность. Для них все происходило будто в замедленном действии.

Кора вербы, за которую мертвой хваткой уцепился Шак, вдруг лопнула и стала стремительно сползать с ветки. Шак тупо уставился на это дело, не понимая, что происходит. Зато Фло все прекрасно понял. Еще пару секунд и его напарник полетит в низ. Приложив неимоверные усилия, Фло дернулся вперед и в самый последний момент схватил Шака за воротник. От сильного рывка, доска, за которую держался Фло, отломилась. Фло сам было начал падать, но его нога чудом зацепилась за край пролома.

Шак молча проследил взглядом за доской, пролетевшей мимо его лица, и когда та скрылась в бурном потоке воды, дико завопил:

– Я не хочу падать!!!

А потом заплакал. Воротник рубашки врезался ему в горло, и потому, плачь, был похож на хриплое мычание.

– Да не ной ты! – злобно закричал Фло. – Лучше хватайся, за что ни будь!

Наконец, благодаря общим усилиям, Шак оказался на мосту. Не долго думая, он бросился бежать на берег. Вслед за ним устремился и Фло.

Они минут десять лежали на земле не в силах сказать не слова. Шак хрипел и кашлял, хватаясь за горло. Он только что чуть не задохнулся, повиснув на воротнике собственной рубашки. Глаза его медленно округлялись по мере того, как до него доходил весь ужас произошедшего.

Отдышавшись, Фло встал на колени и со злостью ударил кулаками по земле.

– Я же тебе говорил: не тормози! Ты что – идиот!? Совсем ничего не можешь по-человечески сделать!? У меня из-за тебя чуть инфаркт не случился!

Шак с трудом сел. Стараясь избегать взгляда Фло, он хрипло проговорил:

– Извини. Я… я растерялся.

– Растерялся! – передразнил его Фло, скорчив гримасу. – Если ты и дальше так теряться будешь, то мы, вряд ли дойдем до Зеркала!

Он вскочил на ноги и нервно забегал вокруг Шака. Руки его тряслись от пережитого стресса.

– Спасибо Шелеру! Дал напарника! А он и прыгать-то, как следует, не умеет!

Остановившись на месте, он склонился к Шаку и тихо проговорил, вложив в свои слова всю ненависть, которая в нем скопилась:

– Отсутствие отца здорово сказалось на твоем физическом развитии!

Глаза Шака закрылись, он упал на спину и попытался закричать:

– У меня есть отец! Я не виноват в том, что!…

Рыдания не дали закончить фразу. Шак закрыл лицо ладонями и принялся кататься по земле, выкрикивая невнятные фразы.

Фло испугался. Ему показалось, что его спутник сошел с ума. После всего пережитого на мосту и криков Фло, это было вполне возможно.

«Кажется, на этот раз я немного перестарался», – подумал Фло. Вместе с испугом, к нему вдруг пришла жалость. Это было какое-то странное чувство, полузабытое. За последние пару лет, он испытывал жалось только к матери, и самому себе.

Горестно вздохнув, Фло подошел к Шаку и положил ему на плече ладонь.

– Ладно, хватит, извини меня, – тихо проговорил он, как-то стесняясь этих слов. – Погорячился я на счет твоего отца. Но ты сам виноват. Умеешь вывести из себя.

Шак не обратил на эти слова внимания. А может быть, просто не услышал.

Фло снова вздохнул. Он отошел в сторону и поднял свой рюкзак. Клапан рюкзака расстегнулся, и из него на землю выкатилась банка консервированного мяса пригса. Фло поднял ее и задумчиво уставился на этикетку, где, непонятно почему, было изображено какое-то растение, похожее на кактус. Мясо пригса, было его любимым блюдом.

Фло улыбнулся и снова повернулся к Шаку:

– Слушай, а давай пообедаем. От переживаний в желудке что-то урчит.

Шак вновь не отреагировал. Хотя рыдания перешли в тихое всхлипывание.

– Молчание – знак согласия, – пожал плечами Фло. – Я пойду веток наломаю для костра.

«Пускай побудет один, – решил он. – Может в себя придет».

И он направился в низ, к реке, где росли пышные заросли вербы. Возможно, среди них найдется парочка сухих.

Когда Фло вернулся назад с охапкой хвороста, Шак вполне очухался. Хотя, глаза его все еще были красными. Он вертел в руках банку с тушеными пригсами.

– Как ты ее собираешься открывать, – спросил он, пряча взгляд.

Фло бросил хворост на землю, и достал из кармана жилетки складной перочинный нож.

– Чудо-открывалка, последние технологии, – пошутил он и выдвинул лезвие. – Коротковато, конечно. Им только карандаши точить. Но, думаю, банку откроет.

Шак бросил короткий взгляд на нож, и снова спрятал глаза.

– Ты взял с собой нож?

– Конечно. Отправляться в путешествие без ножа, это все равно, что в магазин без денег идти.

– Но ведь Шелер запретил с собой брать, что ни будь помимо списка.

Фло пожал плечами, и изобразил на лице смущение:

– Я не знал, что он в кармане лежит.

Он достал из другого кармана коробок спичек и добавил:

– И про них я не знал.

Пока Фло воевал с банкой неудобным, как оказалось, ножом, Шак наломал веток и разложил из них костер.

– Ты не правильно дрова сложил, – сказал Фло, когда банка, наконец, сдалась. – В низ нужно положить тонкие веточки, а уже с верху – толстые. А у тебя здесь одни поленья. Так и целого коробка спичек не хватит, чтоб разжечь костер.

Он протянул руку, чтоб переложить дрова, но Шак остановил его.

– Мне не нужны спички.

Фло ехидно усмехнулся:

– И как же ты разведешь костер? Даже линзами из твоих очков это вряд ли удастся.

– Нет, – покачал головой Шак. – Очки здесь не при чем. Смотри, я тебе покажу.

Шак встал на колени, закатал рукава и закрыл глаза. Лицо его приняло самое серьезное выражение. Он натужился, руки его принялись проделывать странные движения, будто он пытался слепить невидимый снежный комок. От натуги щеки его покраснели и затряслись.

Глядя на него, Фло с трудом сдерживал рвущийся наружу смех. Грязное, трясущееся лицо Шака, все в багровых пятнах, не могло не вызвать смех.

В такой нелепой позе Шак простоял секунд десять. Затем движения рук его прекратились, и Фло с удивлением заметил, что вместо снежного кома у Шака в руках еле заметно светился алый шар. А еще через пару секунд Шак резко развел ладони в стороны, и шар рассыпался на сотни ярких искорок. Искорки падали на дрова и при каждом их соприкосновении вспыхивали маленькие язычки пламени. Постепенно пламя объединилось, и вот – дрова горят жарким огнем, весело потрескивая.