Андрей Фло - Зеркало прощения

Зак указал рукой на черноволосую девушку, и та приветливо улыбнулась. Фло улыбнулся в ответ, чувствуя, как краснеет.

Сделав заказ, ребята уселись за стол, и стали ждать.

Рядом с ними стоял стол, за которым сидели четверо мрачных здоровенных мужчин. Трое из них явно были братьями. Об этом говорили очень схожие черты лица. На них были серые одинаковые кафтаны, которые ни красотой, ни чистотой, ни опрятностью не блистали. Зато четвертый был одет во все новое. Черная кожаная куртка, странная фетровая шляпа без полей, широкие штаны с многочисленными карманами и лакированные сапоги с перьями на голенище. Этот тип был особенно мрачным, с изъеденным оспой лицом и многочисленными шрамами. На шее у него красовалась вытатуированная надпись: «ШИРАДАШ». Фло не понял, что означала эта надпись, зато Шак, сразу же разглядел в ней древнедруидский язык. В переводе это слово означало: «УБИЙЦА».

Эти четверо вели разговор, от которого на голове волосы дыбом вставали.

– Отличный прикид ты себе урвал, Брэй! – говорил один из братьев, обращаясь к «убийце». – Готов поспорить, что ты его не купил!

– Да, – усмехнулся Брэй. Голос у него был еще ужасней, чем его лицо. Скрипучий, и, какой-то, потусторонний. – Ты же знаешь, Крэйг, что я не привык платить за то, что мне приглянулось! Тот купец, который мне пытался продать эту одежонку за двести монет, очень пожалел о том, что решил со мной торговаться! Не знал он, бедолага, кто я! Домой он вернулся совсем без ничего, да еще и со сломанной челюстью и ребрами!

Все четверо дружно загоготали, а второй брат, у которого не хватало глаза и трех пальцев на левой руке, спросил:

– Что ж ты его не отправил на свое кладбище, дружище?!

– Зачем? Убить проще всего! А я, Мак, не ищу легких путей! Знаешь, как приятно почесать кулаки об чью ни будь физиономию?!

Брэй с наслаждением стукнул крепко сжатым кулаком об раскрытую ладонь.

– Да, знаю, – нервно хохотнул Мак, и, прикоснувшись двупалой рукой к выбитому глазу, добавил:

– Твой кулак оставил память на моем лице.

Вновь жуткий гогот. А когда он стих, третий брат с красным лицом и реденькими волосами, с уважением проговорил:

– Не перестаю удивляться тому, что ты до сих пор избегаешь Ссыльных островов! Для этого нужен талант!

– Не льсти мне, Мроган, – скривив гримасу, покачал головой Брэй. – Я этого не люблю! А Ссыльных островов я не боюсь. Если у меня где-то и есть настоящий дом, то он находится именно там!

Он опять расхохотался, а его дружки принялись хихикать, опасаясь вызвать гнев.

Фло с Шаком с ужасом слушали эту «милую» беседу, опасаясь даже краем глаза взглянуть на эту преступную четверку. Вскоре подошла Мэлин с медным подносом, и поставила перед ребятами их заказ. Две тарелки супа, две тарелки с жареной курицей, два стакана и кувшин с мендоговым соком.

– Приятного аппетита, – улыбнулась, Мэлин и добавила шепотом:

– Я впервые вижу здесь людей моложе восемнадцати лет. Советую вам поскорей доедать свой ужин и подниматься к себе в комнату. По вечерам здесь бывает…

Мэлин не успела сообщить о том, что здесь бывает по вечерам. Брэй, нахохотавшись досыта, громко крикнул:

– Мэлин, оставь этих молокососов, и принеси нам еще пивка!

Он демонстративно перевернул свою кружку, чтоб показать, что она уже пуста. Мэлин тут же ушла, а Брэй мотнул в ее сторону головой, и сказал:

– Все-таки, красавица у меня дочка!

Крэйг, Мак и Мроган одобрительно загудели, высказывая свое восхищение.

Фло с Шаком принялись за свой ужин, решив воспользоваться советом Мэлин, и поскорей убраться отсюда подальше. Что бы здесь не происходило по вечерам, им при этом лучше не присутствовать.

Когда с супом было покончено и мальчики с аппетитом принялись за курицу, Шак, задумчиво молчавший все это время, спросил:

– Как ты думаешь, Фло, что это за человек, который спрашивал про нас у Слэдока?

Фло пожал плечами.

– Понятия не имею. Но, судя по всему, это не Бродер. И вообще, кто бы это ни был, он мог вовсе и не про нас спрашивать.

Шак уныло опустил голову, и отодвинул от себя тарелку. Есть ему, вдруг резко расхотелось.

– Хотелось бы в это верить, – тихо проговорил он.

– Да не переживай ты, – попытался успокоить его Фло. – Я, лично, вообще не вижу повода для беспокойство. Давай решать все наши проблемы, по мере их поступления. Когда с ней столкнемся, тогда и видно будет. А сейчас, давай, доедай быстрей, и пошли отсюда. Уж больно мне не нравится эта четверка головорезов у нас за спиной.

Фло обернулся назад, чтоб взглянуть на Брэя, и тут же пожалел об этом. Тот глядел прямо на него своими мутными от пива глазами. Даже сидя на стуле, его здорово покачивало из стороны в сторону.

– Чего хотел!? – пьяным голосом рявкнул Брей, и скривил на своем, и без того страшном лице, отвратительную гримасу.

– Ничего, – тихим, испуганным голосом ответил Фло и поспешил отвести взгляд. Он вновь принялся за свою курицу, хотя и чувствовал себя уже сытым.

– Сопляк, – брезгливо пробубнил Брей и отпил из своей вновь наполненной кружки пива.

И тут Фло совершенно неожиданно для всех (в том числе и для самого себя), негромко возразил:

– Я не сопляк.

И ужаснулся. Слова эти слетели с его языка сами собой. Как будто бы это вовсе и не Фло сказал. Кто-то, кто сидит глубоко в нутрии его сознания. Но на Брея эти слова подействовали как красная тряпка на быка. Он яростно взревел, вскочил со своего стула, так, что тот отлетел далеко в сторону, и одним прыжком оказался возле стола мальчиков. Шак застонал, отпрянул назад и опрокинулся вместе со стулом. А Фло весь сжался в комок, проклиная себя за свой болтливый не к месту язык.

Брей одним махом руки смел со стола всю посуду на пол, и со всего размаху всадил в него огромный нож, который неизвестно откуда появился в его огромной лапе. Нож глубоко засел в столе, расщепив надвое струганную доску.

В таверне вдруг воцарилась тишина. Все разом перестали галдеть, и обратили свои любопытные взгляды на Брея и Фло. Лишь один пианист, вошедший в раж, увлеченно продолжал стучать по клавишам своего пианино, подвизгивая какую-то песню. Но, в конце концов, замолчал и он.

Брей яростно рычал, уставившись на Фло красными от злости глазами. Ноздри его раздувались как у разяренного быка. А на лбу и шее выступили сини пульсирующие вены.

Фло уже готов был быть кем угодно. Хоть сопляком, хоть молокососом, хоть малолеткой желторотым. Лишь бы этот ужасный нож поскорее убрался с глаз долой вместе со своим не менее ужасным хозяином. От страха ему хотелось заплакать и молить прощение. Но из его пересохшего горла не могло вылететь ни единого слова. Вдобавок ко всему, боковым зрением Фло, своему великому ужасу, увидел старое двухствольчатое ружье, которое валялось рядом со столом, за которым пару минут назад сидел Брей. Насчет того, кому оно могло принадлежать, у Фло не возникало никаких сомнений.