Кристи Голден - Раскол: прелюдия к Катаклизму

Встретив сопротивление, Клиновопль замедлился, но копье не смогло остановить его. Топор обрушился на грудь Кэрна, неглубоко прорезав мех и плоть и скользнув вниз по руке. Такая рана не могла убить. Гораздо страшнее было то, что копье было уничтожено. Кэрн едва смог оправиться от ужаса, который охватил его при виде гибели оружия его предков. Но бой еще не закончен. Его рука еще удерживала оставшуюся треть копья. Даже если у тебя остался всего один зуб – кусайся. Гаррош продолжал бороться, хотя был тяжело ранен. Удар, разрушивший руническое копье, истощил его. Он не сможет долго продержаться в бою. Еще один мощный удар обломком копья, и…

Кэрн сморгнул. Все расплывалось перед глазами. Пыль, пот или кровь попали в глаза? Теряя драгоценные мгновения, он протер глаза тыльной стороной ладони, но это не помогло. Когда он опустил руку, она дрожала, и в ногах… чувствовалась странная слабость…

Ошеломленный, он посмотрел на Гарроша. Орк обливался потом и тяжело дышал. Кэрн видел, как Гаррош поднял топор и встретился с ним взглядом. Таурен сжал свое оружие, но с каждой секундой оно казалось все тяжелее...

Кэрн понял, что с ним происходит.

Итак, я, проживший всю жизнь с честью, умираю от предательства.

В свои последние вздохи он не мог даже выкрикнуть обвинение своему убийце. Он удерживал обломок своего копья только благодаря силе воли, просто ради того, чтобы не пасть безоружным.

Глаза Гарроша сузились, когда он взглянул на рану на груди таурена и на остатки копья, валяющиеся на земле. На мгновение удивление мелькнуло на его лице, после чего он решительно сжал зубы. Он побежал к противнику, обеими руками поднимая Клиновопль, размахнулся и опустил его. Не в состоянии отклонить удар или уйти с его траектории, осознавая, что с каждым ударом сердца жизнь покидает его, Кэрн Кровавое Копыто, великий вождь тауренов, безмолвно смотрел на опускающееся лезвие.

Магата внимательно наблюдала за всем, что происходило на арене, умело скрывая волнение под маской невозмутимости. Двое сражающихся воинов были хороши, каждый по-своему. За плечами Кэрна были сила, мудрость, настойчивость и опыт; Гаррош был энергичен и скор, в его душе ярко пылало пламя молодости. Сегодня вечером извечный конфликт между старым и новым достиг точки кипения. Лишь один покинет арену победителем, и он будет диктовать будущее Орды. Все присутствующие понимали, что они наблюдают за тем, как творится история, и Магата ясно видела, как разнились настроения в толпе: от ужаса и оцепенения до воодушевления и восторга.

Никто не ожидал, что битва будет настолько жестокой.

Никто… кроме, конечно, Магаты.

Долгие годы она выжидала удобного случая, и, подобно листу, медленно и неожиданно упавшему с дерева к ее ногам, этот случай в конце концов представился. Ее шпионы в Оргриммаре успели вовремя предупредить свою покровительницу, и она тут же поспешила из Громового Утеса на арену: не было ничего неестественного в том, чтобы лично предложить свои услуги в качестве шамана для ритуального благословения оружия.

Незадолго до начала боя, когда Гаррош и его кор'кроновцы находились в частных комнатах под главной трибуной, она напросилась на встречу.

– Однажды я говорила тебе, Гаррош Адский Крик, что считаю, что именно в тебе будет нуждаться Орда, когда придет время. И что когда придет это время, я и мое племя Зловещего Тотема поддержим тебя. Позволь мне благословить твое оружие для сегодняшнего испытания.

Гаррош внимательно посмотрел на нее.

– Ты выступаешь против Кэрна? Таурена, как и ты?

Магата пожала плечами.

– Я собираюсь делать лишь то, что нужно моему народу. Я верю, что для этого надо следовать за тобой, Гаррош Адский Крик.

Тогда он кивнул.

– Логично, и это делает тебя мудрым лидером своего племени. Будущее за мной, а не за старым быком, хотя он и был когда-то героем, – он на мгновенье нахмурился. – Я... уважаю его. Я не желаю быть причиной его смерти, но это он вызвал меня, оскорбив мою честь.

– Верно, – поддакнула ему Магата. – Тот удар, что он нанес... Каждый говорит о нем. Это позор. Такое нельзя оставлять неотмщенным.

Гаррош тихо зарычал, а его лицо там, где не было черных татуировок, вспыхнуло от гнева и стыда. Магата улыбнулась про себя, хотя внешне осталась беспристрастной. Все прошло слишком легко.

– Итак, ты примешь мое благословение на оружие и поддержку моего клана Зловещего Тотема?

Он снова смерил ее взглядом, затем согласно кивнул.

– Пусть все знают о твоем решении, Мудрая Старица. Ты благословишь лезвие моего оружия перед боем.

Чуть позже, на виду у всей толпы, он протянул ей Клиновопль. Магата с трудом подавляла свое ликование, когда, пропев слова ритуальной молитвы, она вынула затычку с флакона с маслом, который наскоро приготовила за несколько минут, и капнула три капли на лезвие. Традиция требовала, чтобы после она втерла масло своими руками. Но этого она не сделала. Гаррош все равно не знал традиции.

Как не знал он, что его используют. И это было славно – орк убил бы ее на месте, если бы знал, что она задумала. Если бы знал, что его драгоценный Клиновопль блестел от яда.

«Да! – мелькнуло у нее в голове, когда Кэрн внезапно оступился и зажмурился спустя всего лишь несколько секунд после того, как Клиновопль разрубил его древнее руническое копье и ранил грудь и руку. – Слишком легко! Но ради этого я боролась столь долго и упорно. Все находится в равновесии».

Гаррош не упустил возможность. Клиновопль пронзительно завыл, когда его хозяин крутанул им над головой, с силой замахиваясь для заключительного удара. Лезвие глубоко вошло между головой и плечом, прорубив мускулы и плоть. Кровь забила струей из разорванной артерии, и могучие ноги Кэрна Кровавого Копыта дернулись, а затем подкосились. В тот момент, когда его тело рухнуло на пол арены, он был уже мертв. Арену оглушили громовые аплодисменты наравне с криками и плачем.

Так закончилась одна эра. С его смертью родилась новая.

Верные последователи Кэрна кинулись на арену. Они подняли тело своего павшего вождя. Магата была хорошо осведомлена, что теперь с ним будет. Его ритуально омоют, смоют грязь, кровь, пот и масло, затем подготовят к сожжению, обернув в церемониальное покрывало. Будет долгое траурное путешествие назад, из Оргриммара в Громовой Утес, чтобы все желающие успели выказать свое почтение покойному, прежде чем тело будет предано огню, а пепел разнесется ветрами и реками, становясь единым с Матерью-Землей и Отцом-Небом.

И все эти приготовления, какими бы напрасными они не могли оказаться в результате, позволят ей взять то, чего она столь долго добивалась.

Она развернулась к одному из своих учеников и шепнула ему на таурахэ: «Настало время. Пошли весть. Кэрн, наконец, пал. Сегодня ночью начнется правление Зловещего Тотема».