Виктор Моключенко - Грани: Сиситема Иерархии

- Стас…. – начала Альта.

- А вот этого делать не стоит – прервал и погрозил пальцем префект – не стоит обманываться, девушка, видите ли, я лишь внешне имею форму человека, так сказать облик, как впрочем, и вы, но внутри мы совсем разные. У низверженных своя мораль, потому не утруждайтесь зря, я не имею совести и ваш фокус с полем соборной вести не удастся.

- Чего ты хочешь, тень – расширенными глазами смотрела на префекта Альта.

- О, я вижу с момента нашей последней встречи вы стали более проницательны. Браво, брависсимо, экскурс в мой мир пошел на пользу. Прежде всего, мне нужен шеврон, мне нужна энергия, мне нужен этот мир - разве я многого хочу? Но помня вашу эмоциональность – он небрежно взмахнул рукой, и Альту обвила плотная черная лента мрака – я надеюсь…

Тут он кубарем покатился по земле сбитый размазанным силуэтом Бисквита, подкравшимся со спины, ловко перекатился через голову, вскочил на ноги и, едва увернувшись от свистнувших у самого горла когтей, несколько раз выстелил от бедра. Бисквит тяжко рухнул, уронив голову в траву опоздав всего на мгновение, на самую малость не успев дотянутся до серого.

- Бискви! – закричал Стас и прыгнул на префекта. Серый снисходительно улыбнулся, однако его пренебрежительная улыбка быстро сползла с лица и они стали кружится по поляне в вихре ударов и контр выпадов. Несколько раз серый падал навзничь сраженный оператором, а потом неожиданно выстрелил в Стаса сгустком тьмы.

Стас упал рядом с Бисквитом и, перебарывая холодеющее тело, скосил на него глаза.

- Ах, зачем же вы так нервны, молодой человек? Признаюсь, вы меня удивили, весьма немногие оперативники земной ступени владеют таким темпом скоростного воздействия и уклонения на уровне предугадывая ударов. – он присел возле Ильина – Вы хоть имеете представление сколько эонов я ждал возможности воплощения в человеческом обличии и одной ипостаси, что бы опрометчиво рисковать всем достигнутым ради нелепой идеи чести? Важна лишь цель. Это лишь в фильмах, кинолентах в последний момент главного злодея настигает возмездие и все заканчивается хорошо. Но в жизни, в реалии все не так, все по-другому и вы, как не горько это осознавать, сами понимаете и признаете это, но надеетесь, все же надеетесь на чудо, на Бога, на милосердие. Однако где он ваш Бог, где он проявлен среди людей?

Префект наклонился и зашептал в самое ухо:

- Он высоко, где-то там, на небесах, в тех самых небесах, в которые сейчас смотрят ваши холодеющие и умирающие глаза, и ему нет никакого дела до тех, кому нет дела до него. Потому этот мир уже изначально мой. Все ваши попытки создать в планетарном поле нить надмирного сознания на уровне идеи и социума утопична, нелепа, я бы даже сказал смехотворна. И знаете что Ильин? Я даже не стану уничтожать вас, пачкать о вас руки. Вы будете очень удивлены но, дьявол тоже имеет милосердие - вы сами уничтожите себя, слышите, сами, как пауки в банке. Как смешно наблюдать за никчемными людишками, возомнившими о себе невесть что, вообразившими, будто не отрекаясь от меня в жизни, в своих мыслях и в своих поступках можно достигнуть небесных высот. Иллюзия, всего лишь иллюзия и что самое смешное, свой внутренний иллюзорный мирок вы начинаете проецировать на реальный и навязывать миру то спасение, в котором он вовсе не нуждается. Ведь написано же: «Спасись сам, и спасутся тысячи».

Он схватил Стаса за волосы:

- Так покажите мне, покажите мне, Ильин этих спасенных? Покажите тех, кто действительно изменил себя, а не кривляющиеся зеркальные витражи вовне. Молчите? Молчите, Ильин, молчите. Вы знаете, видите, осознаете, что сами начали пожирать друг друга, истреблять, доказывая именно мое превосходство в вас, прикрывая это словоблудием о преображении божественной природы в человеке! Вы отбросы, неудачники, не сумевшие чего-то достичь в этой жизни, решившие стать наследниками царствия не совлекаючись, между тем, обычаев, устоев и пристрастий этого мира! Пройдет время, совсем немного времени, Ильин, уйдет ваша обожаемая Ольга и все что она возводила, рухнет, развалится, точно так же как это случилось с Кришной, как это случилось с Мухаммедом, как это случилось с Буддой. Все мосты, которые они строили в ваше утопическое царство света и истины рухнули срубленные их же учениками, ищущими славы и власти. Ваша школа станет точно такой же пустой скорлупой, где уже нет света, нет тепла, где все давно сгорело и умерло и чей труп в виде формы будет, болтаются по холодному космосу, исправно обеспечивая меня все новыми и новыми болванами и фанатиками. Все просто, очень просто, Ильин - укажите мне тех немногих из вас, кто способен удержать после нее эту нить с небом и я обменяю, обменяю ваши жизни на их, смету и настигну где бы они не находились ибо это мой мир и вы играете по моим правилам.

- Зачем так далеко, серый, истина она всегда где то рядом.

Серый отскочил от Ильина оборачиваясь на голос.

- Ты! Снова ты.

- Ну, так стреляли.

- На этот раз тебе не уйти, ты так долго уходил от смерти, так упрямо ускользал из моих сетей, спасаясь как будто из огня, но на этот раз все закончится.

- Нет, серый, все только начинается. Ты сам запутался в своих тенях: не было никакого предательства, ты увидел его там, где тебе хотелось его видеть, но и шеврон упал не случайно, а по промыслу, образовывая окно в духовный мир, куда ты стремишься и которого так страшишься. Ты слишком жаден и нетерпелив, ты захотел получить его сам, не доверяя никому из своей гвардии, спешил не упустить свой шанс и возможность черпать из источника и наконец воплотится в одном человеке, собрав себя в цепи времен. Но ты ошибся, твой просчет в том, что даже собрав шеврон воедино ты не смог бы его использовать, потому что никто не даст тебе ни кванта энергии из тех скважин которые ты собрался сверлить в мироздании надеясь пробиться к Древу Жизни, что бы на его плодах вскармливать преисподнюю - достаточно и одного канала отпадения. Ты самонадеян, надменен и высокомерен по отношению к нам, к людям, из-за которых собственно и пал, проявив гордыню и позавидовав тому, что даровано нам, то, что так долго и безуспешно ты пытаешься отнять и присвоить себе. Но дар творить жизнь из себя, данный нам как естество по чину богосыновства, пребудет в нетлении в самой сердцевине даже самого падшего человека. Совершенствуясь веками в искушении, ты все равно не сможешь обмануть всех, не сможешь усыпить в беспечности и самонадеянности тварного принципа «живи сегодня», не сможешь соблазнить навязанными тобою прелестями и иллюзиями, ибо все это не есть человек. Потому у Бога всегда будут те, кто бодрствует и стоит на гранях нашего мира, нашего, потому, что ты не стал и не никогда станешь его властителем.