Галина Романова - Проклятие династии

Впрочем, была еще одна проблема, но король Клеймон старательно гнал ее от себя в надежде, что статистика на сей раз ошибется.

Дело в том, что в Паннории каждые тридцать-сорок лет происходил государственный переворот. Иногда — неудачный, иногда — приводящий к полной смене правящей семьи. Чаще всего восставали двоюродные братья, кузены и родственники по женской линии. Неудачников казнили, но всякий раз кто-то выживал для того, чтобы через некоторое время начать все сначала. В паннорской геральдике даже появился термин «мертвые ветви» — их представители когда-то пытались захватить трон, но потерпели неудачу и были истреблены. Правда, иногда эти «мертвые ветви» давали такую поросль, что только держись!

И надо же было такому случиться, сейчас шел как раз тридцать первый год после последнего переворота! Тогда скончался король Ройдар Пятый, и принц Оромир Третий решил сам примерить корону. Ему удалось одержать победу. Сыновей Ройдара Пятого казнили, вместе с ними на эшафот поднялись младший брат самого Оромира и два кузена по женской линии. Кажется, новый король сделал все, чтобы обеспечить себе и своему сыну спокойное правление на долгие годы. Но почему в таком случае уже несколько месяцев Клеймона Второго не отпускает ощущение, что он что-то забыл или не сделал?

На лестнице, ведущей в галерею, послышались шаги. Кто-то осмелился нарушить уединение его величества! Король пошире расставил ноги и выпятил грудь, всем своим видом показывая, что крайне недоволен.

— Сиятельная, я вам уже говорил, что король с утра не принимает, — повторял слуга, шагая впереди. — До полудня его величество изволит работать с документами. О дальнейшем распорядке дня вам стоило бы справиться у секретаря. Он выслушает вашу просьбу, назначит вам день и час для аудиенции, и тогда…

— У меня нет возможности ждать столько времени, — высокомерно перебил женский голос.

— Вы могли бы прибыть к утреннему приему или к вечернему выходу короля, — предложил слуга. — Тогда можно улучить минуту, подойти к его величеству и попросить о встрече.

— Толкаться среди придворных лизоблюдов, которые пришли клянчить что-то для себя? У меня дело государственной важности! — фыркнула женщина.

Как раз в это время собеседники поднялись на галерею, и король вытаращил глаза. Не то чтобы он ее узнал, — он мог бы поклясться своей жизнью, что прежде ни разу не видел эту женщину, — но его поразила ее строгая, какая-то особенная красота. Было в ней что-то… мм… что-то смутно знакомое, и в то же время она казалась существом из иного мира.

«Великие боги! Да разве бывают такие женщины?» — молнией пронеслось в голове короля, и он застыл, глядя, как слуга сгибается в поклоне, бормоча извинения за то, что осмелился нарушить, побеспокоить и все такое, а женщина, отстранив его властным жестом, идет к королю. Нет, не идет, — плывет, почти не касаясь пола туфельками.

До сих пор у короля не было официальных фавориток — несколько случайных связей с фрейлинами не в счет, это, можно считать, прямая обязанность каждого монарха, — и сейчас он, кажется, понял почему. Какая женщина сравнится с этой!

Она подошла, похожая на сгусток огня в темно-красном с золотым шитьем платье, плавно преклонила колени, пригнув прелестную голову с замысловатой, хотя и немного устаревшей прической.

— Ваше величество, герцогиня делль Ирни припадает к вашим стопам и просит о милости!

У нее был замечательный голос. Когда-то в юности король увлекся какой-то певицей и даже собирался сделать ее своей фавориткой, но та предпочла быть бедной, но честной, и эмигрировала из страны, когда преследования короля перешли какую-то заметную только ей границу. Для Клеймона Второго это было таким ударом, что он чуть не запретил театр как искусство.

— Встаньте, герцогиня, — произнес Клеймон. — Что привело вас ко мне?

Она поднялась с колен так же легко, как и опустилась, взглянула королю в глаза.

— Я бы ни за что не осмелилась нарушить ваше уединение, но вести, которые я принесла, могут повлиять на спокойствие и мир в стране! — промолвила Гвельдис, не сводя глаз с человека, чей отец сделал ее сиротой, убил брата и лишил ее титула и имени.

— Когда вы рядом, на меня уже нисходят мир и спокойствие, — неожиданно для себя произнес король. — А спокойный король — это спокойная страна.

Она улыбнулась. Ее острый ум мгновенно просчитал все варианты развития событий.

— Мой долг как верной подданной обеспечить королю спокойствие, — произнесла Гвельдис, опуская голову.

Король коснулся двумя пальцами ее подбородка и приподнял лицо, заглядывая в глаза. Они были одного роста, но перешагнувший полувековой юбилей Клеймон Второй в последние годы стал раздаваться вширь и казался массивнее и больше, чем женщина, стоявшая перед ним.

— А вы знаете, герцогиня, что лучше всего может обеспечить королю спокойствие? — произнес он, мучительно раздумывая, поняла ли она намек.

— Смерть его врагов, — без запинки ответила гостья.

— Ну вот! И вы туда же! Неужели нельзя хоть на минуту забыть о делах?

— Увы, если вы забудете о врагах, они вас точно не забудут, — произнесла Гвельдис и прямо взглянула в лицо королю.

Этот открытый взгляд, мгновенная холодность, промелькнувшая в нем, странным образом отрезвила короля.

— Что вы этим хотите сказать, сиятельная делла? — промолвил он, чуть отступая.

— Я знаю имя человека, который может быть вашим врагом. Я назову его вам и не сомневаюсь, что ваше величество поймет, как поступить.

Клеймон Второй невольно бросил взгляд на галерею предков. Вот оно что!

— Кто это?

— Прибывший некоторое время назад из-за границы молодой человек, именующий себя Даром делль Орш, графом Орш, сыном графа Пурнара делль Орш, — сообщила Гвельдис. — Насколько мне стало известно, он подавал вам прошение о возвращении земли и титула отца.

— Да, припоминаю, — нахмурился король. — Около месяца назад ко мне приезжала вдовствующая тетка, принцесса Паннорская, и просила за молодого графа. Его отец был вассалом и сподвижником ее покойного мужа, моего дяди. И что?

— Дар делль Орш на самом деле — принц Даральд Паннорский, внебрачный сын вашего покойного дяди. Великая герцогиня хлопотала за родственника, отца и брата которого вы казнили тридцать лет назад. Сам он уцелел потому, что граф делль Орш женился на любовнице принца и усыновил чужого мальчика. Но я знаю наверняка, что у него есть бумага, подписанная его настоящим отцом и самим графом Пурнаром делль Орш и доказывающая, что Даральд на самом деле никакой не граф, а принц крови. Прикажите его арестовать и задайте ему вопрос о родителях!

— Успокойтесь, сиятельная. — Король коснулся ее локтя, чуть-чуть привлек к себе. — Ваше рвение похвально, но должен вам сказать, что граф Дар делль Орш арестован вчера утром по подозрению в занятиях запрещенной магией, а также в попытке покушения на принца крови… Как раз сегодня лорд Дарлисс из Тайной службы принес мне для ознакомления показания графа делль Орш.