Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга вторая.

- Мы не можем отсиживаться в углу, как Марфа и Арсений! Мы объявим Лирии и Инмару войну!

- Что? - завопил гном, но наместница Смерти пропустила его вопль мимо ушей.

- Мы присоединим оба государства к Годару и сохраним их для Ники и Ричарда!

- А мир?

Розалия подбоченилась:

- А что мир? Глядя на Корнея и Михаила, у меня создалось впечатление, что Лайфгарм развлекается! Так вот, я устрою ему развлечение по полной программе! Война и новая империя! И не вздумай меня отговаривать, Витус! Я не буду сидеть и ждать, когда Смерть вернётся и всё исправит.

- Да уж… - безнадёжно протянул гном и прикрыл глаза: всей его магической мощи не хватило бы на то, чтобы остановить развоевавшуюся землянку. Её можно было только убить, но Витус любил Розалию.

Ёсс.

Замок правителя Крейда располагался в стороне от города. Издали он казался иззубренной дикой горой, пронзающей камийское небо, и был настолько велик, что его тень накрывала город, беспощадно вдавливая в землю.

Сначала процессия во главе с Джомхуром двигалась по солнечным и широким улицам, а затем, попав в тень замка, по унылым и мрачным. Ёсс словно вывернули наизнанку: богатые районы строились как можно дальше от обители великого Олефира, а под вечной тенью замковых стен ютились кварталы бедноты - хлипкие лачуги, выглядевшие ещё более жалкими рядом с величественным, роскошным собратом.

Процессия миновала нищие улочки и по широкой дороге, вьющейся меж небольших лесистых холмов, направилась к главному входу в замок. Дима и Артём молча взирали на растущую каменную громаду. Замок опоясывали широкий ров, заполненный пугающе-чёрной водой, и мощные серо-коричневые стены с острыми кинжалами смотровых башен и тёмной аркой огромных ворот. По случаю дня рождения графа Кристера подвесной мост был опущен, кованые створы распахнуты настежь - крепость Ёсс встречала гостей.

Колёса прогрохотали по мосту, процессия вступила во двор и остановились перед каменной лестницей парадного входа. К Джомхуру быстрым шагом приблизился юркий желтоволосый человек в красивом бархатном костюме. Он подождал, пока работорговец спешится, и с жаром заговорил с ним. Дима попытался прислушаться, но багрово-красные башни замка и тяжёлые ставни-решётки на окнах заворожили его взгляд: "Я видел их, точно. Но где?" Дмитрий взывал к памяти, умоляя дать малейшую подсказку, но память упорно молчала.

На Артёма же Ёсский замок произвёл угнетающее впечатление. Втянув голову в плечи, безумец жался к другу и дрожал как осиновый лист.

- Я боюсь, Дима, - прошептал он и обхватил голову руками. - Уведи меня отсюда, пожалуйста.

Дмитрий отвёл взгляд от башен, обнял Артёма за плечи и, успокаивая, погладил по плечу:

- Всё будет хорошо, Тёма.

- Ты сам в это не веришь, - хрипло пробормотал временной маг, оторвал руки от тряпичной маски и с ненавистью посмотрел на Джомхура: - Это он во всём виноват. Зачем он привёз нас сюда?

Харшидец тем временем равнодушно слушал желтоволосого человека, изредка бросая короткие реплики. Наконец он кивнул, повернулся к охранникам и махнул им рукой. Наёмники отряхнули Дмитрия и Артёма, словно те запылились, и подтолкнули к работорговцу. Джомхур с довольным видом оглядел пленников.

- Ведите себя тихо и скромно, - наставительно произнёс он и с гордо поднятой головой вступил в замок.

Магическое убранство парадного зала досталось Кристеру в наследство от великого Олефира. Вдоль стен струились тонкие, переплетённые между собой радуги. Свод потолка походил на огромное пылающее солнце, по каменному полу позёмкой стелились крохотные магические огоньки, и создавалось впечатление, что гости ступают по разноцветному пористому снегу. Магические огоньки оплетали ножки дубовых столов и резные спинки стульев, обрамляли белоснежные скатерти и загадочно мерцали на витиеватых изгибах кувшинов.

В центре зала, на мраморном возвышении в форме тёмной, искрящейся золотыми брызгами скалы, на рубиновом троне восседал правитель Крейда. Изысканный красно-золотой камзол подчёркивал его широкие плечи и узкую талию. На светлых волнистых волосах покоился массивный золотой венец с затейливым узором из драгоценных камней. Вытянутое, дышащее свежестью лицо с полными губами, прямым носом и зеленовато-голубыми глазами излучало приветливую снисходительность - граф Кристер благосклонно принимал дары и поздравления вассалов, иноземных купцов и послов камийских монархов.

Оставив наёмников у дверей и приказав им глаз не спускать с Дмитрия и Артёма, Джомхур вошёл в зал, огляделся и пристроился в хвост очереди, благо она оказалась короткой - большинство подданных и гостей уже предстали перед светлыми очами именинника. Как и рассчитывал глава лиги работорговцев, он подошёл к графу последним, что было как нельзя кстати, ибо по опыту Джомхур знал: последнее лицо запоминается лучше всего. Церемонно раскланявшись, он дождался пока рабы поставят тяжёлые лари перед троном, и провозгласил:

- Да осияет свет камийского солнца славный путь великого правителя Крейда. Да будут дни его долгими, а здоровье - крепким, точно глыба гранитная. Да прибудет с ним удача и слава.

- Благодарю, Джомхур, - чуть улыбнулся граф, и глава лиги работорговцев снова поклонился.

- Нет счастья выше, чем лицезреть тебя, господин! - приложив руку к груди, воскликнул он, медленно сошёл с возвышения и смешался с толпой гостей.

Первая часть плана была выполнена. Оставалось дождаться благоприятного момента, чтобы выгодно распорядиться ценным товаром. "Сто процентов прибыли, когда ещё такое случится?" - мысленно потирая руки, думал работорговец. Он прошёлся по залу, поздоровался с нужными людьми и потенциальными покупателями. Джомхура знали и уважали в Камии, и уже через несколько минут у него в запасе имелись несколько очень выгодных заказов: "Сегодня удача улыбается мне. Решительно и бесповоротно - мой день". И без того хорошее настроение работорговца улучшалось с каждой минутой.

После торжественной песни в честь именинника, исполненной под аккомпанемент двух гитар и лютни знаменитым певцом Зигфридом Эфрийским, гости наконец сели за столы. Место Джомхура оказалось неподалёку от графа, и работорговец опять-таки счёл это хорошим знаком. Он с удовольствием отведал фаршированной утки, салата из оранжевой шанийской капусты и жаркого из шырлона, выпил терпкого чарийского вина и насладился мастерством жонглёров, которые с лёгкостью подкидывали в воздух десяток раскалённых мечей. Жонглёров сменили акробаты, потом танцоры, потом настала очередь любимого паяца Кристера - карлика Тулина. Кривоногий горбатый паяц выделывал кульбиты и коленца, потешно падал на спину и дрыгал ногами, а напоследок спел довольно пошлые куплеты. Гости хохотали до коликов. Джомхур тоже смеялся от души: карлик и впрямь был очень забавен. Но когда работорговец взглянул на графа, то за приветливой улыбкой различил нарастающую скуку - привычные забавы начали утомлять Кристера.